Теория текста: учебное пособие - Наталья Панченко

Система говорящий – текст – слушающий в семиотике. Семиотические исследования текста последнего времени акцентируют внимание на его коммуникативной природе, обращаясь к контексту, прагматическому компоненту. При этом исследование семиотической составляющей текста учитывает процессуальный характер последнего. Такие исследователи, как Э. Бюйсенс, Л. Прието, Ю.М. Лотман и др., изучали текст как динамическую единицу, которая служит «коммуникативным целям передачи информации».

К исследованию текста в системе говорящий – текст – слушающий наиболее приближены по определению прагматические работы. При этом центральной оказывается категория субъекта [Степанов 2001, с. 29]. Как отмечает Ю.С. Степанов в водной статье к антологии «Семиотика», «прагматика рассматривает человека как автора событий, хотя эти события и заключаются в говорении» [Степанов 2001, с. 36]. Этим преодолевается изначальный разрыв в наполнении понятия «субъект», который, с одной стороны, рассматривается как человек вообще и автор в частности, а с другой – как подлежащее в предложении. «Современные лингвисты справедливо утверждают, что одна из основных линий прагматической интерпретации – это „расслоение“ "Я" говорящего: на "Я" как подлежащее предложения, "Я" как субъекта речи, наконец, на "Я" как внутреннее „Эго“, которое контролирует самого субъекта, знает цели говорящего и его намерения лгать или говорить правду, и т. д.» [Степанов 2001, с. 29–30]. Объединение субъектов в художественном тексте достигается посредством образа автора, который является одним из наиболее изучаемых предметов в филологии XX в.

Именно на расслоении субъекта в акте коммуникации строилась типология художественного текста с позиций семиотики. Выделялся текст от автора, текст от рассказчика, текст от повествователя и пр. Кроме того, типологически подразделялись художественные тексты в зависимости от вида образа автора, присутствующего в произведении.

Однако понимание субъекта как центральной категории современной семиотической прагматики привело к переосмыслению понятия «текст». Впервые об особом характере текста, обладающего отчетливо проявляющейся субъективностью, сказал Э. Бенвенист. Он назвал «речь, присваиваемую говорящим» [Лингвистический энциклопедический словарь 1990, с. 137] дискурсом. В работах «Семиотика литературы» и «Понятие литературы» Ц. Тодоров вводит общую для всех видов текстов типологию дискурсов: научный дискурс, дискурс сонета и т. д. и характеризует дискурс как родовое понятие по отношению к литературе [Тодоров 2001, с. 388]. Однако малая изученность дискурса и дискурсивности не позволяет сформировать единую классификацию текстов / дискурсов и пр. С одной стороны, если высказывание приравнять к тексту / дискурсу (как это сделал М.М. Бахтин), таксономическая диверсификация текстов-высказываний может быть осуществлена в соответствии с целями коммуникации. Так, Т.В. Шмелева предлагает выделять приказы, сообщения и т. д. С другой стороны, ученые исследуют определенные разновидности дискурсов: Т.А. Трипольская изучает эмоционально-оценочный дискурс, Ц. Тодоров – литературный и научный дискурсы, С.Н. Плотников – неискренний дискурс, Р. Барт и, вслед за ним, А.К. Михальская – политический дискурс и т. д. Таким образом, семиотические исследования последнего времени описывают круг проблемных вопросов, которые характеризуют текст в системе говорящий – текст – слушающий.

Система говорящий – текст – слушающий в лингвистике текста. Одним из лингвистических (языковедческих) направлений, в котором рассматривается текст в системе говорящий – текст – слушающий, является лингвистика текста. Уже на первом этапе своего существования (60-е годы) обращение к актуальному членению высказывания в качестве аксиомы содержит постулат о коммуникативной значимости элементов высказывания / речи, которую задают говорящий и слушающий.

На современном этапе в лингвистике текста господствуют структурный и феноменологический подходы в изучении речи / текста [Сидоров 1987, с. 6–7]. В них текст рассматривается как самодостаточная система речевых единиц, реализующаяся на фоне определенной совокупности экстралингвистических факторов.

Структурное направление в области предмета смыкается с риторикой, стилистикой, прагматикой, психолингвистикой и др. В его русле осуществляются разработки проблем правильности текста, влияние на него контекстуально-коммуникативного окружения, вопросы пресуппозитивного знания как базы коммуникации и элементов служебного характера, меняющих ключ интерпретации. Другое направление – феноменологическое – учитывает наличие в тексте двух уровней связности и, как следствие, двух уровней смысла, которые выявляются в поверхностной и глубинной структурах. Исследования последней сближают лингвистику текста с герменевтикой. В рамках данного направления развивается нарратология – наука о повествовательных структурах и закономерностях их функционирования в тексте, восходящая к идеям В.Я. Проппа.

Нужно подчеркнуть, что для всей лингвистики текста в целом свойственен интерес к «содержательной направленности одной какой-либо формы из двух равновозможных в тексте» [Лингвистический энциклопедический словарь 1990, с. 268]. При этом задаются разные аспекты поиска: в рамках первого направления этот выбор обусловливается внешними, коммуникативными факторами; во втором – внутренними, глубинными текстовыми процессами. Однако неопределенность предмета исследований не позволила лингвистике текста четко обозначить свою категориальную ориентацию, хотя попытка выявления признаков текста и центральной категории, их объединяющей, осуществлялась неоднократно (например, в статье X. Изенберга «О предмете лингвистической теории текста» [Новое в зарубежной лингвистике 1978, с. 43–56]). При этом в качестве системообразующей категории нередко исследователи избирали связность.

Отсутствие центральной категории, общей для всех направлений лингвистики текста, предопределило, вероятно, и то, что общая типология текстов не была создана. В статье «О характеристике и классификации речевых произведений» К. Гаузенблаз предложил одну из классификаций, в которой типы речевых произведений выделяются следующим образом:

1. С простой / сложной структурой текста (например, речевое произведение содержит один-единственный текст с одним-единственным смыслом; или речевое произведение состоит из одного текста, в который вставлен отрывок из другого речевого произведения);

2. Свободные и зависимые речевые произведения, включающие такую разновидность, как, например, речевые произведения (относительно) независимые, «самодостаточные»; или речевые произведения, тесно связанные с ситуацией;

3. Непрерывные и прерывные речевые произведения;

4. По степени законченности и др.

Тем не менее, отсутствие в основе классификации четко обозначенных критериев не позволило систематизировать тексты и дать конечный, исчерпывающий список текстовых разновидностей. Поэтому вопросы типологии текста и выделения центральной текстовой категории в лингвистике текста остаются открытыми.

2.2. Коммуникативное направление в изучении текста в системе говорящий – текст – слушающий

Текст в процессе деятельности участников коммуникации. Порождение. Понимание и интерпретация текста.

Рассмотрение текста в системе говорящий – текст – слушающий предполагает обращение к коммуникативной ситуации и коммуникативному акту. Сообщение / текст представляет собой информацию, передаваемую при условии установления контакта говорящим-адресантом слушающему-адресату посредством языкового кода. При этом на коммуникацию оказывает влияние контекст как совокупность внеязыковых факторов.

Эффективность контакта в коммуникативном акте определяется адекватностью переданной и полученной информации. Слушающий находится в позиции реципиента: он воспринимает сообщение, пытаясь понять его сигналы посредством коммуникативного кода. Естественно, что при этом возникают искажения, обусловленные как самим процессом передачи информации, перекодировки полученных сигналов, так и подготовленностью коммуниканта к принятию разного рода информаций: различием фонда знаний (пресуппозиций), индивидуализированностью жизненного опыта, психологическим перенапряжением, природой поступающих сигналов и пр. Как следствие, возникает вопрос об информативной адекватности коммуникации.

«Мы видим окружающий нас мир только посредством того образа мира, который носим в себе. Это посредничество неотделимо от человеческого взгляда. Мир глазами человека – это вид мира на основе обработки, которой мы умеем подвергать мир, заключенный в нас» [Гийом 1992, с. 144]. В связи с тем, что язык выполняет, в том числе, и кумулятивную функцию, он фиксирует концептуальные представления, знания в вербальной форме (собственными средствами). Язык в процессе передачи информации выполняет двойную функцию. С одной стороны, он идеализирует материальное, а с другой – материализует идею. Мысль, воплощенная в физическом облике, то есть в словах, проходит через определенные структуры, которые подвергают ее искажению. Так, облекаясь в вид представления, закрепленного в языке, она деформируется. Когда представление трансформируется в выражении, входит в сферу речи, мысль искажается вторично по тем же самым причинам (к ним прибавляется ограниченность средств выражения). Таким образом, первоначальное содержание преобразуется: