Под пузырьки шампанского - Анна Каржина

абсолютно всё о моём к нему отношении. Меня обдало липкостью предательства. Я не имела никакого права на него и его чувства всё это время, но она — моя подруга, она знала всё.

Я ставлю недопитый виски на стол и срываюсь с места. Мне нужен свежий воздух. Слышу позади срывающийся крик Тани:

— Три года назад… Света!

Даже не пытаюсь осмыслить, что было три года назад, и почему меня должна была успокоить эта информация. В голове то и дело мелькают картинки с участием моей лучшей подруги и Димы. Ноги на автопилоте несут меня на веранду.

Глава 8

От лица Димы

Я уже подходил к бару, когда увидел свою девочку, резко сорвавшуюся с места и убегающую в сторону выхода. Ускорил шаг, чтобы быстрее оказаться рядом с Таней и всё выяснить. На ней не было лица.

— Что случилось?!

Рявкнул на и без того растерянную девушку.

— Дима, я… я… так сглупила. Прости меня.

— Ты можешь нормально объяснить?!

— Я случайно проболталась. Не знаю, как это вышло…

Танька бубнила что-то ещё, но я уже понимал, о чём она проболталась. Мысленно вернулся в события трехлетней давности. Я развёлся плохо, больно и тяжело. Мы были в клубе, я был пьян настолько, что мне было плевать, с кем. Таня точно в таком же состоянии после очередного неудачного романа. Быстрый секс в туалете клуба, о котором после мы договорились не вспоминать.

— Твою мать.

Выругался в пустоту и двинулся в сторону выхода. Крыша… Она упоминала об открытой веранде. По мере приближения к цели обдумывал, что скажу. Ну как так может испортиться прекрасно начатый день?

Толкнул дверь и вышел на морозный воздух. Неужели выбежала сюда в одном своём тонком платье? На мне хоть пиджак есть, и то холодно.

С первого взгляда не заметил её. Может всё-таки ошибся? Нервная головная боль ужалила виски. Остановился и прижал к ним пальцы с обеих сторон, помассировал, сильно надавливая. Это помогло привести себя в чувства, хоть сейчас мне и хотелось что-нибудь разбить. Например, лицо себе версии трёхлетней давности.

Двинулся вперёд по деревянной дорожке, осматриваясь по сторонам. Через несколько шагов я услышал тихие всхлипы где-то справа от себя. Честно? Мне стало ещё хуже. Если это её слёзы, я не выдержу. Я уже себя ненавижу.

Заглянул за пушистый куст и увидел Свету. Она дрожала и плакала. Хотел сделать этот день для неё особенным, и сам же всё окончательно испортил.

Тихо подхожу, опасаясь спугнуть. Она сейчас, как маленькая птичка, готовая улететь от одного шороха.

Оказываюсь совсем близко и крепко обнимаю со спины, прижимая к себе и укутывая в свой пиджак. Света даже не вздрогнула, значит, слышала меня. Не прогнала, а это хороший знак.

— Тише, моя хорошая…

Утыкаюсь лбом в её макушку и шепчу это в волосы, пытаясь успокоить сотрясающуюся птичку.

От лица Светы

Я услышала его шаги, но не могла уйти или перестать плакать. Он так быстро понял, где я. Я наверное, замерзла бы тут, подхватила бы сильную простуду, отморозила себе что-нибудь, если бы он не пришёл.

Сейчас я чувствую тепло его груди, дыхание в волосах и слышу его успокаивающий голос. И знаете что? Я не злюсь на него. И отпускать не хочу, прогонять тем более.

Он просто стоит и ждёт, когда я успокоюсь. От его присутствия моё тело почти перестаёт сотрясаться, а слёзы постепенно заканчиваются. Теперь я могу хоть что-то сказать, а в голове один единственный вопрос.

— Почему именно она?

Думала, что скажу это обычным голосом, но получилось как-то сдавленно и надрывно, от чего мужчина громко сглотнул и сильнее прижал меня к себе.

— Послушай меня… Только не перебивай, пожалуйста. — Начал Димка с нескрываемой тревогой в голосе. — Это было почти три года назад в августе в одном из клубов, где я запивал провальный год своей жизни сразу после развода. Наташа тогда растоптала мою веру в отношения, наставив рога с моим соучредителем. А после наговорила много "приятных" эпитетов на тему того, какой я человек. Звучит сейчас, как оправдание…

Димка грустно усмехнулся, но продолжил. А я слушала, внимая каждому слову.

— По случайности в том же баре оказалась и Танька. Она с упоением рассказывала о том, что её бросил очередной козёл, а ты так удачно вышла замуж, что счастливее тебя никого нет. Рассказывала это, заливая в себя один цветной коктейль за другим. А во мне тогда уже была бутылка вискаря и отключенный мозг.

Кажется, я перестала дышать. Вы когда-нибудь испытывали чувство сострадания вперемешку с необъяснимым желанием кого-то убить? Вот сейчас во мне бушевал именно такой коктейль. Но в нём победила моя недобитая чистая любовь к этому человеку.

Смешно, но только сейчас я это осознала. После универа подумала — да что там, влюбленность юношеская, пройдет. С Костей я именно так это и восприняла, не вспоминала эти глаза. А услышав от Тани, что Димка ко мне неровно дышит, та самая влюблённость вспомнила, что ещё дышит где-то внутри меня.

А сейчас я призналась себе, что всё прощу ещё до того, как он договорит свою исповедь.

— Свет… Я не помню, как это произошло, честно… Я тогда был, как животное, которому было наплевать на всё. Свет, милая моя, прости… Если хочешь, ударь, я ко всему готов, кроме того, что ты сейчас уйдёшь.

— Я не хочу…

Неопределенно пробормотала я.

— Что ты не хочешь?

С неуверенностью переспросил Димка, замерев.

— Не хочу тебя бить.

Я развернулась в его объятьях на 180 градусов, уткнувшись носом в его грудь. При этом мою спину обдало холодным ветром, от чего я вздрогнула. А Димка лишь крепче меня обнял, закрыв руками от всего.

— Тогда уйдем отсюда? Пока ты больше не хочешь продырявить меня сосулькой…

Неуверенно киваю ему, вытирая слёзы с лица. Представляю, как выгляжу сейчас: тушь потекла, нос красный, глаза опухшие. Кто увидит, не узнает.

Дима ведёт меня к выходу, продолжая обнимать за плечи. Не встретив совершенно никого, мы оказываемся в лифте, который спускает нас на пятый этаж. Мы быстро оказываемся у Димы в кабинете, где он не спрашивая заваривает мне крепкий черный чай с лимоном. Забота искрит в каждом его действии. Можете считать меня наивной дурочкой, но я это чувствую.

Мы пьём горячий чай в тишине, Дима не решается что-либо сказать. Раньше я за ним нерешительности никогда не замечала.

— Знаешь, я ведь не буду трахаться в туалете клуба.

Едва улыбаюсь.