Уникум (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич

Проломив дощатые ворота, мы выехали со двора на улицу, это другой двор, не тот откуда я встретил огнём солдат противника, и повернув, слыша, как по броне стучат гранаты, немцы бросали, дали полный газ. Гранаты рванули за кормой, но одна на корме, серьёзно нас оглушив. Вроде и слабенькая, их ещё «колотушками» прозвали, с длинной ручкой, а всё равно сильно оглушила. Но мы двигались дальше. Я сменил диск, это уже третий, два расстрелял, в запасе ещё двадцать один имеется в специальных нишах, и открыл люк бросил две гранаты «Ф-1» во двор, мимо которого мы проезжали, куда как я видел, как раз перезарядка пулемёта шла, забежало несколько солдат. Подарочек от советских танкистов. Закрыв люк, продолжая ногами управлять мехводом, я выехал на околицу за спиной немцев, тут батарея противотанковых пушек замаскирована была, две пушки срочно разворачивали нам на встречу. Но главное не это, кормой к нам стояли две самоходки «артштурм». Действовал я молниеносно, ведя пулемётный огонь по расчётам противотанковых пушек, заставляя их залечь, дал двухсекундную струю по окопу с пехотой, вой было слышно даже через рёв движка, после чего повернул башню и дал секундную струю в корму одной самоходки, и подкатив ко второй, что пыталась спешно развернуться на месте, между ними метров пятьдесят было, запалил и ту. Потом пушки поджёг, ящики со снарядами, и так двигаясь по околице и расстреливал всё что видел. При этом похоже наши это рассмотрели, несмотря на дымы от сгоревших танков, начали спешную атаку. Да и струи огненной смеси не заметить невозможно. Немцы, видя это, просто убирались с дороги бросая тяжёлое вооружение. Я жёг всё. Баллоны на две трети опустели, когда я повернул вглубь села, а то на крайний правый фланг ушли, немцев и обороны тут уже не было.

Добравшись до центральной улицы, другие пусты были, я даже захохотал от радости. Та забита техникой была, грузовики, легковые машины, транспортёры, танков так и не рассмотрел, да и самоходок видимо только две было, те что горят сейчас на околице на выезде. Немцы паниковали, разворачивались, сталкивались, глохли, а моё появление вообще у них ужас вызвало. Часто работая пулемётом, и заметно реже огнемётом, я прошёл по центральной улице сжигая и ну и уничтожая что видел. Тут танк вдруг резко повернул, вломившись в чей-то сад, проломив плетень. Молодец, Сергей. Рассмотрел противотанковые пушки что ожидали нас на выезде. Я их тоже увидел, но позднее, а так укрылись за домом и развернувшись по дворам и огородами вернулись к площади, где стояла церковь и было несколько легковых машин, похоже в церкви штаб устроился. Меня тут еще не было, так что пулемётом разбил стёкла в уцелевших окнах и пустил внутрь секундную струю.

Спустившись к мехводу, я прокричал ему на уху:

- Серёга, подомни одну машину, чтобы передок поднялся. Хочу струёй колокольню сжечь, а то у меня ствол не поднимается.

- Хорошо! - проорал тот.

Танк подмял кузов грузового «Опеля», отчего передок действительно задрался, я прицелился и дал струю. С трудом, но достал. Полыхнула колокольня здорово. Немцы не ушли, как я и предполагал, провода наверх тянулись, видно стержень антенны. Два огненных комка, ранее бывших солдатами противника, выпрыгнули, жутко крича, разбившись о землю, а мы, съехав с машины, продолжили расстреливать всё что видели. Смесь закончилась, как раз по колокольне последнее выпустил, но площадь мы покинуть не смогли. Вот так вдруг на ровном месте лопнула гусеница и мы разулись, съехав с неё. Пришлось вести бой в окружении, благо подобраться к нам близко сложно, только с одной стороны до дома метров шестьдесят. Да ещё один гад из противотанкового ружья нам точно в мотор попал. Хорошо я его срезал и не давал пулемётным огнём подобраться к ружью и продолжать нас расстреливать. Так что Сергей работал из автомата через люк мехвода, чуть приподняв его, и через пробоину от осколка, а я крутил башней. Уже пятнадцать дисков опустело, шестнадцатый расстреливал по мелькавшим тут и там немцам, когда наконец на площадь начали выбегать бойцы в такой знакомой форме защитного цвета. Успели вовремя, немцы нас чуть не закидали связками гранат. Да и шестовые мины готовили подвести под прикрытием бронетранспортёра. Его сжёг первым выехавший на площадь «Т-26». К моему удивлению танков было много, только через площадь проехало одиннадцать. А когда один свернул к нам с тактическими знаками нашего полка и номером командира нашего батальона, я понял, что те танки что ожидали топлива, получили его и добрались до села, поучаствовав в атаке.

Площадь уже зачистили, церковь полыхала, поэтому я отдал приказ мехводу:

- Покинуть машину!

Говорил громко, у меня в ушах звенело, что уж про Серёгу говорить. Комбат тоже выбрался из танка, устало вытирая потное лицо. На щеке у того была кровавая царапина, видимо жглась от пота. Мы сами мокрыми от пота были, но старались выглядеть бодрячком.

- Докладывайте, - приказал капитан.

Однако доложить я не успел. На площадь въехала кавалькада машин, единственная зенитка в кузове «ЗИС» тут же взяла под контроль небо, а к нам подъехала побитая осколками и пулями «эмка». Все стёкла вынесены, но та была на ходу. Машину покинул уже знакомый генерал-майор, с ним двое полковников и один полковой комиссар. Те подошли к нам, мы вытянулись, ожидая неприятностей от начальства. От них всегда неприятности идут.

- Кто первым ворвался в село? - сходу спросил генерал.

- Мой танк, товарищ генерал-майор. Экипаж сержанта Барда и мехвода красноармейца Жилина.

- Почему атаковали через овраг?

- Командир полка приказал действовать по обстановке, товарищ генерал-майор. Атака в лоб была обречена на провал из-за сильной противотанковый защиты обороны противника, поэтому я решил выйти им во фланг. Информация про овраг получена от мальчишек-рыбаков, я сообщил об этом командиру. За мной повернуло две роты стрелков. В овраге сбив и уничтожив заслон, тринадцать солдат противника, при станковом пулемёте, их документы у меня планшетке, я совместно с пехотой атаковал село, ворвались на территорию, уничтожив до взвода солдат. После чего направился максимально быстрым ходом к околице, где противник выстроил оборону, решив ударить с тыла. Мне это удалось, уничтожено пулемётным огнём и огненной смесью две самоходки, семнадцать противотанковых пушек, три склада боеприпасов, до двух рот солдат, большая часть сожжена заживо. Закончив с обороной, направился в центр села. На главной улице где проходит трасса застал автоколонну в панике, пытались сбежать. Атаковал, расстреливая. Уничтожено и повреждено примерно сорок грузовиков и два бронетранспортёра. Чудом избежав противотанковой засады на противоположной стороне села, вернулся в центр, где смог сжечь штаб в церкви и корректировщиков на колокольне, но потерял гусеницу, лишившись хода. Пришлось принять бой в окружении, покинуть машину не мог из-за плотного огня противника. Танк не боеспособен, противотанковым ружьём попали в мотор. Держались до подхода наших, уничтожив до двух отделений солдат. Сержант Бард, доклад закончил.

Генерал, покачавшись с пятки на носок, сообщил:

- Когда я увидел, как один танк покинул поле боя, хотел отдать приказ отправить командира под трибунал, но именно благодаря вам мы взяли это село. Я не командир вашей дивизии, но она входит в мою армию. Личным приказом я награждаю вас орденами «Красной Звезды» с повышением в званиях. Это всё что я могу сделать. Спасибо, товарищи.

Генерал обнял каждого, после чего, когда принесли две красные коробочки, документы у меня и у Сергея забрали, тот сам приколол награды к груди. Я расстегнул комбез и гимнастёрку, после этого нам вернули удостоверения и выдали корочки на награды с внесёнными номерами. Кстати, пока я докладывал, прибыл начальник штаба нашего полка, тот слышал окончание моего доклада и что решил генерал, пообещав всё оформить быстро. Генерал со свитой укатил, а нам велели идти к одной из машин, там в кузове и разместился штаб. Комбат, быстро опросив нас, осмотрел мой танк и приказав оставить его, тот был повреждён серьёзно, велел искать себе другую машину. Скоро в тыл отправится автоколонна с ранеными, довезут до станции в Луцке. Там до Ровно и до расположения нашего полка, получим восстановленный танк. А так нам в удостоверения внесли новую информацию, писарь ворчал что те влажные от пота, но теперь я стал старшим сержантом, а Серёга младшим. Я написал рапорт, автоматы пришлось сдать, документы убитых немцев тоже, после чего мы вернулись к танку, забрали свои вещи, я пулемёт снял, мы забрали пять дисков и загруженные до предела направились к санитарной колонне, что готовилась уезжать. Раненых много было. Одна машина для безлошадных танкистов. Пока не дошло до того что танкисты воюют в рядах пехоты, поэтому мы надеялись получить восстановленные в ремонтных мастерских дивизии танки. Когда колонна тронулась, скинув верх комбеза, и гимнастку, ох как приятно ветерок мокрую нательную рубаху обдувал, прокалывая шилом петлицы, Сергей занимался тем же, треугольники мы получили в штабе полка, не новые, и я подозревал сняты с убитых, сказал: