Гуру любви в деле - Яна Полунина

Я отскочила, будто меня обожгло огнем. Слишком неожиданно. Слишком близко. Слишком-слишком.

– Прости, я забыл. Не хотел нарушать твое личное пространство, – поднял руку вверх Ваня. – Хочешь, я поеду на другом лифте?

За беспокойством о Милене я забыла о своих страхах, и лишь внезапное прикосновение напомнило мне о них. Справлюсь я сейчас? А что, если девочку надо будет ловить? Ведь в настолько нервном состоянии мы можем застать Милену в критической ситуации.

Я помню, как сама стояла на краю отчаяния и на меня взирала пропасть будущего.

– Нет, едем вместе, – выбрала я.

Двери лифта открылись.

– Постарайся собраться в лифте, отвлечься, потому что, если девочка наверху, ты нужна ей спокойная и рассудительная. Безмятежно верящая в хорошее и с голыми фактами наготове. Сможешь или возьмем тайм-аут?

– Смогу, – сказала, чувствуя внутри невероятное напряжение.

И пусть я была далека от описанного Ваней желаемого состояния, я знала, что соберусь, потому что я сейчас сильнее. И я единственная, кто действительно может помочь Милене.

Двери лифта открылись, и я выбежала в коридор.

– Пусто. – Ваня старался не отставать, размашисто шагая.

– Нужно проверить балкон общего пользования! – Я метнулась к общей лестнице.

– Зачем же так отчаянно!

Я обернулась на ходу, останавливаясь.

– Ты здесь, – отрезала я, показывая пальцем на плитку коридора.

Сейчас ее никто не понимает, кроме меня. Одно его “зачем так отчаянно” может безвозвратно навредить.

Я ожидала, что Ваня будет упрямиться, но он остановился и понимающе кивнул.

Я бросила быстрый взгляд на гуру любви и открыла дверь. Через несколько секунд я уже смотрела в спину девушки, которая облокотилась на перила и с закрытыми глазами подставляла лицо ветру.

Как я двадцать лет назад.

Глава 5

Милена обернулась на скрип двери. Лицо девушки выражало какое-то ненормальное спокойствие и умиротворение. Она смотрела на меня и будто сквозь меня, и я знала, что это была почти последняя точка перед тем, как оказаться по ту сторону железных перил.

– Это вы… – Милена отвернулась, глядя на ночной город.

Я должна была начать разговор, отвлечь, невзначай подобраться ближе и скопировать ее позу, но я не могла сделать и шагу. Я тоже видела ночной город ее глазами, оказалась будто в ее шкуре.

– Я видела, как вас забрали. – Девочка громко сглотнула. – Досталось вам из-за меня.

И не вопрос – грустное утверждение.

Мне бы начать говорить, возразить, ухватиться за ее желание диалога, а я будто языка лишилась.

“Софа, приди в себя! Это не ты в прошлом, это невинная девочка, которая нуждается в твоей помощи”, – говорила я себе, но вместо этого чувствовала руками холод фантомных железных поручней у рук.

Девочка поникла, и это немного привело меня в себя, словно легкая оплеуха.

– Нет, я рада была прокатиться. И рада, что ты пришла ко мне.

Спина девочки напряглась.

– Они вас обвиняли? Я же говорила, что все бесполезно.

– Было полезно узнать правду. Всегда хочется, чтобы было на кого положиться, но иногда у тебя есть только ты. Но ты – самое лучше, что может быть. Себя нельзя потерять. Когда ты любишь себя и ценишь, не позволяешь обращаться плохо, тогда тебя начинают ценить окружающие.

Взгляд девочки блуждал по окнам соседних домов.

– Со стороны кажется, что дома так уютно.

Я медленно подошла и встала рядом, обвела желтые квадраты окон взглядом.

– А ты присмотрись: пятый этаж, кухня, мать бьет скалкой по столу ребенка, который делает уроки. Мальчик вырастет и будет редко отвечать на телефонные звонки, навещать еще реже. Десятый этаж, посмотри, двое родителей орут друг на друга, а девочка сидит в соседней комнате в наушниках. Она больше не верит в “жили долго и счастливо”. Но есть и шестой этаж, посмотри. Двое родителей, дочка и сынок играют в настольную игру и хохочут. Им хорошо вместе, дети вырастут и будут часто созваниваться и видеться. Трое из четырех будут сторониться родителей. К сожалению, мало кто из родителей осознает почему. Но с этими семьями можно работать, можно объяснить. В твоей семье лучше сразу отрезать прошлое.

– Бабушка говорит, что без корней все живое погибает.

– Тебе нравится твоя бабушка?

– Да.

– Тогда она твой корень. А эти, два других, они сгнили. Если их не отрезать, то гниль перейдет на все дерево жизни и оно погибнет, а нам это надо?

– А надо? – Милена тоскливо вздохнула.

– Знаешь, что ты уже прошла лаву и стоишь на земле? Ты сильная, и ты сама решила обратиться ко мне, потому что  не согласна, что с тобой так обращаются. Как бы ни пытались исказить твой мир, ты поняла, что не хочешь это терпеть. И ты уже скинула с себя все плети, осталось только идти вперед. Да, это твой опыт. Неприятный, но мало кто может похвастаться счастливым детством. – Я махнула в сторону светящихся окон напротив. – Вот, один из четырех, а то и меньше. Абсолютно любой взрослый найдет свою травму прошлого, свой опыт, который можно превратить в достоинство…

– Как это сделали вы?

– Да, я поняла свою самую слабую сторону и сделала максимум, чтобы нацепить на нее бронь. Иногда находятся бреши, иногда мне больно. Недавно у меня снова была паническая атака от прикосновения мужчины под столом.

– И?

– И ничего. Я стою рядом с тобой. Я научилась с этим справляться, хорошо зарабатываю.

– А что с… – Милена замялась. – Что с парнями?

– С парнями… – Я посмотрела на девочку и поняла, что не могу сказать всю правду. – Вот один парень за дверью, прямо там, но я очень сомневаюсь на его счет. Не хочешь взглянуть? Мне очень нужен твой совет…

Милена посмотрела на закрытую дверь и медленно кивнула.

Мы приоткрыли дверь и заглянули в щелку.

– Вот он. Что скажешь? – Я положила