Гибель Дракона - Сакё Комацу

– О’кэй, – ответил Юуки. – Сейчас вы почти прямо подо мной. Прекрасно вас вижу…

Онодэра повернул рукоятку. За толстенной стеной гондолы послышался шум воды. Ощущалась вибрация отталкивающего воду винта. Профессор Тадокоро и молодой специалист, пристегнувшись ремнями к сидениям, переводили взгляд с иллюминаторов на экран телевизора. В гондоле гремело эхо гидролокатора: «Ко-н, ко-он». «Вадацуми» боком к склону спускался вниз.

Пересекая экран, уходили наверх косяки рыб. Порой мелькали силуэты огромных акул. В правом иллюминаторе был виден склон затонувшего острова, или, вернее, подводного морского вулкана. Выли заметны и свежие следы размыва.

– Верните батискафу горизонтальное положение, – попросил профессор. – Ненадолго, хоть на минутку. Пройдите вдоль линии размыва.

Онодэра поднял нос судна. Линий размыва оказалось несколько, они шли горизонтальными полосами. Значит, остров, возвышаясь над морской поверхностью, не раз то опускался, то поднимался на незначительную для глаза высоту.

– Ватерпас есть? – спросил профессор.

– В ящике стола, там же, где судовой журнал.

Тадокоро приложил ватерпас к иллюминатору и напряженно вгляделся:

– Если показания прибора правильные, то остров за три дня на четыре-пять градусов отклонился к востоку.

– Начинаю спуск, – сказал Онодэра.

– Давай! – хлопнул его по плечу профессор.

«Вадацуми» спускался все ниже. Двести метров, двести пятьдесят. Солнце, должно быть, уже поднялось довольно высоко – кругом немного посветлело. Вода за стеклами стала ярко-синей. Онодэра почти не смотрел на пьезометр. Глубина для «Вадацуми» на самом деле была прогулочной. Триста метров. Онодэра постепенно выровнял корабль. Склон делался все более пологим, плавно уходя к сине-фиолетовому дну. Температура воды – пятнадцать градусов. На экране уже почти ничего не было видно, и Онодэра выключил телевизор. А когда отключил и электрическое освещение гондолы, в иллюминаторы хлынул призрачный свет. Глубина – триста пятьдесят метров. «Вадацуми» почти горизонтально шел к подножию очень пологого склона, таявшему в донном мраке. Онодэра выбросил немного балластных шариков.

– Вот-вот будет дно.

– Сообщение с «Дайто-мару», – прозвучал в наушниках голос Юуки. – Возвышение имеет десять километров с востока на запад и пятнадцать километров с севера на юг. Если ты передвинешься на три километра к востоку, окажешься на шельфе с уклоном примерно в десять градусов.

Онодэра включил прожекторы. За стеной воды смутно просматривалось дно. В сильных лучах прожекторов оно казалось гигантским живым существом. Выброс якоря толчком отозвался в гондоле. Достигнув дна, якорь поднял столб мути. «Вадацуми» еще немного продвинулся вперед и остановился. До дна оставалось около двух метров.

На первый взгляд на дне никаких изменений не было. Едва приметный наклон, и то если приглядеться. Но двое за спиной Онодэры пришли в страшное возбуждение.

– Следы дислокации… – пробормотал специалист-промысловик.

– Чтобы так были обнажены вулканическая порода и бомбы!.. – возбужденно пробормотал профессор Тадокоро.

– Совершенно очевидно, что осадки совсем недавно перемещались и довольно резко, – отозвался специалист. – Посмотрите вон туда!

– Гм, – хмыкнул профессор. – Видно, осадки в этом районе на большом пространстве ползут вниз по склону.

– А не точнее ли сказать, что здесь произошли оползни?..

– Онодэра, – сказал профессор Тадокоро, – идите, пожалуйста, над склоном к восточному шельфовому обрыву.

Когда они всплыли на поверхность, на «Тацуми-мару» кипел спор. Он разгорелся еще раньше, до того как «Вадацуми» сбросил балласт и начал всплывать, сообщив об этом по УДВ на «Тацуми-мару» и на «Дайто-мару». Механические руки захватили «Вадацуми», и «Тацуми-мару» на самой малой скорости пошел на восток. Началась подготовка ко второму погружению. Пока отсеки заполняли новым балластом, меняли видеоленты, авторегистраторы, спор на судах достиг своего апогея. Казалось, еще немного, и ученые мужи пустят в ход кулаки. Профессор Тадокоро упорно настаивал на том, что граница между наклонным участком шельфа и возвышением почти исчезла. Специалист-промысловик поддерживал его, считая, что до недавнего времени она явно существовала. Об этом свидетельствуют выходы обнаженных коренных пород на достаточно обширном пространстве.

Тем временем «Вадацуми» подготовили ко второму погружению. Опускались на тот же самый участок шельфа. На борту были Юкинага и вулканолог. Очень спешили, обед взяли с собой в батискаф. Онодэра, как и в прошлый раз, произвел скоростное погружение до шестисотметровой глубины, а затем спустился вдоль склона на глубину тысяча восемьсот пятьдесят метров. Оба ученых, увидев открывшуюся их глазам картину, разволновались. Даже всегда спокойный Юкинага утратил свою невозмутимость – правда, ненадолго – и охрипшим, срывающимся голосом издал какое-то восклицание.

Когда батискаф всплыл на поверхность, началось небольшое волнение. «Вадацуми» подняли на корму, и «Тацуми-мару» дал полный ход.

– Третье погружение отложено на завтра, – сказал профессор Тадокоро. – По-видимому, «Дайто-мару» обнаружил изменения в Бонинском желобе, это около ста двадцати километров отсюда. Попробуем погрузиться на дно желоба. Надеюсь, батискаф выдержит?

– Теоретически он может погружаться на вдесятеро большую глубину, – ответил Онодэра. – Он прошел совершенно невероятные испытания на удар в гидродинамическом бассейне кораблестроительной фирмы «Ай».

7

На следующий день оба судна вели наблюдение за «Вадацуми», погружавшимся в бездонный желоб. В гондоле находились профессор Тадокоро и доцент Юкинага. Глубина здесь была не просто глубиной – тысячи метров беспроглядного мрака. Там, на дне, температура воды падает почти до пуля, а давление на человеческую ладонь составляет больше ста тонн. Инфернально-ледяная вода и высокое давление… Перебравшийся на «Тацуми-мару» злополучный Тацуно с ужасом наблюдал за показаниями эхолота – слабый, едва уловимый сигнал возвращался через десять секунд после отправки. Скорость звуковых волн под водой – около полутора тысяч метров в секунду, следовательно, «Вадацуми» находился на глубине более семи с половиной тысяч метров.

– Десять секунд, – пробормотал Тацуно. – Достаточно для вставки одной рекламной передачи по телевидению…

Чувствовалось всеобщее напряжение. И Онодэра вел спуск в бездну особенно осторожно и внимательно. «Вадацуми» погружался медленно, со скоростью четыре километра в час. Вначале Онодэра использовал нисходящее течение, но на глубине ста метров уже начался мир почти неподвижной воды. Исчезли косяки рыб – обитателей верхних слоев воды. «Вадацуми» прошел сквозь облако похожих на падающий снег маринсноу, мелькнули глубоководные медузы, светящиеся рыбы. На глубине около семисот метров исчез уже и смутный свет за иллюминаторами. А на глубине тысячи метров батискаф охватило царство мрака, словно вокруг разлилась густая тушь. Стало прохладно, влага крупными каплями оседала на внутренних стенках гондолы.