Мир вашему дому! - Олег Верещагин

— Меня не надо агитировать, — покачал головой Игорь. — Я сказал Ярославу Ярославовичу, что возьмусь за эту работу — и я возьмусь.

— Дело в том, что я не агитирую… — генерал-губернатор поморщился. — Послушайте, давайте на «ты» и по имени. Сергей.

— Игорь.

— Ну так вот, дело не в агитации. Я хочу тебе пояснить необходимость осторожности. Вабиска достаточно умны, чтобы понять, какую опасность представляет картографирование. Тогда они попытаются тебя убить. Как несколько лет назад убили моего отца, — Игорь удивленно посмотрел на генерал-губернатора, а тот продолжал спокойно перечислять: — Как полгода назад убили капитана Императорского Гражданского Инженерного Корпуса Хворостова. Как два месяца назад убили офицеров Императорского Гражданского Корпуса Лесничих лейтенантов Травченко и Максудова. Наконец, как неделю назад предположительно уничтожили у восточных отрогов Третьего Меридиана экспедицию во главе с профессором Российской Императорской Академии Наук Дороховым м одним из моих личных капитанов Рутковским.

— Я их не боюсь, — ответил Игорь спокойно. — Я землянин, русский и дворянин.

— Сергей Кириллович, — это оказался подошедший хозяин заведения, — вас визитируют, — и протянул выносную трубку аудиосвязи.

— Спасибо, — кивнул генерал-губернатор и взял трубку. Некоторое время слушал с непроницаемым лицом, потом обронил: "Да," — и обратился к Игорю. — Вот, пожалуйста. На северо-западной границе Чернолесского уезда горят леса.

Любое поражение деморализует. Даже в игре. Когда Борька и Денька соединились с основным отрядом — у Димки остались два человека. Судя по всему, Генка потерял в перестрелке четверых, но для него потери составляли пятую часть отряда, а для Димки — больше трети.

Борька был готов к тому, что Димка спустит на него всех собак. Что ни говори, а именно он атаковал противника, толком не разобравшись, кто перед ним. Но Димка только буркнул: "Ладно, чего там," — и распорядился готовиться на ночлег.

Димка и пришедшие с ним ребята насквозь вымокли — уходя от погони, они переплыли речушку и долго сидели в камышах. Но огонь разжечь было нельзя — ограничились тем, что изо всех сил выкрутили маскхалата и улеглись теснее под здоровенный выворотень.

Все очень устали, но именно перенапряжение не давало уснуть. Пятеро мальчишек прислушивались к ночи, лежавшей вокруг их убежища, и молчали. Они могли заставить себя уснуть при помощи несложных приемов аутотренинга, которым их обучили с детства… но что-то словно подталкивало, заставляло изо всех сил вслушиваться.

— Что-то гудит, — вдруг сказал Женька.

Ему никто не возразил — все прислуживались, отчетливо ощущая, как безотчетное до этого напряжение обретает форму и плоть. Борька тоже слышал гул — странный, свистящий и постоянный.

— Слышите? — настойчиво и тревожно опросил Женька.

— Да, — отозвался за всех Димка. — Что это?..

— Тихо, — прервал его Борька, встав на колено и выглядывая наружу.

Ночь оживала. Вокруг мелькали, спеша, какие-то тени, посверкивали огоньки глаз. Несколько огромных серых волков плавно перескочили через выворотень, не задержались ни на секунду. Левее промчалось два или три мамонта, их жалобный рев расколол ожившую ночь. Поток животных становился все плотнее — вместе бежали хищники и травоядные, мелкие и крупные. На людей никто не обращал внимания. В верхушках деревьев истошно кричали птицы, слышался шум тысяч крыльев; одна из птиц мягко упала рядом с борькиной ногой — она была разбита ударом о дерево.

Странный, тягучий, древний ужас овладел мальчишками. Что-то темное, клубясь страхом, поднималось из глубин подсознания, накачивая кровь, мышцы, мозг одним слепым желанием — сорваться с места и бежать, бежать без оглядки, без остановки…

— Лесной пожар, — сказал Борька. — Ребята, лес горит.

Он различал в темноте белые, помертвевшие лица своих друзей. В лесах Сумерлы лесной пожар был страшным бедствием. Его мог остановить только землянин, поддержанный техникой. Но и землянину в лесу грозила смерть, если пожар застигнет его вот так…

И все-таки ребята подумали не о себе. В лесу были кордоны. Были другие люди. Наконец — огонь шел к Чернолесью? Конечно, пожар уже засекли со спутников, но…

Поток животных начал иссякать. А где-то за деревьями возник зловещий багровый свет — предвестник идущего огня. Ровный гул стал громче и яростней, в нем слышались свист и рев. Мощный ветер дул в сторону надвигающегося бедствия, засасываемый туда, как в топку.

— Ген?! — это крикнул Димка, и Борис увидел, как тот включил комбрас.

— Мы видим, — сказал с экрана Новик. — Я послал Кешку на дорогу, к нашим… покойничкам у джипов. Там связь мощнее, сообщат дорожникам и в вашу станицу, а потом придут к нам.

— Идем навстречу? — деловито спросил Димка. — Я даю пеленг, бери. И спешите.

— Будем сейчас, — Генка выключился.

— Это поджог, — зло сказал Борька. — Недавно были дожди, лес не мог загореться сам…

— Об этом потом, — прервал его Борька — он внимательно вглядывался в ширящееся зарево. — Ребята, пожар низовой, нам повезло. Надо чистить подлесок полосой. Слева река, справа дорога, через них не перепрыгнет.

— В цепь, пятьдесят шагов друг от друга — начали! — заорал Димка…

…Борька плохо запомнил, как и что он делал. Он вырубал кусты экономными ударами топора, не думая ни о чем, кроме того, чтобы успеть расчистить как можно большее пространство. Потом обнаружилось, что рядом с ним ожесточенно работают ребята из Водопадного и "убитые".

А еще потом пришел огонь.

Этот огонь был… живой. Борька мог бы поклясться в этом. Живой и злобный. Вот он замер на миг перед вырубленной полосой… и разбежался вдоль нее — мгновенно, в обе стороны, тычась острыми щупальцами, стараясь найти место, где можно перескочить на другую сторону. Большого труда стоило просто отвести взгляд от этого пламени… и Борьке на миг показалось, что вдали, среди занимающихся деревьев, медленно и грузно движутся огненные тени, имеющие форму и жизнь.

— Не смотреть в пламя! — крикнул кто-то, и Борька, вздрогнув, опомнился, снова бросаясь в бой. Но Борька мог бы поклясться, что слышит в гуле, вое и свистящем треске пламени хохот, невнятные угрозы и проклятья. Мальчишка не сомневался, что огонь направлен — направлен чьей-то волей, которая заодно пытается раздавить ментально группу подростков, так некстати оказавшихся на пути пожара.

Пекло стало невыносимым, и мальчишки, не защищенные ничем, кроме маскхалатов, вынуждены были отступать дальше, закрываясь руками от нестерпимого жара. Стена огня замерла у прогалины… но еще ничего не было кончено.

— Фланг! Загибайте правый фланг! — истошно заорал, как в бою, Димка откуда-то сбоку.

28 человек с тесаками и топорами на несколько километров пожара, постоянно расширяющего свой фронт — это все равно был заведомый проигрыш. Ребят ждало только одно — окружение и гибель в сжимающемся кольце огня.

Но именно в этот момент со стороны дороги проломился облепленный рабочими лесоход. Он тут же начал прокладывать широченную просеку, а люди, прыгавшие с него и вооруженные уже не только топорами, умело разворачивались в цепь.

— Мам! — на секунду разогнувшись, Борька помахал рукой высокой женщине, решительно распоряжавшейся своими людьми. Она в ответ погрозила кулаком. А еще через несколько минут над деревьями появился вертолет, завис — и с него по тросам соскользнули бойцы пожарного десанта, закованные в огнеупорные латы, с коробками пенообразователей — их возглавлял лично бранмайстер Вислоусов. Десантники врубились в огонь, как окованный сталью таран в крепостные ворота.

Но огонь отнюдь не был побежден. Взбираясь по стволам деревьев, он перепрыгивал полосу по веткам — и все приходилось начинать сначала, Начало светать, когда подошла колонна с добровольцами из Чернолесья. Теперь плотной стене огня противостояла почти столь же плотная, ощетинившаяся инструментами, техникой и решимостью стена людей. Перекликаясь, они ни на миг не прекращали своей работы.

Борька уже давно работал в одних трусах и сапогах — маскхалат он сжег, сбивая им перекинувшееся на кусты пламя. Все тело горело, руки ломило, глаза, казалось, закипают в глазницах от слишком близкого огня. Совсем рядом упавшее дерево переломило позвоночник Кольке Винникову и, пока его высвобождали, мальчишка успел получить ожоги груди. Совершенно неожиданно оказалось, что уже работает полевой медпункт, и Кольку унесли, а вместо него появилась Катька — на ней были два патронташа с гранатами-огнетушителями. Вертолет таскал и таскал от реки подвесные емкости с водой, но чуть ли не единственной пользой от нее было то, что люди, прикрываясь руками, охотно подставлялись под этот водопад с неба, приносивший хоть какое-то облегчение в раскаленном аду пожара.