Цепь грифона - Сергей Максимов

– Таким образом, вас в России удерживал и этот факт, а не только причастность к золотому запасу…

– Так точно, ваше высокопревосходительство.

– Скажите, теперь вы понимаете истинные причины моего отказа выступить посредником в переговорах с Гитлером?

– Да. Англичане и американцы просто не позволят вам этого сделать.

Маннергейм закивал головой:

– Их коварство не знает границ. И это хороший признак, что Сталин внешне не проявил интереса к золоту Колчака. Будем надеяться, он начинает понимать, что в результате нынешней войны всё золото мира должно оказаться за океаном. А расплачиваться по ленд-лизу золотом – значит обрекать страну на послевоенную зависимость и нужду.

Глава 4

Даёшь!

Два года назад пятисоттысячная немецкая армия, ведомая своим надёжным проводником Симоном Петлюрой, прошагала по всей Украине до самого Дона. Здесь Петлюра, что называется из рук в руки, передал германцев ещё одному германофилу – донскому атаману Краснову. Это как же надо было ненавидеть Петлюре «проклятых москалей», чтобы, как коврик под ноги, постелить под кованые немецкие сапоги свою «ридну Украйну»!

Немецкие интересы, подпитываемые украинским хлебом и салом, не находили, казалось бы, никаких препятствий на пути к донецкому углю и кавказской нефти. Но в ноябре 1918 года в Германии грянул свой революционный переворот. Полумиллионная армия захватчиков как пришла, так и ушла. Большевистская мечта о мировой революции, казалось бы, сбывалась на глазах изумлённых современников. Немцы отправились на родину пожинать плоды своего переворота. Не оправдались надежды на «дружественные штыки» и у атамана Краснова. Но у Петлюры изначально было хуже. Гетманскую булаву оккупанты вручили не ему, а бывшему царскому генералу Скоропадскому.

Вместе с недавними захватчиками гетман Скоропадский вскоре и покинул Украину, одинаково боясь и красных, и белых. А у власти уже была националистическая, петлюровская директория, основной целью которой было отделение от России. «В вагоне директория. Под вагоном – территория», – острили в то время. А все эти два года метался по родной земле батька Махно, тщетно формулируя свою украинскую идею, пытаясь на практике объединить анархизм с чаяниями украинского хлебопашца о земле и свободной торговле. Будучи патриотом, батька, не задумываясь, выступал против немцев. Будучи революционером, воевал против белых. Большевики со своей диктатурой пролетариата тоже мало устраивали крестьянского по происхождению и духу батьку. Но большевики для него и тогда были более предпочтительные союзники, чем беспринципный в своих амбициях Петлюра.

Штормовая волна русской революции взлетела до своей самой крайней и высокой точки. И теперь волна обратная разошлась по всему миру, смывая прежние представления, разрушая устоявшиеся понятия и смыслы. Миру становилось совершенно ясно, что последствия этого обратного вала могут оказаться самыми неожиданными и неприятными. Революция в Германии. Революция в Венгрии. Точно испугавшись возможных революций у себя, отправились по домам представители Антанты – французы, англичане и американцы. Прочь из этой непонятной и теперь уже по-новому опасной России! «Мы, на горе всем буржуям, мировой пожар раздуем!» – то ли сам придумал, то ли зарифмовал взгляды на мировую революцию Троцкого Владимир Маяковский. Мировой пожар должен был вот-вот начаться. И вот те на…

К военным потрясениям в годы Гражданской войны советская Россия привыкла. Но польское вторжение 25 апреля 1920 года на территорию бывшей Российской империи явилось одним из самых сильных идеологических потрясений для новой власти.

Как проверенный проводник, Петлюра вёл на Украину теперь поляков, возглавляемых начальником Польши Юзефом Пилсудским. Трудно поверить, но такое звание присвоил Пилсудскому польский сейм. Получившее независимость из рук советского правительства бывшее Королевство Польское пошло войной на своих благодетелей – большевиков. Вдруг выяснилось, что революции – революциями, международная солидарность трудящихся – солидарностью, интернационализм – интернационализмом, а национальных интересов никто не отменял. И агрессор всегда остаётся агрессором.

Обстановка на западных рубежах страны складывалась угрожающая. Севернее Полесья, на смоленском направлении, развернулись три польские армии (4-я, 1-я и 7-я), имевшие 787 000 штыков и сабель.

Им противостояли войска Красной армии Западного фронта. В состав последнего входили 15-я и 16-я армии, имевшие 49 610 бойцов и командиров.

Южнее Полесья, на киевском направлении, развернулись 6-я, 2-я и 3-я польские армии, общий боевой состав которых достигал 65 300 штыков и сабель. Против них оборонялись две армии Юго-Западного фронта (12-я и 14-я), насчитывающие в своих рядах всего 15 654 человека. Кроме того, в состав Юго-Западного фронта входила 13-я армия, которая действовала на побережье Чёрного моря против войск Врангеля. 13-я армия имела свыше 12 700 бойцов и командиров. Но нечего было и думать, чтобы повернуть эту армию против польских войск. Свои недобитые, озлобленные поражениями белогвардейцы в любой момент были готовы перейти в контрнаступление. Трудно утверждать точно, но складывается впечатление, что действия войск Пилсудского и Врангеля были скоординированы. А было под началом Врангеля свыше 25 тысяч активных бойцов. Хороши остатки! Имелись ещё и значительные резервы.

Таким образом, враг на всех направлениях располагал численным превосходством, но особенно невыгодным было соотношение сил на киевском направлении – 4:1 в пользу поляков. Запомним эту цифру соотношения сил – 4:1. Именно ради неё пришлось так долго перечислять номера частей и соединений и их численность. Нам это важно для дальнейшего понимания происходивших событий. Оказавших влияние на два десятилетия жизни страны.

Используя подавляющее численное превосходство, поляки вели наступление на фронте от реки Припять до Днестра. Войска Пилсудского отбросили 12-ю армию красных на восточный берег Днепра и 7 мая 1920 года вошли в Киев.

Совершив тысячекилометровый марш из района Майкопа, на Юго-Западный фронт прибыла 1-я Конная армия под командованием Будённого. 27 мая Конармия с налета сшиблась с войсками киевской группировки противника. Фланги последней охватили войска 12-й армии и Фастовской группы. Части 2-й польской армии сдержали кавалерийский наскок будённовцев. Прорвать польский фронт с первой попытки не удалось. Но и при первом же столкновении с конармейцами польским военачальникам стало ясно, что на ближайшие недели и месяцы головная боль им обеспечена.

Конармия принимала пополнение. На железнодорожных путях станции Умань перед высоким и вытянутым зданием вокзала, напоминавшим своей формой паровоз без тендера, стояли вперемешку бывалые конармейцы и вновь прибывшая «живая сила». Бойцы-конники представляли собой живописное зрелище. Многие оказались переодеты в добротные польские мундиры английского производства. На ногах у некоторых оказались трофейные сапоги качественной выделки. Такие сапоги можно было увидеть до революции разве только на ногах царских генералов да ещё, пожалуй, на ногах гвардии.

Кое-кто для потехи надел на головы высокие, с квадратной тульей конфедератки польских офицеров-кавалеристов, которые представляли собой подобие старинных киверов. Передний угол этого головного убора заносчиво задирался вверх на линии носа, противоположный сзади глядел вниз, а два боковых глядели в стороны. Прекрасное целеуказание для метких стрелков! А ещё почему-то эти головные уборы, как и самих поляков, которых традиционно связывали в понимании со шляхтой, обозначали странной фразой-определением: «Туды-сюды – обратно должен».

Знаменитые заострённые будёновки и шинели с голубыми широкими полосами-застёжками в большом количестве появятся в Конармии чуть позже. Поступавшие в армию с 1919 года новые головные уборы-шлемы пока ещё не прижились окончательно. Даже название их только определялось. То их именовали «богатырками», то «фрунзевками», пока третье название «будёновка» не стало основным и главным. Да и обмундированы конармейцы были кто во что горазд. Зато вооружены все буквально до зубов.

Помимо шашек через плечо, винтовок и карабинов за спиной, за поясные ремни заткнуты револьверы, пистолеты, гранаты, а у кого-то и кавказский кинжал. Разношёрстным выглядело и пополнение. Стояли кучей казаки, брошенные деникинским командованием на произвол судьбы в районе Новороссийска и теперь мобилизованные в Красную армию. Отдельной группой выделялись моряки затопленного Черноморского флота. Особняком держались бывшие офицеры. Среди них и Суровцев. Волей судьбы он, пробиравшийся в Крым к Врангелю, оказался на Украине, в полосе наступления Конармии Будённого. Просто вырваться из этого потока теперь не представлялось возможным.