Сидни Шелдон. Безрассудная - Тилли Бэгшоу

Румыния – красивая страна, но Орадя, город, в котором Хантер провел последние три дня, оказался настоящей дырой с заброшенными зданиями коммунистической архитектуры и депрессивными безработными. Больницы были забиты брошенными детьми, грязные цыганские семьи бродили по улицам, некоторые спали на горах мусора, готовые замерзнуть или допиться до смерти.

Если Румыния – супермодель, думал Хантер, то Орадя – прыщ на ее заднице. Здесь нет красот Трансильвании, нет изысканности Бухареста. Нигде не видно ни намека на экономическое возрождение, о котором так много говорят. Куда бы Румыния ни потратила миллионы Евросоюза, сюда они не попали. Орадя выглядел забытым городом, но Хантеру Дрекселю он подходил идеально. Сейчас нужно, чтобы о нем забыли, а здесь никто не будет его искать.

Но в Ораде не все были нищими. В старом городе, на берегах реки Кришул-Репеде, стояло несколько великолепных особняков, оставшихся от докоммунистических дней, на которые заявили свои права бывшие владельцы. Теперь они были забиты картинами и бесценным антиквариатом, а в садах, окруженных аккуратно подстриженными живыми изгородями, росла лаванда. Эти дома сияли, как звезды в угольно-черном небе, и казались совершенно неуместными, как недавно ограненные алмазы в навозной куче. Ими владели преимущественно коренные румыны: гангстеры, коррумпированные местные чиновники и немногочисленные бизнесмены, которые мало-помалу возвращались к себе на родину после долгих лет зарубежной ссылки.

В одном из таких домов Хантер и остановился. Его владелец Василь Ринеску, магнат, занимавшийся недвижимостью, отлично играл в покер и в некотором роде мог считаться другом.

– Если ты пришел, чтобы поиграть, добро пожаловать, – сказал Василь Хантеру, когда тот появился у него на пороге, дрожащий и отчаявшийся. – Ничего не знаю про кровь, но покер точно гуще водицы.

– И слава богу, – отозвался Хантер.

– Как раз в эту субботу у меня будет большая игра. Очень интересные игроки. Высокие ставки.

– Отлично! Мне как раз очень нужны деньги. Я… в общем, я оказался в довольно трудном положении.

Василь захохотал.

– Может, у нас тут и тихая заводь, друг мой, но за новостями мы все-таки следим! Весь мир знает о твоем «трудном положении».

На лице Хантера отразилась паника, но хозяин его успокоил, хлопнув по спине:

– Не волнуйся. Мои друзья умеют держать язык за зубами. Никто не сдаст тебя ни ЦРУ, ни бандитам. Если, конечно, в случае проигрыша ты не откажешься платить. Тогда твою судьбу будет решать тот, кому будешь больше должен.

– Понятно.

– После того как закончат пытать.

– Ясно. – Хантер рассмеялся. – В таком случае мне лучше не проигрывать.

– На твоем месте я бы очень постарался, – на сей раз совершенно серьезно сказал Василь.

Хантер не проиграл. За три дня в доме Василя, где впервые после похищения в Москве он наслаждался домашней едой и нежился в горячей ванне, Хантер сумел выиграть достаточно, чтобы теперь провести в бегах как минимум месяц.

Хантер понимал – держаться на шаг впереди американцев будет легко. Его беспокоила «Группа-99», в особенности Аполло. Этот садист наверняка сочтет его побег личным поражением и захочет отомстить. Если Хантер позволит себе хотя бы кинуть взгляд на компьютер, Аполло его найдет. Это значит – никаких имейлов, никаких кредиток, никаких мобильников, никаких арендованных машин, самолетов, никакого присутствия в Интернете, чтобы не оставить следов. Начиная с этого момента и до тех пор, пока его статья не будет завершена и напечатана во всех мировых изданиях, Хантеру придется скрываться.

К счастью, покер с помощью выигранной наличности обеспечил идеальную возможность создать новую, невидимую версию самого себя. Игроки в покер – прирожденные хранители тайн, обладающие чувством лояльности по отношению друг к другу. Благодаря покеру, у Хантера по всей Европе имелись друзья вроде Василя Ринеску. Он сможет перескакивать из одного безопасного дома в другой, зарабатывать на жизнь, а в перерыве между играми работать над статьей. Разумеется, без компьютера или телефона собирать информацию будет сложно, так что без помощи Салли Файерс не обойтись, но Хантер знал, что она не откажет. Салли может не доверять ему как мужчине, но уважает как журналиста и понимает, что это будет бомба.

После публикации своей статьи, когда правда, вся правда о «Группе-99» выплывет наружу, он сам придет к американцам. Конечно, нужно будет кое-что объяснить, но, к счастью, не ему одному.

Поплотнее закутав шарфом нижнюю половину лица, Хантер направился через мост к особняку. Василь Ринеску – замечательный хозяин, но его гостям уже надоело проигрывать, так что завтра надо двигаться дальше.

Глава 7

Джеф Стивенс сидел в эксклюзивном частном клубе «У Мортона» в районе Мейфэр. Он только что крупно проигрался в карты и смотрел на девушку в конце барной стойки. Что-то в ответной улыбке этой гибкой блондинки подсказывало, что удача еще может повернуться к нему лицом.

Заказав бокал шампанского «Дом Периньон» урожая 2003 года и стакан «Перрье», он пересек зал по отполированному до блеска паркету и подошел туда, где она устроилась на обитом бархатом барном стуле, болтая бесконечно длинными ногами. На вид ей было около двадцати с небольшим, с высокими скулами и молодой, словно светящейся кожей, в коротком серебристом платье. Она относилась именно к тому типу девушек, каких предпочитал Джеф.

– Ждете кого-нибудь?

Он протянул ей бокал шампанского.

Она мгновение поколебалась, затем взяла бокал, и взгляд ее серых глаз встретился с темно-синими глазами Джефа.

– Уже нет. Я Лианна.

Джеф, усмехнувшись, представился, мысленно прикидывая, сколько минут флирта понадобится, чтобы увезти Лианну с собой. Хочется надеяться, не больше пятнадцати и еще одна порция спиртного.

Завтра у него трудный день.

Джеф Стивенс был аферистом и мошенником столько, сколько себя помнил. Азы этого ремесла изучал еще мальчишкой в ярмарочном заведении дядюшки Вилли, и они помогли ему объехать весь мир, побывать в таких местах, о которых юный Джеф не мог даже мечтать, потому что не представлял, что подобные места существуют. Благодаря острому, изобретательному уму, обаянию и необыкновенно привлекательной внешности, Джеф быстро поднялся к самым вершинам своей «профессии»: воровал бесценные картины из знаменитых во всем мире картинных галерей, оставлял без бриллиантов богатых наследниц, а гангстеров-миллиардеров – без дорогой недвижимости. Ему удавалось проворачивать крупные дела в «Восточном экспрессе», на корабле «Квин Элизабет», в «Конкорде» еще до того, как произошло трагическое крушение этого авиалайнера. Вместе с Трейси Уитни в свое время Джеф организовал несколько самых дерзких и выдающихся краж, когда-либо случавшихся в городах Европы, всякий раз нацеливаясь на жадных и коррумпированных и всякий раз умудряясь быть на шаг впереди полицейских, что не давало им возможности связать его с каким-либо преступлением.

То были счастливые дни, во многих отношениях лучшие в его жизни, хотя он и сейчас счастлив. После того как они поженились, она вдруг решила, что Джеф ей изменяет, хотя впоследствии выяснила, что ошиблась, и исчезла на десять долгих лет. Теперь они снова начали общаться. Несколько лет назад Трейси спасла ему жизнь, когда свихнувшийся бывший страховой агент Дэниел Купер попытался его убить. Именно после того сурового испытания Джеф узнал, что у него есть сын Николас.

Когда Трейси от него ушла, не сказав о своей беременности, она воспитывала сына одна в Колорадо на ранчо, где ей помогал управляющий, порядочный и славный парень Блейк Картер.

Джеф быстро понял, что Блейк, по сути, заменил Нику отца, полюбил мальчика, так что ничего в жизни сына не следовало менять. Трейси представила его Нику как старого друга, и Джеф стал собственному сыну кем-то вроде неофициального крестного отца.

Возможно, это покажется странным, зато для ребенка так было лучше. Джеф обожал Ника, но поскольку вел слишком бурную жизнь, то не мог обеспечить сыну нормальное окружение. А так они могли оставаться друзьями, иногда встречаться и посылать друг другу глупые видео, которые Трейси не одобряла. Джефу хотелось бы навещать сына чаще, и он надеялся, что со временем она на это согласится.

Что до Трейси, то ее любовь к Джефу Стивенсу никуда не делась и с годами стала сильнее, но она тоже построила новую жизнь: мирную, спокойную, вполне ее удовлетворявшую. Джефу, как и прежде, нужен был адреналин, сопутствующий каждой очередной афере, – это было частью его натуры, как, например, ноги, руки или мозги. Но он готов был отказаться от всего этого ради Трейси, как он сделал однажды, когда они поженились. Но умница Трейси сказала: «Если ты это бросишь, то перестанешь быть собой. А я люблю тебя именно такого».

И Джеф вернулся в Лондон, к своей прежней жизни, но на этот раз все изменилось. Стало лучше. Теперь он знал, что Трейси жива. И не просто жива, а цела, невредима и счастлива. Что еще чудеснее, у него был сын, изумительный мальчик. Ник стал его целью во всем. Каждая работа, за которую Джеф брался, каждое заработанное пенни – все для него, для Ника.