Невеста по завещанию - Ольга Куно

Я всё-таки смешалась и отвернулась, не зная, как встретить теперь его взгляд.

— Рони, простите меня, — тихо сказал Эдмонд. — Я… не сдержался. Это никогда больше не повторится, если вы не захотите.

Я молчала. И лучше бы, чтобы не повторялось. Вот только, конечно же, я хотела.

— Только, пожалуйста, запомните одно. — Он снова осторожно взял мою руку. — Если вам понадобится помощь, я всегда буду рядом. Я постараюсь бывать в замке как можно чаще. И сделаю всё, чтобы не дать вас в обиду. Пожалуйста, не отказывайтесь.

Я не отказывалась. Вот только что может сделать лекарь против виконта? Даже при самых лучших побуждениях?

Глава 4

Время шло, а течение жизни в замке не менялось. С назначением дня свадьбы виконт не торопился, и я была последним человеком, который стал бы его к этому подталкивать. Мысль о том, что рано или поздно мне всё-таки придётся пойти с ним под венец, а потом и в опочивальню, с каждым днём пугала всё больше. И я всё сильнее и сильнее ненавидела виконта.

Мы несколько раз встречались с Эдмондом на территории замка, а также во время богослужений. Разговаривали, когда была такая возможность. Я делилась с ним своими переживаниями, более не опасаясь вероломства с его стороны. Он старался меня успокоить и поддержать. Развлекал всякими смешными историями из собственной практики. Рассказывал о своей юности, которая прошла недалеко от моего родного Мэйриджа.

Лишь дважды мы могли быть уверены, что действительно остались наедине и нас никто не увидит. Тогда мы целовались, жадно ловя каждую секунду, которую могли провести в объятиях друг друга. Поцелуи Эдмонда постепенно становились всё более страстными. Я корила себя за то, что поступаю неправильно, но ничего не могла с собой поделать. Или не хотела. Эти встречи были единственным, что держало меня на плаву. Отказавшись от них, оставалось лишь покорно пойти ко дну.

Однажды после полудня Эдмонд отправился на второй этаж, чтобы осмотреть занемогшую горничную, а я решила выйти подышать свежим воздухом. Спустилась в тот самый зал, где несколько недель назад стояла под жадными взглядами многочисленных слуг. И, возле самого выхода, столкнулась с виконтом. Он только что откуда-то возвратился: по полу резко стучали каблуки сапог для верховой езды, за спиной развивался плащ, на поясе висел меч… а рубашка была забрызгана кровью.

— Вы ранены?

Кажется, я чуть ли не впервые за всё время решилась заговорить с ним сама, первой.

— Нет, — лаконично ответил он.

— А… как же кровь?

— Не моя. Кровь ещё одного идиота, который вздумал совать свой нос в чужие дела. Почисти! — Он перебросил меч подоспевшему оружейнику. Клинок действительно был перепачкан в крови. — Простите меня, леди. Мне надо переодеться.

С этими словами виконт быстрым шагом пересёк зал и стал подниматься по лестнице.

Гулять мне резко расхотелось. Когда я возвратилась в свою спальню, меня начало трясти. Что означали эти слова про "ещё одного идиота"? Это был намёк? Возможно, он давал понять, что будет со мной, если я стану совать свой нос куда не следует?

Вечером история получила продолжение. Так случилось, что я была в коридоре, когда в дверь виконта постучался дворецкий.

— Что ещё?

Голос из глубины комнаты прозвучал грубо и вообще как-то странно, словно у говорившего слегка заплетался язык.

— Господин виконт, там внизу люди шерифа, — извиняющимся тоном произнёс дворецкий. — Они хотели бы поговорить с вами о сегодняшнем инциденте.

Виконт приблизился к двери. Походка у него была слегка шатающейся, по белкам глаз пробежали красные прожилки. Дворецкий отступил обратно в коридор.

— Что, это ничтожество уже успело оклематься и настрочить жалобу? — Я наконец-то поняла, что не так с виконтом: он просто-напросто был пьян. — Мне следовало обойтись с ним более жёстко. В следующий раз буду иметь в виду.

— Что прикажете передать ожидающим? — осведомился дворецкий, вполне себе невозмутимо.

Я бы сказала, чересчур невозмутимо с учётом обстоятельств.

— Передай, чтобы ожидали где-нибудь в другом месте, — отрезал виконт.

— Они очень просили их принять, — на всякий случай сообщил дворецкий. — Сказали, что много времени это не займёт, что им и так всё ясно, они лишь хотели уточнить несколько деталей, чтобы можно было считать дело закрытым.

Я отчётливо слышала шумное, тяжёлое дыхание виконта.

— Пускай приходят завтра. Я их приму. А сейчас меня не беспокоить.

Дверь захлопнулась так громко, что я вздрогнула. И вновь поспешила возвратиться к себе.

В ту ночь я очень плохо спала. И назавтра чувствовала себя совершенно разбитой. Мимо покоев виконта прошла практически на цыпочках. Мне всё казалось, что дверь внезапно распахнётся и… Я и сама не знала, что должно было случиться потом. И всё равно мне было страшно.

В тот день в замок снова приехал Эдмонд. Он быстро заметил моё состояние, а может быть, обратил внимание на бледность лица и залегшие под глазами синяки.

— Что с тобой, Рони? — спросил он. Мы давно уже перешли на "ты", я даже не смогла бы припомнить, когда именно. — Что-то произошло? Он тебя обидел?

Я покачала головой, опуская глаза.

— Пойдём со мной.

Пользуясь тем, что мы были одни, он схватил меня за руку и вывел в сад. Здесь было много густой растительности, а людей, напротив, всегда бывало мало, и потому мы нередко разговаривали, сидя на одной из скамеек.

— Скажи мне, что случилось, — настойчиво произнёс Эдмонд, садясь рядом и заглядывая мне в глаза.

— Ничего. — Я снова мотнула головой. А потом меня будто прорвало. — Я боюсь его, Эдмонд. Ужасно боюсь. — На глаза набежали слёзы. — У меня кровь стынет в жилах при каждом его приближении. Я думала, это пройдёт, со временем я привыкну, и станет легче, но нет, день ото дня становится только хуже! И мне кажется, что он может сделать со мной что-нибудь очень плохое, за любую провинность, даже самую пустяковую. Ему ничто не указ, даже от представителей шерифа он отделывается одним взмахом руки. Он страшный человек, теперь я это ясно вижу, и меня смертельно, просто смертельно пугает мысль о том, что мне придётся выйти за него замуж. Мне всегда казалось, что я сильная, я выдержала четыре года в пансионе, справилась там со всеми трудностями, но сейчас я поняла, что ничего не могу. Он будто держит меня, придавленную к полу ногтем, и если до сих пор не раздавил, то только потому, что ему нравится такая игра.

— Мерзавец, — процедил сквозь зубы Эдмонд.