ОТ ПАТРИОТИЗМА К НАЦИОНАЛИЗМУ - Сергей ГОРОДНИКОВ

И причины Национальных революций почти всеми не понимаются до сих пор! Иначе одному из лучших знатоков национал-патриотических идей интеллектуальных кругов Европы А.Иванову не пришло бы в голову сравнивать нынешние праворадикальные движения в Германии с отечественными националистическими партиями. Национальная Реформация в Германии уже завершается, там правые партии уже не имеют политэкономических оснований призывать к социальной революции в том её качестве, которое определяется как революция Национальная, так как Национальные революции в этих странах уже произошли. Тогда как Россия приближается к Национальной Реформации, стоит на пороге Национальной революции вследствие внутренних противоречий, которые не разрешимы иначе, как через коренное изменение всего русского мировосприятия, преобразования его в мировосприятие цивилизованной капиталистической нации!

Такую задачу можно разрешить только посредством сильного государства, только националистической военно-политической диктатурой. Националистическая диктатура для осуществления Национальной революции есть глубинная потребность самого государства, точно так же, как именно потребность государства сделала возможными Преобразования Петра Великого. И объединение России, Украины и Белоруссии в единый государственный организм с целеполаганием создания собственно русской нации, отталкивающейся от древнерусского Архетипа, а не от современного разделения на русский, украинский и белорусский народы, - такое объединение не есть проявление чьей-либо субъективной воли, не умозрительное пожелание, а естественная цель государства как особого организма!

А.Иванов хочет бороться с естественными целями государства? Ради бога. Но я убеждён, что государство его раздавит в этом вопросе и даже не обратит внимания, что раздавило великого борца за русскую самостийность. Чтобы сохранить устойчивость в Евразии, в русскую нацию поглотятся все, в ком возможно воспитать высочайшую городскую социальную культуру промышленных производственных отношений. В первую очередь белорусы и украинцы, которые переживают тот же глубокий кризис народного социального мировосприятия, что и русские.

В связи с чем следует подчеркнуть следующее. Фраза А.Иванова: “Пора понять, что нет сегодня у России злейшего врага, чем Украина, что по части русофобии Украина давно превзошла все прочие страны “ближнего зарубежья”, - эта фраза для политической истории вообще крайне не умна. Она свидетельствует только о невежестве автора в исторических познаниях и неумении делать из прошлого своего народа важнейшие для настоящего выводы. В своё время у Великого княжества Московского не было более злого и непримиримого врага, чем Тверское Великое княжество. Так что ж из этого следует с национал-патриотической колокольни А.Иванова? Для практической политики ровным счётом ничего. С нашей же точки зрения следует: Великая Смута разрушила местническую, идущую от племенных традиций политическую самодостаточность феодальных княжеств и произвела на свет новое качество общественной организации русского этноса, - а именно, великорусский народ, для которого прежняя кровавая междоусобица княжеств представлялась непонятной и далёкой, как исторический анахронизм.

А.Иванов, впрочем как и многие патриоты и националисты, среди них и ценимый нами за глубину понимания некоторых вопросов В.Колосов, никак не поднимутся до осознания, что русский, украинский и белорусский земледельческие народы, как и ряд прочих белых европеоидных народов России, ускоренно поглощаемых русским мировосприятием, - эти народы завершают процесс исторического старения, исторически умирают вследствие завершения раскрестьянивания. Тогда как русская городская нация только ещё должна быть создана государством и под свои цели государственного развития! Обладавший изумительными политическими инстинктами Б.Муссолини очень верно схватил суть этой пропасти раздела страны на прошлое и грядущее: "Не нации создают государства, а государства создают нации”.

Мы бы только добавили, что нацию можно создать лишь на определённых расовых основаниях, на основаниях единого Архетипа, и мы не думаем, что с научной позиции Архетипы друвнерусский и тюрский близки и, как бы выразились Н.Гумилёв и Н.Лысенко, комплиментарны. А.Иванов, как истинный гуманитарный национал-патриот, никак не возьмёт в толк, что разделения на конфессии есть лишь конкретно-историческое явление в жизни этноса, тогда как расовый Архетип этноса вечен, поскольку вообще можно говорить о вечности в этих вопросах. Иначе он не стал бы рассуждать о тюрках православных и тюрках мусульманах. Кстати, проблемы взаимоотношений с евреями в европейских странах связаны исключительным образом именно с особенностями семитского Архетипа. Еврей мог стать католиком или протестантом, но он не в силах был одновременно изменить свой расовый Архетип. Специфические особенности этого Архетипа оказывались настолько закоренелыми и настолько отличными от североевропейского Архетипа, что преобладали даже у полукровок.

Рассуждения же А.Иванова о внешнеполитических вопросах представляются в целом алогичными, брыкающимися и спотыкающимися при каждом напряжении национал-патриотической мысли. Они не учитывают внутренних государственных опять же интересов России, строятся под влиянием народно-интеллигентских эмоций. При всём желании обосновать такой вывод, у нас нет возможности сделать это в данной статье, поскольку эти рассуждения А.Иванова требуют слишком серьёзных и обстоятельных ответов.

7 окт. 1995г.

К вопросу о Национальной революции в Германии

Знаменитый социолог начала ХХ века Макс Вебер сделал замечание, что в политике есть только два смертных греха: уход от существа дела и безответственность. Если отнестись к этому замечанию, как к справедливому, надо признать: наши официозные российские политики погрязли в обоих смертных грехах, точно в трясине. Никто из них не смеет или не способен понять всю глубину общегосударственного кризиса, в каком Россия оказалась после объявленного 17 августа отказа правительства от своих финансовых обязательств, а потому они не могут подняться до уровня подлинной ответственности за судьбу страны.

Уже нельзя не видеть серьёзного сходства происходящего в России с тем, что было в Веймарской Германии. Веймарская республика к тридцатым годам исчерпала потенциал прогрессивного раскрепощения личных интересов и либеральных свобод, который возник после буржуазно-демократической революции 1918 года, и превращалась в страну с усиливающейся чиновно-полицейской организацией власти, с кризисом всех институтов, созданных на основаниях либеральной конституции, и с глубочайшим кризисом социально-производственных отношений. Почему же именно национал-социалисты смогли решительно сменить Конституцию страны и поставить Германию на новый путь политического развития? Закономерность это или конкретно-историческая случайность? Без ответа на эти вопросы невозможно больше в России претендовать на положение серьёзного политика с перспективой продолжения политической карьеры, потому что всё более широкие слои населения, особенно молодёжи, проявляют интерес к мифологизированному национал-социализму. Но именно на эти вопросы ни один деятель политической верхушки нынешнего режима не даёт никакого разъяснения своей позиции. Само по себе это говорит о растущем отрыве политической верхушки от масс и предстоящей замене всего поколения политиков, как единственного выхода из тупика общегосударственного кризиса.