Всё и разум. Научное мышление для решения любых задач - Билл Най

Может быть, нам удастся воскресить дух того времени, возродив идею службы на благо родной страны? Мне видится система, при которой каждый гражданин США до достижения им 26 лет должен отслужить один год. Программу следует запустить на международном уровне, так что служить можно будет не только на родине, но и за границей: получится международная версия Управления общественных работ, придуманного для трудоустройства безработных в ходе «Нового курса» в тридцатые-сороковые годы. Можно пойти служить в армию, а можно поработать на строительстве ветряков и опор для линий электропередач. Можно помогать разрабатывать дешевые элементы для солнечных батарей. Можно ассистировать учителям в школах. Можно ухаживать за стариками. А можно поехать за границу и помочь обеспечивать жителей развивающихся стран чистой водой, возобновляемыми источниками электроэнергии и доступом в Интернет. Можно стать посланцем западной культуры и распространителем ботанских знаний, добиваться сотрудничества и доверия по международной линии. Тогда уж точно не будет ощущения, что ты тратишь время на имитацию деятельности и заучивание бесполезных правил.

Мне видится нечто большее, чем Корпус мира и даже «Америкорпс». Служба должна быть обязательной, а ее срок составит не одно лето, а целый год. Это будет закон, обязывающий отслужить каждого из нас, всех до единого. Можно пойти на службу сразу после школы, после колледжа, в перерыве при смене места работы. Но если планируешь пойти в аспирантуру, придется все-таки прервать академическую карьеру и отслужить. Думаю, многие аспиранты выберут время между защитами магистерской и докторской диссертации. Дух единства, возникший в первый День Земли, войдет в законодательство страны независимо от конкретной научной специализации.

Кого-то из вас такая идея наверняка коробит, но я убежден, что программа гражданской повинности изменит нас к лучшему, сломает барьеры, которые делят нас на фракции и группировки, на левых и правых. Либералы в целом с подозрением относятся к любым правительственным начинаниям, зато с жаром поддерживают идею гуманитарных программ. Консерваторы в целом с подозрением относятся к правительственным социальным программам, зато с жаром поддерживают обязательную службу на благо страны. И те и другие в наши дни совсем не доверяют правительственным учреждениям. Хорошо, тогда давайте запустим аналогичные программы в рамках отдельных штатов. А их участники, например, получат преимущество при поступлении в лучшие государственные учебные заведения. Тогда, если такую программу запустит, скажем, Индиана, это заставит принять аналогичные законы и в Огайо – иначе Огайо проиграет в конкурентной борьбе. Тогда постепенно, шаг за шагом гражданская служба станет обязательной и в масштабах всей страны. Такая программа запустит процесс исцеления. Вот я и дарю эту идею читателям: может быть, среди вас найдется политик или просто прирожденный лидер, который подхватит ее и когда-нибудь объединит нас на благо страны и всего мира.

Позвольте напомнить, что сам я ни дня не прослужил ни в армии, ни в Корпусе мира. Но когда я сравниваю свой опыт с опытом родителей, их друзей и современников, то чувствую, что такая служба была бы крайне полезной и мне, и другим людям. Она сплотила бы нас, сблизила с другими странами, избавила от ксенофобии и страха перед будущим.

Национальная программа гражданской службы потребовала бы финансирования (за счет налогов), однако затраченные деньги тут же влились бы обратно в экономику. Миллионы людей, проходящих службу, восстанавливали бы инфраструктуру, помогали бы перейти на возобновляемые источники энергии, работали бы с гражданами других стран, чтобы обеспечить им широкий доступ к чистой воде и цифровой информации. Первоначально День Земли был задуман как манифестация альтернативной культуры. А государственная гражданская служба тут же вернула бы его в русло мейнстрима.

Давайте вместе помечтаем. Когда-нибудь мы увидим, как молодые американцы сооружают ветряки, монтируют солнечные батареи и налаживают водоочистные сооружения там, где они нужнее всего. Они распространят возобновляемые источники энергии в Аппалачах и наладят сотовый доступ в Интернет в Эфиопии. Каждый шаг на этом пути будет сметать все политические, общественные и культурные барьеры, которых мы так много нагородили в последнее время. Каждая гражданская программа позволит лишь немного противодействовать изменениям климата, зато заметно поспособствует ощущению общей цели, и уже тогда мы сможем вместе налечь на решение главной задачи, на преодоление полномасштабного кризиса.

Не знаю, удастся ли мне воплотить в жизнь идею «гражданской повинности», но главное в другом: есть много способов возродить дух семидесятых и с его помощью решать насущные задачи. Если президент Никсон сумел после Дня Земли создать Управление по охране окружающей среды практически мгновенно, то нынешний президент и нынешний конгресс тоже наверняка способны на великие свершения. Надо только согласиться, что это нужно, взяться за дело – и на полной скорости устремиться в будущее.

Глава шестая

Как мои родители бросили курить

Настоящим утверждаю, что если хочешь, чтобы взрослые перестали болтать о важных проблемах вроде изменения климата и начали что-то предпринимать, один из лучших способов – вовлечь в процесс их детей. Молодежи свойственны юношеский пыл, идеализм и любознательность, которые делают их идеальными исследователями и пропагандистами всякого рода перемен, основанных на научных данных. А еще у детей перед нами огромное тактическое преимущество: они живут дома и потому могут убеждать родителей в чем угодно с самого близкого расстояния. Это я знаю не понаслышке с тех самых пор, как мне было двенадцать лет и на мою долю выпали незабываемые приключения. А все из-за сигарет.

В шестидесятые годы, когда я был маленьким и жил в Вашингтоне, почти все мои знакомые взрослые курили. Такое ощущение, что в то время курили практически все. Курили мои мама с папой. Курил даже наш сосед-врач. И практически все мои знакомые курильщики говорили, как им хочется бросить. Да, им нравилось курить, но все равно в глубине души они мечтали бросить.

С пятидесятых годов на табачные компании начали подавать в суд – и отдельные люди, и всякого рода объединения и организации. Помню, как об этом говорили в теленовостях, которые я смотрел вместе с родными. Руководители табачных компаний с самыми честными лицами утверждали, что и не подозревали о связи курения и рака.

Родители были категорически против того, чтобы я начинал курить, и часто говорили, как трудно потом бросить. Планировать бросить курить было почти так же модно, как собственно курить. То и дело по радио пускали социальную рекламу – треск пламени, вой сирен и голос пожарного, мрачно говоривший, что этот несчастный случай произошел, потому что «кто-то курил в постели». Но гораздо более глубокое впечатление на меня произвело выступление актера Уильяма Тэлмана, который играл окружного прокурора Гамильтона Бургера в популярнейшем телесериале «Перри Мейсон».

Если для вас это каменный век, вспомните, как много появилось в последнее время детективных телесериалов с участием юристов и адвокатов: «Закон Лос-Анджелеса», «Закон и порядок», «Юристы Бостона», «Практика», «Элли Макбил», «Лучше звоните Солу» и «Хорошая жена» (список, разумеется, далеко не полон). Так вот, «Перри Мейсон» был первым сериалом в этом жанре. Обратите внимание, что имя и фамилия – Гамильтон Бургер очень похожи на «гамбургер» – а все потому, что каждую неделю главный герой Перри Мейсон, сверхъестественно одаренный адвокат, глотал этого персонажа, практически не жуя. Перри, как мы его называли, всегда оказывался умнее и окружного прокурора, и полицейских и добивался признания настоящего убийцы за минуту до последнего перерыва на рекламу. Перри обеспечивал закон и порядок благодаря непоколебимой логике и знанию людей. Я любил этот сериал, просто обожал. И когда Гамильтон Бургер, то есть Уильям Тэлман, появился на телеэкране и сказал: «Когда вы это увидите, меня уже не будет в живых. Прошу вас, не курите!» – я прямо взвился. У меня появился стимул к действию. Надо срочно спасать родителей. Признаться, свою роль здесь сыграла и обида на «этих взрослых, которые вечно говорят: делай, как я говорю, но не как я делаю». Однако, полагаю, это был еще и зачаток моего стремления менять мир к лучшему. Мне было всего двенадцать, и я ставил себе более скромную цель – изменить к лучшему жизнь в нашем доме. Я совершенно затравил и задергал… гм… в общем, я постоянно напоминал родителям, что они оба дали слово бросить курить. На это я получал старую заезженную пластинку: да, они очень-очень хотят бросить, но это так трудно, ты себе не представляешь, так что никогда-никогда не начинай курить.