Символы, святыни и награды Российской державы. часть 1 - Александр Кузнецов

Многим городам Ф. Санти определил так называемые «говорящие» гербы, основная фигура (или фигуры) которых «говорит» о названии города (или об имени владельца).[14] «С подачи» Ф. Санти «говорящие» гербы имеют города: Зубцов («в красном поле золотая стена со старинными зубцами»), Великие Луки («в красном поле три золотые большие лука»). О городе Черни Орловской губернии сообщалось, что назван он по имени реки, на которой расположен. Ф. Санти изобразил в гербе города черно-синюю полосу – реку. Вот его описание: «В серебряном поле протекающая река Черная, сей цвет доказывает ее глубину, а по обеим ее сторонам по зеленому снопу травы». С названием реки Старицы, на которой расположен одноименный город в Тверской губернии, увязывается и герб: «идущая с костылем старица[15] в серебряном поле». В доношении из провинциальной канцелярии можно прочесть: «Город Старица построен изстари между реки Волги да речки Верхней Старицы». Так что вместе с описанием местоположения города подчеркивается и его древность. Фигуру женщины с костылем можно рассматривать и как символ древности самого города Старицы, который существовал «изстари».

Еще один пример тщательности отбора Ф. Санти эмблем для городского символа. В герб Торопца он поместил деревянную башню, так как согласно сведениям о городе, достопримечательностью его являлась «стена деревянная с башнями» – обычное для русских городов укрепление. Но чтобы отличить Торопец от прочих городов, над башней помещался золотой лук, потому что во время создания герба город принадлежал к Великолукской провинции (в гербе города Великие Луки были изображены три золотых лука).

Приложил руку товарищ Герольдмейстера и к исправлению существовавших до него эмблем. Речь идет об эмблемах Знаменного гербовника 1712 года, в котором содержались рисунки знамен с городскими эмблемами. В частности, Ф. Санти изменил санкт-петербургскую эмблему. Для ротных знамен санкт-петербургских полков предназначалась следующая эмблема: золотое пылающее сердце под золотой короной и серебряной княжеской мантией. Не исключено, что на выбор именно такой эмблемы повлияло присутствие ее в гербе А. Д. Меншикова, первого генерал-губернатора города, шефа полка. Ф. Санти, который провозгласил принцип создания городской эмблемы как знака определенного города, несущего в себе конкретную информацию о нем, заменил пылающее сердце другой эмблемой, более приличествующей, с его точки зрения, Санкт-Петербургу – морскому и речному порту, столице Российской империи. В Знаменном гербовнике 1729-30 годов, составленном через два года после отстранения Ф. Санти от герботворческих дел, содержится следующее описание санкт-петербургской эмблемы: «Скипетр желтый, над ним герб государственный, около его два якоря серебряные, поле красное, вверху корона императорская». К данному описанию добавлено, что сей герб составлен «против последнего Сантиева». Санкт-Петербургская эмблема на протяжении всего XVIII века оставалась неизменной. Изображение двух перекрещенных якорей, на которые положен скипетр, увенчанный двуглавым коронованным орлом, можно увидеть на пробных медных монетах 1757 года достоинством в 5 копеек. На пробирном клейме санкт-петербургской «пробовальной палатки», которым клеймились изделия из драгоценных металлов, вышеописанный знак появляется в 1742–1751 годах. В 1741 году Герольдмейстерская контора писала о санкт-петербургском гербе, что он «уже учрежден» и «при многих случаях публично употреблен был и поныне употребляется».

Разъяснения в отношении городского герба последовали в связи с предложением Комиссии о строении учинить Санкт-Петербургу, а также каждой из 5 частей, на которые город был разделен по указу 1737 года, самостоятельные гербы. Причем прилагались и проекты гербов: для Адмиралтейской части – в белом поле синие якоря накрест; для Васильевской – в синем поле три белые рыбы; для Санкт-Петербургской – в зеленом поле белая городская башня; для Литейной – в черном поле желтая пушка; для Московской – в желтом поле копьем пробит черный змей. Герольдмейстерская контора решительно протестовала против предоставления гербов отдельным частям города, разъясняя, что герб как особый знак, олицетворяющий город, может быть только один. В квалифицированно составленном ответе, написанном под руководством молодого математика и филолога Василия Евдокимовича Адодурова, нового товарища Герольдмейстера, взятого «к сочинению гербов», на запрос Комиссии о строении отмечалось: «Ежели же для полицейских или других каких распорядков в означенные части сей резиденции какие особливые знаки потребны, то может для тех порядков Комиссия о строениях учредить оные и в те части роздать по своему благоизобретению; что до Герольдмейстерской конторы уже не касается, токмо оные знаки за гербы тех частей для показанных резонов признаны быть не могут».

При Ф. Санти видоизменена была и эмблема города Архангельска, представленная на петровских знаменах в виде всадника на крылатом коне, поражающего копьем змея. Теперь она получила несколько иной вид, видимо, из-за нежелания повторять московскую эмблему (всадник, поражающий копьем дракона), а также известную по Титулярнику 1672 года эмблему грузинских и карталинских князей. Ф. Санти изобразил Архангела в синем одеянии, с огненным мечом и щитом в золотом поле, внизу которого – поверженный черный дьявол. Можно сказать, что в данной композиции яснее, чем в предшествующем изображении, подчеркнута взаимосвязь эмблемы с именем города: Архангел – Архангельск.

Еще один «говорящий» герб – Шлиссельбург (ключ-город), в котором Ф. Санти побывал лично. На петровских знаменах эмблемой города была колонна с якорями, у Ф. Санти же: «Ключ золотой под короною императорскою золотою… внизу крепость белая, поле синее».

Однако работа по городскому герботворчеству, задуманная Петром I и воплотившаяся в реальные городские гербы, созданные в высшей степени профессионально, с кончиной императора прервалась. После его смерти возобладавшие во внутрироссийской политике феодально-крепостнические и бюрократические тенденции привели к ликвидации даже тех номинальных прав самоуправления, которые император предоставил российским городам. Едва народившиеся органы городского самоуправления превратились в придаток царской администрации.

В новых условиях городской герб оказался вновь невостребованным. Составление городских гербов откладывается на неопределенное время, тем более что и деятельность Ф. Санти закончилась весьма печально.

Он, получивший от Екатерины I звание обер-церемониймейстера, был заподозрен в причастности к антиправительственному заговору против Петра II и без суда и следствия сослан в Сибирь. И только когда императрица Елизавета Петровна возвратила из ссылки опальных заговорщиков, Ф. Санти указом от 28 августа 1742 года был возвращен прежний придворный чин обер-церемониймейстера, а позднее пожалован титул действительного тайного советника. Но до конца своих дней Ф. Санти так и не вернулся к герботворчеству.

Откликаясь на запросы времени

После отстранения Ф. Санти от занимаемой должности составление городских гербов в России находилось в состоянии, оставлявшем желать лучшего, пока вновь не возникла потребность в городской символике. Поводом к этому послужило основание в первой половине XVIII века города Оренбурга.

В 1735 году на юго-востоке европейской части России был заложен сильный опорный пункт, имевший большое экономическое, политическое и стратегическое значение. С его возведением здесь укреплялись позиции и мощь Российской империи. Форпост способствовал развитию торговли с восточными странами и, кроме того, охранял эти земли. Построенный сначала на реке Ори город вскоре перенесли на другое место и назвали Оренбургом, а на месте первой закладки впоследствии вырос город Орск.

Законодательный правительственный акт предоставил Оренбургу некоторые права общественного управления. В числе привилегий, пожалованных императрицей Анной Иоанновной новозаложенному городу, упоминается особая магистратская печать. Описание её помещалось в «Привилегии городу Оренбургу», опубликованной 7 июня 1734 года. На печати – щит, трижды разделенный поперек золотыми и черными полосами (государственные цвета – свидетельство императорской милости) в знак того, что «трех подданных наших народов сей город защитою и прибежищем быть имеет»; в щите изображены два копья в центре, два наверху, два по бокам как свидетельство того, «что оные народы сие оружие обыкновенно на войне употребляют».

Активное участие в разработке символики этой печати принял Иван Кириллович Кирилов, в 1734–1737 годах руководивший Оренбургской экспедицией. Благодаря его усилиям было заложено около 20 крепостей и военных форпостов по рекам Яику и Самаре, создававших тем самым оборонительную линию русских. И. К. Кирилов, выходец из низших слоев общества, обладал незаурядными способностями, разносторонними знаниями и огромной энергией. Служа государству, он прошел путь от простого письмоводителя до обер-секретаря Сената. Этот пост по петровской «Табели о рангах» соответствовал VI классу, т. е. полковнику, в связи с чем И. К. Кирилов получил потомственное дворянство. В 1727 году он закончил свой труд «Цветущее состояние Всероссийского государства» – первое и наиболее полное научное страноведческое и экономико-географическое описание России.