Комплекс хорошей девочки - Эль Кеннеди

в гладковыбритую щеку, а после снова иду вперед. Еще одна причина, по которой мы с Престоном отлично подходим друг другу: мы оба – деловые люди. Ни одного из нас не привлекает идеализм творческих людей, не отвлекают романтические мечты о путешествиях по Европе или походах на вершину Мачу-Пикчу[24]. Мы – плоды нашего воспитания, у нас голубая кровь. Влиятельные будущие главы империй.

После того, как мы исследуем здание художественного факультета и маленький музей, в котором выставляются работы студентов, мы принимаемся бродить среди скульптур в ботаническом саду, проходя через оранжерею и огород. А затем Престон приводит меня к своей машине.

– Давай, хочу тебе еще кое-что показать.

Он открывает дверцу, и я усаживаюсь на гладкое кожаное сиденье. Перед отъездом Престон убирает крышу своего серебристого Порше.

Мы проезжаем по всей территории кампуса, мимо спортивного комплекса, вверх по холму, а после оказываемся у высокого круглого здания с куполом. Телескоп факультета астрономии. Престон ведет меня к незапертой двери.

– Разве нам можно здесь находиться? – удивляюсь я, поднимаясь по винтовой лестнице.

– Я знаю одного парня. – А потом Престон прижимает палец к губам. – Но нет, нельзя.

На втором этаже расположена комната с компьютерами вдоль стены и массивным телескопом в центре, устремленным в небо через широкую щель в крыше.

– О, как здорово, – говорю я, направляясь к телескопу.

Престон останавливает меня.

– Мы пришли увидеть не это.

Он ведет меня к двери, а после к лестнице, что ведет на крышу. Мы выходим на платформу. Отсюда виден весь кампус. Зеленые холмы и белоснежные здания. Практически весь город, вплоть до синего горизонта Авалон-Бэй. Это великолепно.

– Невероятно… – Я улыбаюсь и думаю о его заботе и изобретательности.

– Вип-тур ничто без вида с высоты птичьего полета.

Престон становится позади меня и обнимает за талию, а затем оставляет поцелуй на моем виске. Мы стоим так и вместе наслаждаемся видом.

– Я очень рад, что ты здесь, – нежно произносит он.

– Я тоже рада.

Признаюсь, последние пару лет между нами возникли небольшие разногласия, пока он учился в колледже, а я застряла в старшей школе. Отношения на расстоянии, даже несмотря на встречи по выходным, были напряженными. Это, к сожалению, лишило нас большого удовольствия.

Сегодня я вспоминаю о том, каково это – начать встречаться с ним. Каким он был очаровательным, как я чувствовала, словно выиграла приз, потому что меня выбрал старшеклассник. И все же, когда Престон прижимает меня к себе и обнимает, в голову приходит одна мысль.

Очень предательская мысль.

О точеных скулах Купера и его бездонных глазах. О том, как мой пульс подскочил, когда он сел рядом и одарил меня своей самоуверенной улыбкой. Но сердце не выскакивает из груди, когда в комнату входит Престон. Кожу не покалывает от его прикосновений. Мои бедра не сжимаются, а в горле не пересыхает.

С другой стороны, эти ощущения могут быть переоценены. Всплеск гормонов способен затуманить разум. Только посмотрите на статистику – люди, отношения которых стали нездоровыми, основывают их на сексе, а не на совместимости. Мы с Престоном подходим друг другу. Мы прекрасно ладим. Мы движемся в одном направлении. Родители одобряют наш союз, и все счастливы.

Я могла бы завести интрижку на одну ночь с дюжиной таких Куперов, и каждый раз мое сердце оказалось бы разбитым. Зачем так поступать с собой?

Нужно ценить то хорошее, что у меня уже есть.

– Спасибо, – благодарю я Престона, разворачиваясь и целуя его. – Сегодняшний день был идеальным.

Однако позже той же ночью, когда я краем глаза смотрю шоу на Нетфликсе и одновременно выполняю домашнее задание по английской литературе, меня охватывает волнительный трепет, в то время как имя Купера высвечивается на экране моего телефона. В этот момент я приказываю себе немедленно успокоиться.

Купер: Хочешь поужинать?

Я: Уже поела.

Купер: Я тоже.

Я: Тогда зачем спросил?

Купер: Посмотреть, что ты ответишь.

Я: Хитро.

Купер: Что делаешь?

Я: Нетфликс и домашка.

Купер: Это какой-то код?

Я: Ты меня подловил.

Купер: Не могу себе представить, на что похожа порнушка для богатых.

Эти слова на экране заставляют меня сжать ноги вместе и рождают ужасные идеи в моей голове, которые я незамедлительно запихиваю в коробку под названием «даже не смей».

Я: В основном это выглядит как поедание булочек над страницами «Уолл-стрит Джорнэл»[25].

Купер: Да вы просто больные.

Из меня вырывается смешок, и я прикрываю рот рукой, пока Бонни не услышала и не принялась расспрашивать, что же меня так рассмешило. Она милая, но совершенно ничего не смыслит в понимании личного пространства.

Я: А ты что делаешь?

Купер: Флиртую с цыпочкой, которую только что встретил.

Опять на те же грабли.

Я: У меня все еще есть парень.

Купер: Пока что.

Я: Спокойной ночи, городской парень.

Купер: Доброй ночи, принцесса.

Я знаю, что он просто нажимает на нужные кнопки. Такова фишка Купера. Пытается вывести из равновесия. На самом деле, мне это даже отчасти нравится. Приятно иметь друга, который видит в тебе личность. Ладно, может, технически это и считается флиртом, который технически не одобряется, но это всего лишь забава. Неважно, что при мысли о Купере у меня бушуют гормоны, я не брошу Престона ради первого татуированного плохиша, которого встретила в колледже.

Глава восьмая

МАККЕНЗИ

На следующий день я решаю познакомиться с городом самостоятельно, раз уж у меня свободный график. Престон вдохновил меня смириться со своим пребыванием в Гарнете, вместо того чтобы считать его тюремным сроком. Помня об этом, я надеваю летнее платье в цветочек и вызываю такси.

Авалон-Бэй – это прибрежный городок, полный контрастов: здесь вы встретите и суровых рыбаков, и миллионеров. С одной стороны улицы расположены бутики высшего класса, торгующие мылом ручной работы, с другой – ломбарды и тату-салоны. На набережной тихо в это время дня. В большинстве баров не так много людей, но в основном это потные местные жители, которые сидят на стульях и смотрят спортивные каналы со своими приятелями.

Я прогуливаюсь дальше, чем в прошлый раз, когда я была здесь с Престоном, и дохожу до места, где прошелся ураган пару лет назад. Несколько зданий еще не достроены. Неподалеку работает команда, восстанавливающая ресторан, снаружи которого установлены строительные леса. Другие предприятия закрыты предупредительной лентой и фанерой. Очевидно, их не трогали с тех пор, как шторм снес крыши и затопил все изнутри.

Останавливаюсь перед необычным отелем позднего викторианского стиля. Он белый с зеленой отделкой, вся задняя часть здания разрушена штормовой волной. Стены отеля были вырваны напрочь, внутреннее убранство выставлено напоказ. Старая мебель и смятые ковры все еще ждут гостей, которым не суждено здесь побывать. На сломанной пополам вывеске золотыми буквами написано: «The Beacon Hotel».

Размышляя над тем, что случилось с владельцами так и не восстановленных зданий, задаюсь вопросом: почему до сих пор никто не заявился, чтобы претендовать на собственность и вернуть ей былую славу? Это ведь отличное место.

Мой телефон несколько раз вибрирует, оповещая о входящих сообщениях, поэтому я останавливаюсь у магазинчика с мороженым и покупаю ванильный рожок. Затем сажусь на стоящую рядом скамейку и пролистываю сообщения одной рукой.

Первое сообщение от одного из моих модераторов – насчет обновлений. Она информирует меня, что ей пришлось заблокировать нескольких пользователей, которые троллили каждый пост в «ПареньТерпитНеудачу», оставляя сексистские и расистские комментарии. Я открываю прикрепленные скриншоты. Моя челюсть сжимается, когда я начинаю читать эти записи.

Я быстро пишу ей ответ: «Молодец, что заблокировала их».

Следующее – этот крик о помощи от моего контент-менеджера, он следит за сайтом и, в случае чего, сообщает мне о возникающих проблемах. Сейчас, по-видимому, пользователь угрожает судебным иском, утверждая, мол, один из постов на сайте является клеветой. Я нажимаю на этот пост. Автор встречалась с парнем – она назвала его «Тэд», – который не предупредил, что у него микрочлен, и тем самым застал ее врасплох во время их первой интимной встречи.

Я возвращаюсь в почту, чтобы прочесть письмо, которое мой админ Алан получил сегодня от какой-то вашингтонской юридической компании с пугающим фирменным бланком. Догадываюсь, что автор – butterflykisses44 – выбрала псевдоним, слишком близкий к настоящему имени ее парня.

Тэд на самом деле Тэд: он невероятно возмущен и унижен, поэтому требует от нас