Антикиллер-4. Счастливых бандитов не бывает - Данил Корецкий

Потом возвращение к жизни: отвез бы в баньку на Левобережье, где встречают веселые красавицы, подносят хлеб-соль, а потом трут спинку и делают расслабляющий массаж всеми частями тела, где ждет «поляна» с донскими раками и рыбцами, икрой, шашлыками, печенными на углях овощами, пивом, водкой, ну и другими изделиями родного завода… А поутру – в «Голубое озеро», где готовят лучший хаш в городе, начисто снимающий мучительное похмелье. И снова за работу: посмотреть стенды с передовиками, встретиться с ветеранами, ознакомиться со славными заводскими традициями, может, и самодеятельность послушать…

На любую, пусть даже самую высокую комиссию такой комплекс мероприятий действует умиротворяюще. С одной стороны очевидно директорское рвение и любовь к родному предприятию, с другой – вполне понятное желание скрасить трудовые будни гостей, обремененных властью и полномочиями. Кто только сюда не приезжал: из Минсельхоза, из Минздрава, из Минрегионразвития, из городской, из областной администрации, налоговики, санитары, эпидемиологи, даже архитектурная комиссия приезжала из Питера, рассматривали вопрос о включении здания главного корпуса «Тиходонского ликеро-водочного» в какой-то там реестр культурного наследия. И все было в лучшем виде. Всегда. Никто никаких претензий ни к заводу, ни лично к Джаваняну Вартану Акоповичу не имел. Выпили, похмелились, проверили, что надо, снова выпили, простились лучшими друзьями.

Но на этот раз вышла накладка.

– Меня не интересует история вашего предприятия, ваши передовики, ваши фирменные настойки, водки, ваша баня, ваша донская селедка и прочее, – объявил председатель комиссии Сумский, глядя на Вартана Акоповича коричнево-серыми, как осенняя хмарь, глазами и демонстрируя хорошее знание предмета. – Только финансовая отчетность за истекшие три квартала, технологические карты, лабораторные сертификаты и акты замеров емкостного оборудования. Только и всего.

Это было первое, что он сказал, зайдя в кабинет директора. Прямо с порога. Даже не поздоровался.

– Понятно, понятно… Какая может быть баня, если с проверкой? Да у нас и нет никакой бани. А селедку донскую я и сам давно не ел, это сейчас редкость: экология плохая… – солидным, «директорским» голосом ответствовал Вартан Акопович, скрывая обескураженность. И тут же спросил:

– А почему в такое необычное время, если не секрет? Обычно в феврале, в марте…

– Проверка приурочена к всероссийской декаде инновационных решений, – сказал Сумский. – Освоение федеральных бюджетных средств, выделенных на инновацию. И, кстати, проверим и отработку нанотехнологий…

– А-а-а… Ну да, конечно, – только и сказал Вартан Акопович.

Странная комиссия. С самого начала странная. Сумский похож на матерого гестаповца – высокий, под два метра, во всем черном. Вартан Акопович и сам любил черное, но потом новая телка – Милка, не очень деликатно брякнула: постоянная черная щетина на роже вместе с черным нарядом его старят, да и перхоть на нем хорошо видна, а когда все еще и мятое, то и вовсе вид, как у бомжа… Вартану, конечно, такое замечание не понравилось, но когда тебе под шестьдесят, а телке двадцать – надо прислушаться. Пришлось племяннику, Ашоту, отдать и черные джинсы, и черную водолазку, и черные кроссовки… А сам прикупил светлые шмотки, да бриться стал каждый день, да седину закрасил, – глядь, и действительно помолодел лет на десять. Конечно, это видимость одна, понты, но сейчас время такое, все на понтах и держится…

А у этого, председателя Сумского, все по-другому: костюм, рубашка с распахнутым воротом, ремень, туфли с широкими носами – все черное, отглаженное, без перхоти и сидит как влитое. Но не поэтому он на гестаповца похож, а из-за лица: вытянутое, костистое, с выпирающей нижней челюстью, злое… И жесткие складки от носа к уголкам губ – бр-р-р-р! А с ним еще двое – крепкие, угрюмые, но с кислыми рожами. Как будто язвенники. Обычно язвенников для проверки ликеро-водочных заводов не направляют. И тут эти инновации еще… Оказывается, в Москве есть специальный госкомитет по инновациям, подчиненный напрямую премьер-министру. Раньше Вартан Акопович ничего об этом не знал. Про всех, кто проверить может, – знал, со всеми дружил. А про них не знал! Подумать только: не кишечная палочка, не уксусный альдегид, не кредиторская задолженность – инновации! Зачем? Почему? Особенно здесь, в ликеро-водочном производстве, где все придумано еще при царе Горохе, именно этим славится и на том держится! Да еще эти… Нанотехнологии какие-то… Все про них языками чешут, а он опять не знал: что это и с чем его едят.

Странно…

До обеда москвичи сидели у главбуха, после обеда ходили по цехам, вооружившись картонными папками с техкартами. Вартан Акопович весь день сидел как на иголках, звонил друзьям во все инстанции, но те почему-то успокоить старого другана не спешили и быстро сворачивали разговор. В конце концов он не выдержал, сунулся было проводить на спирто-приемочный участок, где, как назло, сломался насос, но встретил решительный отказ.

Вечером, около шести, Сумский снова постучался к нему в кабинет. В этот раз он казался не таким чопорным и злым, на ввалившихся щеках играл румянец.

– Я тут составил список кое-каких уточнений, – он протянул стопку принтерных распечаток. – Подготовьте мне к завтрашнему утру, пожалуйста.

Вартан Акопович мельком глянул на бумаги и убрал в стол. Это сейчас не главное. Он откинул крышку встроенного в секретер бара-холодильника, извлек оттуда увесистый штоф и тарелки с приготовленными заранее нарезкой и лимоном. Чем черт не шутит!

– Наш новый продукт! Совершенно секретный! Прошу отведать! Аналогов в Европе нет!

Он протянул штоф Сумскому. Тот подумал секунду, взял, поднес к глазам и прочел на этикетке:

– «Тиходонец», водка особая…

Пожал плечами и вернул штоф Вартану Акоповичу.

– А что здесь особенного?

– Да вы попробуйте! Сразу поймете! – воодушевленно призвал его тот и быстро разлил по рюмкам. – Наше инновационное внедрение, так сказать! Как раз то, за чем вы приехали!

– Вы так думаете? – произнес Сумский с сомнением.

Под пристально-восторженным взглядом директора он взял рюмку, понюхал, осторожно обмакнул язык. Застыл. Кивнул удовлетворенно и опрокинул водку в рот.

– Неплохо.

Вартан Акопович обрадовался.

– Чувствуете? Вишенка кислая, да? Персиковая косточка?.. Он очень вишню любил – раннюю, от которой рот сводит! Мог два кило умять за раз!

– Кто – «он»? – сухо вопросил Сумский.

– Георгий Иванович! Директор наш бывший! Это в его как бы честь водку выпустить собираемся!

– Вот как, – сказал Сумский и подцепил вилкой кружок колбасы с тарелки. – А почему – бывший?

– Так умер. Точнее, убили. Застрелили бандиты, – Вартан Акопович сокрушенно развел руками. – Я тут после него хозяйство принял и стараюсь, так сказать, по мере возможностей…

Сумский покачал головой.

– Какая трагедия. Сочувствую.

Непонятно только, чему он сочувствовал – то ли безвременному уходу из жизни Георгия Ивановича, то ли Вартану Акоповичу, продолжающему его дело.

Директор налил по второй. Сумский, у которого на скулах заиграли отчетливые красные пятна, молча отсалютовал рюмкой и выпил. Вартан Акопович представил вдруг себя в роли советского разведчика, пьющего с каким-нибудь обергруппенфюрером. Как в старом фильме «Подвиг разведчика», который он, в отличие от нынешней молодежи, хорошо помнил.

– А почему не назвали водку – «Директорская»? – поинтересовался проверяющий. – Или «Директорский штоф», к примеру? Звучит неплохо. Ни в России, ни на Западе такой бренд еще не зарегистрирован, могли бы стать первыми. Хорошие экспортные перспективы…

Сумский прожевал еще кусок колбасы и погрозил Вартану Акоповичу пальцем.

– Инновационный подход к проблеме, если хотите знать! Да-да, именно так! А «Тиходонская» у вас уже была, и «Тихий Дон» был, и «Дон-батюшка». Ну, «Тиходонец», и что? Потом «Тиходонку» сделаете? А потом «Тиходонышей» по 0,25 начнете штамповать, да?

Вартан Акопович заставил себя рассмеяться.

– Ну, нет, тут, ха-ха!.. тут, позвольте, случай особый! – заметил он, в третий раз занося штоф над опустевшими рюмками. – Это у него как бы прозвище такое было, у Георгия Ивановича! В народе его Тиходонцем звали! Гошей Тиходонцем!

– В народе? Это как Илью Муромца? – высказал предположение Сумский. – Народный герой?

– Ну да. Вроде народного героя… Вы точно определили!

На гестаповской физиономии Сумского впервые прорезалось что-то вроде улыбки.

– Наверное, защищал всех, помогал бедным и все такое? – продолжал он строить догадки.

– Защищал! – горячо уверил его Вартан Акопович. – Помогал! Через это и погиб!

– Какая досада, – сказал Сумский, принимая из рук директора рюмку.

Возможно, фраза прозвучала как-то слишком уж формально. Небрежно. Или в ней имелся какой-то скрытый подтекст, который Вартан Акопович не понял. Но возникла неловкая пауза. Неловкой она была, правда, только для самого Вартана Акоповича, поскольку Сумский продолжал смотреть на него с улыбкой и даже с каким-то плотоядным удовольствием.