Ночной эфир - Нора Робертс

— «Битлз», Бадди Холли, Чак…

— О, есть надежда, что ты нормальный человек, — перебила Силла.

— Моцарт, Лена Хорн, «Божоле», Джоан Джетт, Элла Фицджеральд, Би Би Кинг…

Силла иронически приподняла бровь.

— Так, значит, у нас эклектичный вкус.

— Мы просто открыты для всего.

Она секунду помолчала.

— Ты настоящая загадка, Флетчер. Я считала, что ты из таких… ну, знаешь, «любовь-кровь», «туман-обман».

— В смысле моих музыкальных предпочтений или личных качеств?

— И то и другое. — Она взглянула на часы. — Ну, шоу начинается.

Боб Уильяме, средних лет коротышка с заметным брюшком, который вел эфир с шести до десяти вечера, как раз заканчивал свою программу. По голосу можно было решить, что это статный двадцатилетний красавец. Он помахал Силле рукой.

— Ммм, в студию только что вошла длинноногая красотка Силла О'Роарки, и мое сердце учащенно забилось. Готовьтесь, дорогие радиослушатели. Я передаю микрофон нашей полночной звезде, а напоследок дарю вам этот ретро-хит. — Боб поставил песню «Роллинг стоунз» и повернулся к Силле и Бойду.

— Эй, радость моя, ты в порядке? — спросил он, растирая затекшую ногу.

— Конечно. — Силла принялась рыться в куче дисков.

— Я видел газеты.

— Да все нормально, Боб. Ничего страшного.

— Мы все как одна семья. — Боб быстро сжал ее плечо. — Помни, пожалуйста, что мы за тебя горой.

— Спасибо.

— А вы из полиции? — обратился он к Бойду.

— Да.

— Поймайте этого мерзавца поскорее. Он нас уже замучил. — Боб снова потрепал Силлу по плечу. — Если что — я всегда в твоем распоряжении. Помогу чем смогу.

— Хорошо, Боб. Спасибо.

Нельзя об этом думать. Нельзя раскисать. До эфира тридцать секунд. Силла заняла свое место, поправила микрофон, сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, проверила звук — «раз-два-три» — и включила микрофон.

— Привет, Денвер! Это Силла О'Роарки и радио номер один — Кей-эйч-ай-пи. Я буду с вами с десяти вечера до двух ночи. А начнем мы с того, что прямо сейчас разыграем в прямом эфире сто девять долларов. Если вы знаете название и год, а также имя исполнителя композиции, которая сейчас прозвучит, то вам остается только позвонить к нам в студию и получить свой выигрыш! Звоните по номеру 555-5447. Итак, песня-загадка! Зазвучала музыка. Силла удовлетворенно улыбнулась. Все идет как надо. Все под контролем.

— Элтон Джон, — раздался за ее спиной голос Бойда. — «Гулящий кот». Тысяча девятьсот семьдесят… второй.

Силла обернулась. По лицу Бойда было видно, что он страшно доволен собой. Он сидел, засунув руки в карманы джинсов, и улыбался. Как все-таки ужасно, что он такой привлекательный.

— Ну-ну, ковбой. Ты меня удивляешь. Напомни, чтобы я выдала тебе майку с символикой нашего радио.

— Я бы предпочел обед с тобой.

— А я бы предпочла иметь «порше». Но вот видишь ли… эй, это еще зачем?

Бойд удержал ее руку в своей.

— Ты грызешь ногти. — Он погладил ее ладонь большим пальцем и заметил, как моментально изменились ее глаза. — Дурная привычка.

— А у меня их вообще много.

— Прекрасно. — Вместо того чтобы сесть на свое место, Бойд придвинул другой стул поближе к ней. — Я не успел взять свою книгу, — объяснил он. — Хочу посмотреть поближе, как ты работаешь.

— Почему бы тебе не… — Силла чертыхнулась и быстро нажала кнопку на пульте. Из-за этих разговоров она чуть не пропустила свое время. — Кей-эйч-ай-пи. Вы готовы назвать нам песню?

Песню смог назвать только пятый позвонивший. Стараясь игнорировать Бойда, Силла запустила следующую музыкальную подборку, а сама стала записывать имя и адрес победителя.

«Как будто у меня других забот нет», — злобно подумала она. Как, спрашивается, можно сосредоточиться на эфире, если он сидит практически у нее на голове? Так близко, что можно даже почувствовать его запах, вдруг осознала Силла. Никакого одеколона, просто мыло. Свежий, чистый аромат, вызывающий в памяти горные вершины и тихие ночи вдвоем с любимым человеком.

«Меня не интересует ни то ни другое, — напомнила себе Силла. — Все, что мне сейчас нужно — это как-то пережить этот неприятный период и снова войти в привычную колею». Силла твердо знала — привлекательные мужчины приходят и уходят, а успех остается. Если, конечно, ты готов за него попотеть.

Она потянулась за новым дискам и нечаянно коснулась коленом его бедра. Твердого, словно камень. Ну уж нет, теперь она не будет дергаться. И взгляд отводить не будет. Глаза их встретились. Силла смотрела с вызовом. Бойд посмотрел на ее губы, а затем — в глаза. С явным желанием. В висках у Силлы запульсировало — должно быть, от музыки; наушники она упорно не снимала, чтобы Бойд не вздумал начать беседу. Чей-то голос, пел о жарких ночах и страсти,

Очень медленно и осторожно она отодвинулась. Ее собственный голос, когда она снова включила микрофон, был чуть более хрипловатым, чем обычно.

Бойд встал. Что ж, сам во всем виноват. Он хотел разозлить Силлу, подразнить ее немного, чтобы отвлечь от телефонного звонка, который обязательно раздастся сегодня в студии. Он намеревался переключить ее внимание на себя, потому что — чего греха таить — внимание Силлы было ему более чем приятно. Но почему-то Бойд совершенно не подумал, как же в таком случае он совладает с собой.

От нее пахло ночью. Темной и загадочной. Ее голос был страстным, манящим и многообещающим. Но взгляд при этом оставался бесхитростным и наивным. У Силлы О'Роарки были глаза неиспорченного ребенка. Вряд ли в целом свете нашелся бы мужчина, способный устоять перед подобным искушением.

Нужно немного отойти в сторону, подумал Бойд, тихонько выходя из студии. Отстраниться. Отрезвиться. Если он станет так эмоционально реагировать на женщину, которую должен защищать, ничего хорошего из этого не выйдет. Ни для него, ни для нее.

Оставшись одна, Силла постаралась расслабиться. Постепенно, мускул за мускулом. Все это просто оттого, что она сильно нервничает. Во всяком случае, ей хотелось бы в это верить. Ее странная реакция на Бойда объясняется только тем, что уже больше недели она живет в ужасном напряжении. К тому же он ее провоцирует.

Силла сдула со лба волосы и решила поставить два хита подряд. Радиослушатели порадуются, а у нее будет еще пара минут, чтобы успокоиться.

Что же он за человек? Читает Стейнбека — и легко узнает старые хиты. Говорит медленно и протяжно — и быстро соображает. Носит изношенные ботинки — и дорогущий пиджак.

«Ну и что? Какая тебе разница, — подумала Силла, готовясь к следующему двадцатиминутному блоку. — Меня не интересуют мужчины. А он мужчина, даже более чем. Это раз. Я никогда не завяжу роман с копом. Это два. И к тому же слепому видно, что у него весьма близкие, даже чересчур близкие отношения с его сногсшибательной напарницей. А я никогда в жизни не посягала на чужую собственность. Это три».