Черная Земля - Кирилл Довыдовский

«Это» больше всего походило на ящерицу, ходящую… точнее, прыгающую на задних лапах. Существо наводило на мысли о худой ощипанной курице, к тому же немного протухшей. Крупная голова на удивительно тонкой шейке и зубастая, наполненная тягучей мерзостью пасть. Когда последнее, четвертое создание сумело подпрыгнуть над моим ударом, тонкую шейку кинжал Кессы и перебил.

– Всего один плевок… – Мик смотрел на раскуроченный слизью ствол.

Гуа-ак!

На этот раз среагировали сразу трое. Маленькое тельце разорвало ударами двух метательных ножей и одной стрелы.

Гуа-ак!!!

Множественный звук. И все они были поблизости… где– то в тумане, который вновь стал подниматься выше.

– Да сколько их здесь?!

– Бежим! – крикнул я. И теперь исключительно в противоположную белесой дымке сторону.

Я схватил за руку все еще не отошедшего от потрясения Мика, и мы помчались.

Гуа-ак!!!

Я боялся, что отстанет Олм, но тот как-то умудрялся своим несуразным телом развивать весьма неплохую скорость. Хуже выглядел Мик. Мы бежали и бежали. Звуки скачущих в белой мути тварей, в конце концов, отстали. Потом скрылся в сумраке и туман. Стало как прежде – тихо и неподвижно вокруг. Друга я уже практически нес.

– Да что с тобой такое? – пришлось сгрузить его на землю. Олм уже чиркал кресалом, зажигая новые факелы.

– Не знаю… хреново что-то…

Я стал его внимательно осматривать. И…

– Идиот! У тебя же куска не хватает!

– Правда?.. – Мик чуть ожил, стал изворачиваться. Конечно, это же интересно. Не каждый день от тебя чего-нибудь отрывают.

– Слизью зацепило…

Я почувствовал себя виноватым. Ведь Мик был здесь из-за меня… Э-э… Что это еще за пораженческие настроения?!

– Мик, сейчас я буду тебя лечить! – Я произнес немного торжественно.

– Может, не надо?..

– Что с ним? – спросила Кесса. Последнюю минуту она все оглядывалась: вдруг кто-то увязался.

– Ничего, – ответил я.

– Да, выглядит как труп, – отметила Кесса, хотя я заметил – она тоже обеспокоена.

Я положил руку ему на рану: выглядела она как что-то разорванное. Он поначалу вскрикнул, потом попытался дать сдачи. Я ожидал и легко увернулся.

– Кесса, подержи ему правую руку.

Вырваться из моей хватки Мику, конечно, слабо, но мне просто было неудобно. Девушка уперлась ему коленом в предплечье. Парень немного угомонился. Итак… это было не очень хорошо – экспериментировать на друге, но делать нечего…

– А-а-а!!! Падла!!! Я тебе припомню!!! А-а!!!

Я отпустил руку. Осмотрел результат работы:

– Ну, почти.

Я рассчитывал чуть свести края раны, а уже потом слегка прижечь. Сжав черный шар между ладонями, я хотел коснуться раны только самым краешком, и в этот момент произошло нечто непредвиденное. Стенки заклятия коснулись друг друга и на Мика брызнуло несколько темных искр. Шар тут же распался, Мик заорал, но результат, какой-никакой, был добыт. Края раны остались на прежнем месте, зато кровь остановилась мгновенно. Кожа вокруг почернела.

На секунду я испугался, что как-то повредил ему: ожог был в два раза больше раны, – но вскоре успокоился. На ощупь почерневшая кожа казалась обычной, разве что немного грубее.

– Что это было? – Кесса смотрела на меня.

– Фокус, – ответил я. – Все. Вставай, Мик. Нужно отойти подальше.

– Не могу. Я болен.

– Ничего страшного, – заверил я его.

Следующие два часа мы шли молча. Все, кроме Мика. Во-первых, он не шел, а полувисел на мне, а во-вторых, он не молчал. Сначала он проклинал меня не переставая, потом – с перерывами на дыхание.

– Сволочь, ты, Кай…

– Эй, глаза не закрывай, придурок! – Мне почему-то показалось, что этого нельзя делать.

Собственные ранения я воспринимал довольно легко, без лишних эмоций. Больно, конечно, зато не страшно. Либо голова слишком кружится, либо сам понимаешь, что ничего серьезного. А вот с Миком наоборот. Когда видишь, что больно, а сам оценить не можешь, боишься. Если я ему навредил…

– Ему надо отдохнуть, – сказала Кесса. Был бы в сознании, Мик бы наверняка оценил.

– Нельзя останавливаться.

– И долго ты так сможешь – на одних руках?

– Посмотрим.

Да, Мик несомненно был тяжелым, особенно спустя минут десять, но я чувствовал, что отдыхать совсем не время.

– Вот же падла… – вырвалось у Кессы.

Путь вновь преграждал туман, и совершенно точно: не то же облако, что и раньше. Ведь мы двигались в другую сторону.

Гуа-ак!

Нам пришлось бежать. Чтобы хоть немного увеличить темп, пришлось перекинуть Мика через плечо. Спустя минут сорок все же пришлось сделать передышку.

– Должно быть… у них там дом… в этом тумане… – задыхалась Кесса.

– Или они им дышат, – предположил я.

Это длилось три дня. Только кротчайшие перерывы на сон. Движение и усталость. К счастью, Мик, по выражению Кессы, оказался живуч, как таракан. Когда туман и гуаки, как мы стали назвать прыгающих тварей, остались позади, Мик смог передвигаться самостоятельно. Наконец-то.

Глава 4

– Еда! Ура!

Мик своим жизнерадостным настроением надеялся испортить мне аппетит, но попытки были бесплодны. Хотя мысль, что последний день в моих крепких объятиях он провел явно притворяясь, признаюсь, немного выводила из колеи.

– Заткнись, – вежливо попросила его Кесса.

Ей тоже почти не пришлось спать в последние дни, так что она была на моей стороне. Только Олм, кажется, чувствовал себя нормально. И это самое точное слово. Лицо-то у него было подвижно, только он не слишком этим пользовался. Даже кусок поджаривающейся дичи не вызывал в нем возбуждения.

Готовили теперь все вместе, потому что вместо рыбы, которую превращение в «квиитскую безвкусную бурду» только облагораживало, на седьмой день пребывания на полуострове у нас появилась еда.

Лес наконец изменился – так же внезапно, как все, что здесь происходило. Он стал обитаемым и разным. Вернулись звуки. Растения. Все живое преобразилось. Лишь высокое темно-серое небо никуда не исчезло.

– Еда… насколько же ты мне небезразлична… – Наверное, со стороны выглядело странно, но после голодухи я ел, нашептывая себе под нос.

Закончив с третьим «кусачим карманом», я взялся за ножку «рокочущего карликового древолазного верблюда». И то, и то я жарил сам, а потому, конечно, было вкусно. На всякий случай я отложил для себя пару ребрышек «ползающего плюезубого ветродуя».

Все новые монстры и монстрики несомненно были хищниками, но совсем не такими, как гуаки. Оставаясь начеку, мы справлялись и уже не только отбивались, но и охотились.