Эго - Илья Богославский

неврологические состояния их самих. Процесс их восстановления занял бы большую часть моей жизни. В данный момент мой организм готовился к худшему сценарию. От негативных мыслей, появилась слабость в ногах, головокружение, тошнота, на лбу проступали капельки пота. Я не был подвластен самому себе. Иногда просто необходимо слушать свой организм. Сердце и Мозг решали между собой, кто будет страдать в дальнейшем. Сердце предлагало пойти на благие намерения, а Мозг отдавая отчёт прекрасно знал, что повторение одних и тех же действий, ошибок, всё это ведет к безумию. Пока молод нужно совершать глупые поступки. Я ещё некоторое время стоял у зеркала. Волосы были не в лучшем виде. Я решил причесаться и стал искать расческу по карманам. Во внутреннем кармане я нащупал ментоловый спрей. Бутылёк спрея был не в самом лучшем состоянии. Этикетка наполовину отсутствовала, было видно, что с колпачка немного подтекает, хотя флакон спирея был практически новым, но меня это не беспокоило, ведь это был для меня знак. Это судьба. подумал я. И эту партию выигрывает Мозг. Сердце пошло ты на хрен.

— Я решился. Сказав, это в слух и пшикнул ментоловый спрей в рот. Спрей оказался ещё годным. Я дал понять себе, что не закурю сигарету, до тех, пор пока всё не станет ясным. Я убрал пачку сигарет во внутренний карман. Спрей в одном кармане, сигареты в другой, я иду к своей любви, вот она настоящая романтика. Пока я не увижу её. Её глаза и всё, что с ней связанно, я не закурю. Я старался держать эту планку, лишь для неё одной. Мысли были только о ней. Я хотел показать себя с лучшей стороны. Волнение зашкалило, и я начал потеть всем телом. Захлопнув входную дверь, я побежал к машине. Цоканье каблука классической обуви и хороший костюм, вот что даёт мужчине уверенность.

Сев в машину, я приволок с собой смешанный запах парфюма, ноток цитруса, кофе и ментолом. На морозе это чувствовалось не так сильно. Вставив ключ в зажигание, я провернул один оборот. Она не могла так со мной поступить. Мы ведь взрослые люди, мы договариваемся о всех вещах заранее, клянемся в любви, бесим и одновременно ценим ближнего своего. Я это так не брошу. Сделав ещё один оборот, машина завелась. Десять минут я ждал пока машина прогреется, и прогреется салон. Уже по пути к ней я ехал и думал, что сказать. А что она скажет? Буду ли я готов к такому ответу? А что, если, это та, самая любовь о которой пишут музыку? Что я сейчас делаю? Но, что я знал точно, что это был явно не сон.

Преодолев десятки километров пути, я оказался в её районе. К тому времени салон автомобиля полностью прогрелся и смешанный запах парфюма превратился в один Ментоловый. От нервов мне хотелось курить. Флакон с ментоловым спреем уже опустел, и я выкинул его на задние сиденья. Мест для парковки не было. Заехав на газон, я поцарапал передний бампер, к тому же был какой-то характерный звук из-под днища автомобиля. Примерно минут двадцать, я провёл сидя в машине, разглядывая округу двора, пути заездов и выездов, количество парковочных мест и мусорных баков, оценил новую детскую площадку, подумал о том хотел бы я от неё детей, меня снова кинуло в пот, после чего сделал два оборота ключа, заглушил мотор, вышел из машины и пошёл до её подъезда пешком. Я решил оценить, то как я нагло припарковался, среди больших и дорогих внедорожников. Напрашивался вопрос, зачем тебе большая машина, если ты не можешь найти для неё место? Зачем ты живешь в долбанном «Осиннике», когда можешь купить свой дом, и на этой территории парковать машину так как тебя вздумается. В городе идиоты живут бок обок.

Птицы пели, дети играли во дворе, дворник подметал улицу, всё было так же, как в то время, когда мы встречались. Словно это было вчера. Современная дверь с домофоном преградила мне путь. Я стоял возле неё, ожидая, пока кто-нибудь зайдёт в подъезд, пятнадцать минут, я ходил взад и вперед. Мороз, не щадя бил по моим ногам. Всё шло к тому, чтобы я уехал отсюда прочь, но меня не так просто сломать. Сердце было горячим, ум чистым, пальцы на ногах синими, но я всё равно, был готов сдерживать любые натиски природы. От холода, летние броги, стали жесткими, каблук звонче, я перестал ходить, остановился и стоял в надежде, что кто-нибудь откроет передо мной эту чертову дверь. От холода по телу пробежала дрожь. Спокойный, тихий район. Возможно, я бы даже жил здесь, плевать, что в "осиннике" это меня уже не волновало. Лишь бы с ней. Если жить, то для неё одной.

На моё счастье приехала доставка воды. Я придержал тяжёлую железную дверь, и вместе с двумя хилыми мужиками зашёл в подъезд. Как такие худые, полудохлые мужики могут таскать такие огромные бутыли? По всей видимости в городе действительно были проблемы с работой. Мы втроём стояли у лифта, каждый смотрел куда угодно, лишь бы не встречаться глазами. Они потели, я отогревался. Хилые мужики под ношей воды и от усталости. Я потел лишь от волнения, одновременно подмерзая. Лифт приехал, я пропустил мужиков вперед, а сам принялся ждать другой лифт. Я хотел выйти к ней на этаж один. Без свидетелей и лишних лиц. Спустя пару-тройку минут, лифт приехал. Медленно, лифт вёз меня на девятый этаж. Мерцающая лапочка в кабине лифта, вот-вот погаснет. Это нагоняло ещё больше ужаса. С каждым вздохом мне становилось дышать всё тяжелее и тяжелее. Клаустрофобия. Никогда не переживал за эту фобию, как тогда. Она нахлынула на меня с такой силой, что я присел на корточки и обнял себя. Стараясь не нарушать тишину, я сидел в полной тьме, так до приезда на девятый этаж.

Страх отступил при открытии дверей лифта. Свет пробрался в кабину лифта. На стене краской не было нарисовано какой это этаж. На этом этаже я был один. Я только успел встать на ноги, как вдруг, лифт резко сорвался вниз. Лифт пролетел почти два с половиной этажа и резко остановился между этажами. Я пару раз подлетел в кабине лифта, я неплохо так упал, ударившись головой о пол кабины лифта, и какое-то время, молча лежал, приходя в себя. В тот момент я был в ожидании, чего-то святого. За счёт резкого падения, двери лифта оказались заблокированы. Шум