Cave/Пещера - Юлия Парусникова

– Так, с этого момента никто не кричит, не ругается, – резко и жестко скомандовала гид, – все вопросы оставили наверху. Сейчас будет простой участок, это коридор, после которого будет еще спуск, но пологий, без веревок. Впереди иду я, замыкает Алекс. Проверьте фонари, через два метра в коридоре будет ночь. Это для связи. Кнопка один – первый канал. На экстренный случай, если кто-то отстает или теряется. Двигайтесь мягко, поверхность влажная, можно поскользнуться и получить травму. Прыгать с камня на камень и с уступа на уступ запрещается категорически – вы не сможете правильно оценить расстояние в темноте.

Патрик протянула клиентам три портативные рации.

– Здесь особенные законы. Пещера не прощает неуважения и наказывает за беспечность, – проговорила она чуть мягче, еще раз оценила состояние снаряжения и прошла вперед. Ее фонарь осветил остальным проход, полностью поглощенный тьмой.

Сначала Влада, затем Олег неуверенно двинулись за ней следом. Саша, как и сказала Патрик, шла замыкающей. Смешки и разговоры смолкли сразу же, как только туристы отправились вглубь пещеры. Окружающая их тьма, влажность в воздухе и холодное дыхание камня слишком безжалостно и быстро погрузили их в новую реальность. В этой реальности не было ничего вздорного, веселого и легкомысленного, что, как им казалось, будет сопровождать их в увлекательном туре. Сам тур перестал походить на безобидную экскурсию. С каждым шагом становилось очевидно – сами того не ведая, они попали в историю для взрослых.

По нервным движениям фонарей было понятно, что все осматриваются и пытаются освоиться в подземном мире. Это было совсем не просто для Влады с нулевым опытом в подобных мероприятиях. Именно ей пришлось бы тяжелее всего: клаустрофобия, никтофобия (боязнь темноты), страх неизвестности, одиночества, высоты, дезориентация – все эти «прелести» атаковали бы девушку, если бы не ее феноменальная способность адаптироваться к любым условиям в неслыханно короткие сроки, а также доведенная до абсурда беспечность. Олегу было чуть проще – замкнутые пространства его не пугали, а зачаровывали, что и привело к буквально маньячному увлечению дайвингом.

Но дайвинг и спелеотуризм вряд ли кому-то приходилось сравнивать по степени опасности, разве только «адреналиновым наркоманам», которым по большому счету все равно, где и в какой степени рисковать. Понятно, что человеческий организм не приспособлен для дыхания под водой, поэтому дайверы полностью зависимы оборудования и опыта. В пещерах же вообще совсем другой состав воздуха и своя биоэнергетика. Психологических рисков здесь значительно больше. Например, длительное нахождение в пещере приводит к тому, что организм перестраивается с 24-часовых на 48-часовые сутки. Соответственно, повышается утомляемость, зрение и память ухудшаются, работоспособность падает, защитные функции организма слабеют, случаются галлюцинации, которые нередко приводят новичков к аварийным ситуациям, и без опытных сопровождающих самостоятельный подъем на поверхность становится невозможным.

Предположить, что Олег, сертифицированный дайвер системы CMAS 2, не выдержит этой нагрузки, можно, только зная его эмоциональную лабильность. Но об этих тонкостях натуры импозантного мужчины знала только Саша. А ее сейчас, так уж сложилось, меньше всего интересовала его натура.

Саша была прямо-таки поглощена своими ощущениями, и ее внимание не было обращено в сторону спутников. Буквально подростковый, ошеломляющий восторг рвал ей грудь в области солнечного сплетения. Абсолютная темнота в замкнутом, скалистом пространстве, пропитанном острым, практически осязаемым духом опасности, вызывала у девушки шквальные эмоции, сродни захватывающим переживаниям пятилетнего ребенка в море, впервые поплывшего самостоятельно. Она чувствовала, как от волнения румянец заливает ей лицо, глаза блестят от рвущихся наружу чувств, и понимала, что открывать свое состояние друзьям ей не стоит. Она предпочла сохранить его в сокровищнице своего сердца.

Глубоко внутри она поняла, что, пусть таким престранным образом и при таких невероятных обстоятельствах, сбывается ее мечта.

Проход впереди начинал сужаться и стал заметно уходить вниз. Туристы держались за выступы на стенах, чтобы сохранить равновесие на скользких камнях. Первые синяки и ушибы были получены с непривычки. Саша поняла, зачем была нужна каска, несколько раз угодив головой в каменный свод. Когда спускаться вниз на ногах было уже невозможно, туристы начали аккуратно сползать на пятых точках, ногами вперед, в точности повторяя движения за Патрик.

Первые возгласы послышались от Влады в исключительно ее манере на непереводимом матерном – чувствовалось, что она находится в шоковом состоянии, но не теряет чувства юмора. Олег не выдержал и нервически рассмеялся. Саша значительно отставала, но слышала, как впереди Патрик отдает свои команды:

– В проход за мной по очереди. Рюкзак вперед мне продвигаешь, я вытаскиваю, следом пролезаешь.

Энергичный и хорошо подготовленный гид ни на минуту не терял самообладания – свет ее фонаря резко исчез в черном проеме, но скоро появился с другой стороны. Все последовали ее инструкциям и преодолели первый в своей жизни пещерный проход. Каждого на выходе подхватывала Патрик и помогала выбраться. Саша была последней, кто буквально свалился в ее крепкие руки. Патрик, подхватив ее, усадила рядом с проходом на землю:

– Ты вся светишься, – немного удивленно проговорила Патрик, приблизив к ней свое лицо, – нужна помощь?

– Нет, все в порядке, – заулыбалась Саша, радуясь такому простому человеческому участию, – здесь потрясающе.

– Сейчас, – засуетилась Патрик, перебирая оборудование на поясе, – посмотри, что потрясающе.

Гид зажгла фальшфейер, который осветил красным светом небольшой грот – расширенную и повышенную часть пещеры, с несколькими проходами. Каменные своды отбрасывали дрожащие тени и придавали осветившемуся помещению удивительной чувственности и инфернальности.

– О боже, – выдохнула Саша, обводя восхищенным взглядом грот, – как красиво!

Олег присел на корточки с каким-то недоумением в глазах и еле слышно пробормотал:

– Кто бы знал…

Влада опустилась на рюкзак и прислонилась спиной к скале, присвистнув:

– Прямо как в кино!

– Мы спускаемся уже около часа, – проговорила Патрик, присаживаясь рядом с Сашей, – здесь делаем лагерь для отдыха. Впереди будет труднее идти.

– Я думала, мы идем не больше минут десяти, – поразилась Саша.

– Мне тоже так показалось, – поддержал Олег.

– Я же говорила, здесь все кажется иначе, – лучезарно улыбнулась Патрик и незаметно ласково сжала в своей ладони Сашину кисть.

Получить приз или стать призом

Каждая вещь в рюкзаках оказалась необходимой. Специальные коврики для сидения на камнях достались Владе и Олегу. Саша отказалась от туристических сидушек и устроилась на своем рюкзаке. Рядом с ней расположилась и Патрик, тоже проигнорировав коврики.

– Русские почему-то называют их «пенки», – указывая на коврики, засмеялась Патрик. – Я не смогла ни у кого найти объяснения, почему пенка и коврик – это одно и то же.

– Просто у нас ассоциативное мышление, – добродушно улыбнулся Олег. – Скорее всего, они сделаны из пенофола какого-нибудь…

– Что такое пенофол? – заинтересовалась Саша. Она инстинктивно прижималась к Патрик, пытаясь согреться, – ее немного знобило от сильных эмоций и высокой влажности. Это осталось незамеченным остальными, благо, что девушки сидели чуть в отдалении от остальных, в стороне от основных источников света.

– Отражающая теплоизоляция – утеплитель нового поколения, – недовольно проворчала Влада. – Мы, блин, на другом конце земли почти… и вообще даже под землей уже – тут хоть можно без работы обойтись?!

Олег захохотал – так искренне звучало возмущение спутницы.

– Не принимай так близко к сердцу, я тоже в стройматериалах работал, – примирительно заявил он, – перекусить нам, может, что-нибудь?

Патрик указала им на рюкзаки, но с места не двинулась. Саша от перекуса отказалась. Ее неприятно взволновали слова друзей. На ум неожиданно пришли воспоминания, которые снова не отличались позитивом, а только загнали ее в новый эмоциональный тупик.

В строительных материалах Саша никогда ничего не понимала. Равно как практически во всех продуктах, которые ей приходилось продвигать на рынке за свою карьеру. Она относилась к тем железобетонным профи, которые могли с закрытыми глазами организовать известность и спрос любому продукту, не утруждая себя подробностями и не прикипая к ним ни сердцем, ни душой. Ей не нужно было уметь пользоваться приспособлением для удаления косточек из вишни и черешни, чтобы убедить всю страну в том, что без этого чуда современной инженерной мысли жизнь дальше невозможна. Вопреки известным постулатам рекламных гуру: пока не испытаешь сам, не продашь другому. Плевать ей было на законы рекламного бизнеса. Ее инструменты работали и назло, и вопреки, что не только приводило в замешательство, но и приносило известность в профессиональных кругах.