Искатели золота - Андре Лори

— Жерар, дорогой мой, что с тобой?.. Ты ранен? — спрашивала Колетта с тревогой.

— Я споткнулся о борт, — пробормотал Жерар с мутным взглядом и с трудом выговаривая слова. — Но… это ничего… пройдет… Где остальные?.. Ах, да! Я теперь помню… Меня спустили насильно… О! Колетта! «Дюранс»-то! Все кончено?.. Все погибло?..

Не будучи в силах говорить, она только утвердительно кивнула головой.

— А папа, мама, Генрих?.. — воскликнул Жерар, приподнимаясь.

— Их здесь нет, — едва выговорила Колетта сквозь слезы. — О! как я рада, что хотя мы-то с тобой вместе.

— Но другие… лодки?..

— Я не знаю, где они… только что взошло солнце, и посмотри!.. Мы одни… Кругом ничего… ничего… ни души!..

— Но они не могут быть далеко от нас! Это уж очень странно! О! только бы они не пошли ко дну!..

— Нет!.. Нет!.. — воскликнула Колетта, содрогнувшись при такой ужасной мысли. — Вспомни, что нам рассказывал Ле-Гуен, — он здесь, в конце лодки, а также и Мартина! Ты знаешь, что в море ситуации меняются неожиданно быстро. Довольно десяти минут, чтобы все изменилось к лучшему или к худшему… Часто какая-нибудь волна или туман могут скрыть от нас вещи, которые находятся от нас всего в нескольких сотнях метров… О! если бы он говорил правду! Если бы они были близко от нас, наши бесценные родители, наш Генрих, наши друзья!..

В волнении она прячет лицо в своих руках и горько плачет; бедняжка Жерар, сам вытирая свои глаза, старается удержать дрожание губ и в свою очередь внушить сестре уверенность, которой сам не чувствует.

— Ты права, Колетта, — говорит он, — они должны следовать по тому же пути, как и мы… Может быть, их понесло течением… Но мы встретимся на суше…

— Лина в лодке, — сказала Колетта немного погодя. — Бедняжка!.. Она еще несчастнее нас, у нее никого нет, она… Мама так любила ее… — прибавляет она разбитым голосом и, уронив голову на плечо Жерара, перестала сдерживаться.

Бедный мальчик искусал себе губы, чтобы не расплакаться. Он должен был утешать, поддерживать свою сестру, заменить ей покровителей, которых она лишилась. Он обнял ее.

— Ну, будет, голубчик, — нежно, но решительно остановил он ее. — Мы должны быть неизмеримо счастливы, что нас не разлучили; будем надеяться, что и наши дорогие отсутствующие или в одной лодке тоже, или близко от нас и мы скоро найдем их… Как говорит Ле-Гуен, одного часа бывает довольно, чтобы многое изменить на море. Почем знать! Может быть, сегодня же вечером мы их встретим на каком-нибудь судне, приютившем их. Невозможно, чтобы мы не встретили ни одного корабля… Это море — судоходное… Удивительно, что мы до сих пор еще ни на кого не напали. А! негодяи, трусы! ночью… — добавил он, вздрагивая. — Так бросить нас! Какая подлость!..

— О, да! Это возмутительно! — воскликнула Колетта. — Это не может быть французское судно, я в этом уверена!

— За это-то мы можем быть спокойны. Летописи наши могут засвидетельствовать, что наши моряки скорее всех других готовы рисковать своей жизнью, чтобы спасти погибающих. Улепетнуть так и оставить нас гибнуть по их же вине!.. Как это низко, гадко!..

— Бедный капитан Франкер! — пожалела его Колетта. — Он так любил свое судно!

— А дорогой доктор Ломонд!.. — вздохнул мальчик. — О! как бы я хотел знать, что они все живы и здоровы!.. А Генрих… Ты видела, как он защищал выход?.. Ах, если бы я мог остаться с папой и с ним! Но волей-неволей пришлось спуститься… у меня не спросили моего мнения… уверяю тебя!.. В один миг спустили! Я не успел опомниться, как мы уже отчалили…

— Слава Богу, — воскликнула Колетта. — О, Жерар, какое утешение в нашем горе, что мы — вместе!

— Это правда! Будь спокойна, моя Колетта, я тебя не дам в обиду!.. — сказал Жерар, выпрямляясь. — А эта тоже моргает своими совиными глазами… Ее тоже надо охранять, — добавил он с важностью.

— Что твоя голова? Все еще болит? — с заботливостью осведомилась Колетта.

— Ба! Это ничего, пустяк! Надо приспосабливаться к обстоятельствам! Я немного ошеломлен, но это пройдет…

— И мне нечем сделать тебе перевязку, бедный ты мой мальчик. Ах! Как я испугалась, когда увидела тебя там, такого бледного и без движения!

— В обмороке, точно слабую женщину! — сконфузился Жерар. — Честное слово, мне кажется, что это со злости, что меня против желания спустили вниз как узел!..

Колетта повернулась к Лине, которая только что очнулась от лихорадочного сна. Дрожа от утреннего ветерка, она смотрела своими близорукими глазами, стараясь узнать, кто ее окружает. Она очень обрадовалась, когда увидела Жерара, которого на судне она так боялась, и узнала, что Мартина и Ле-Гуен были здесь. Дети начали так же, как и их спутники, внимательно смотреть на горизонт, поглядывая в то же время на странные костюмы друг друга.

Жерар был одет, но без шапки. У Лины не было башмаков, и длинный ульстер, которым ее закрыли, свисал вокруг нее. Колетта же успела обуться и не забыла захватить свою шляпу. Глядя на нее, в ее голубом костюме, в коротенькой жакетке с капюшоном, нельзя было подумать, что она только что потерпела крушение.

К счастью, Лина нащупала в карманах ульстера белый шерстяной берет, сложенный вчетверо, и большой шелковый платок, из которого Колетта тотчас же смастерила ей капор, который мог защитить ее от палящих лучей солнца. Берет она предназначила Жерару, который был очень доволен, что мог прикрыть голову от нестерпимой жары.

Остальные же, менее предусмотрительные, чем семейство Массей, были большей частью полуодеты, и почти все — босиком.

Мартина была почти совсем одета. Она уже давно издали поглядывала на «своих детей» и не могла дольше вытерпеть разлуки с ними; несмотря на энергичные протесты соседей, она бросилась по узкому проходу лодки, отчего та, конечно, зашаталась, к молодым Массеям и с волнением прижала их к своей груди, заливаясь горькими слезами.

Ей неохотно освободили место, так как несчастье вместо того, чтобы сблизить людей, часто портит их характер; но, не придавая значения ворчанию своих сотоварищей, она расчистила себе порядочное местечко и, обняв одной рукой Колетту, другой — Лину, во весь рот улыбнулась Жерару, дружественно кивнула головой Ле-Гуену и стала сравнительно спокойно ожидать хода дальнейших событий.

ГЛАВА V. Первые африканские впечатления

Положительно лодка была одна на беспредельном пространстве моря. Вдали со всех сторон виднелась закругленная линия опускающегося небесного свода и ни малейшего признака появления какого-либо судна.

— Ей-ей!.. — проговорил Ле-Гуен, — дело плохо!.. Как тут узнать, где мы находимся? Одно солнце показывает восток. Но надо решить, куда мы едем!..