Меня не удержать - Клара Джексон

На этот раз он наступил для них одновременно. Стенли еще несколько мгновений лежал, накрывая собой Джину и чувствуя, как содрогается под ним ее тело. Затем он молча лег рядом и натянул простыню на них обоих. Джина уютно устроилась в его объятиях, и долго еще в темноте спальни слышался тихий шепот влюбленных…

3

Джина никак не могла дождаться отъезда в Оксфорд, ей казалось, что дни текут слишком медленно. По утрам, укладывая вещи, она мечтала о том, как начнет устраивать их первый со Стенли дом. Ее голова была забита мыслями о разных мелочах, включая посуду, занавеси и декоративные растения. О работе над диссертацией Джина вспоминала редко.

Со сдачей квартиры проблем не возникло. Сестра парня, встречающегося с кузиной Милли, с радостью сняла ее, согласившись платить в месяц на пятьдесят фунтов больше, чем платила сама Джина. Таким образом, еще пятьдесят фунтов можно было использовать на обустройство квартиры в Оксфорде. А позже эти ежемесячные поступления пойдут на блузки, туфли и кружевное белье.

Прежде Джина уделяла кулинарии довольно мало внимания, но сейчас составляла в уме разнообразные меню и представляла себе, как будет подавать собственноручно приготовленные блюда на красивых тарелках и станет использовать салфетки из настоящей ткани, полностью отказавшись от бумажных.

Она решила освоить искусство приготовления изысканных десертов и для этого запаслась несколькими кулинарными справочниками. А ужинать всегда будем при свечах, мечтала Джина. Нужно постараться сохранить атмосферу романтики. И повсюду в доме должны быть цветы в горшочках. Например, герань. Уже в марте она выбросит первые соцветия.

Март. Весна… Джина почувствовала, что сердце ее сжимается. Синтия позволила ей раздумывать только до Рождества. За это время она должна или наиграться в семейную жизнь и возвратиться на телевидение, или отказаться от предлагаемой должности и выйти замуж за Стенли. Следовательно, нельзя позволять себе мечтать о весне. Рождество может стать для них со Стенли последним праздником.

Мрачные мысли прервал телефонный звонок. Джина сняла трубку, и в следующую секунду на ее лице появилась широкая улыбка.

— Мегги! — радостно воскликнула она. — Здравствуй! Как у тебя дела?

— Хочешь услышать правду или, может, мне лучше соврать? — раздался чуть приглушенный расстоянием голос Мегги.

— Конечно, правду.

— В таком случае, могу сообщить, что переживаю ужасно скучный период. Правда, вчера встретила на крыльце соседку. Помнишь, я рассказывала о ней? Молоденькая модница, всегда ходит в солнцезащитных очках. Так вот, завидев меня, она впервые сняла их!

— Очевидно, ты сразила ее одним из своих нарядов, — предположила Джина. — Говори, что на тебе было? И сколько бриллиантов ты надела? Кстати, где ты сейчас находишься?

— Рядом с твоим домом, в кафе, — ответила тетушка. — Таксист повез меня этой дорогой, и я решила остановиться и заглянуть к тебе на пять минут. У тебя есть свободное время?

— Для тебя найдется. Ты уже завтракала? — поинтересовалась Джина.

— О каком завтраке ты говоришь? Если бы я еще и завтракала, то уж давно отправилась бы на тот свет. Чашку кофе ты мне предложишь?

— Пока ты поднимешься ко мне, кофе будет готов, — заверила Джина.

Через несколько минут раздался звонок в дверь. Джина впустила тетушку и отступила на шаг, оглядывая ее. Затем они нежно обнялись и рассмеялись, как две школьницы.

— Боже, как жарко! — сказала Мегги, падая на диван и обмахиваясь кружевным платочком. — Еще утро, а уже такая духота! И почему-то множество народу на улице.

— Только не рассказывай об этом мне! — усмехнулась Джина. — Я каждое утро иду в этой толпе на работу. Как это тебя угораздило подняться в такую рань? Я считала, что раньше полудня ты не просыпаешься.

Мегги сердито фыркнула и протянула руку за чашкой кофе.

— Если бы твоя мать не совала нос в мои дела, я могла бы позволить себе поспать до часу дня. Я способна вынести не более десяти дней воздержания! А она хочет сделать из меня монашенку!

Джина захохотала.

— Что, мама снова взялась за тебя? — спросила она сквозь смех.

— Можешь себе представить, она наняла частного детектива! — возмущенно сообщила Мегги. — Надеюсь, сегодня я задала ему перцу! Твоя мать говорит, что мои похождения бросают тень на ее репутацию и что она больше не станет этого терпеть. Невероятно! — воскликнула тетушка, поправляя кудри серебристого парика. Затем она отпила глоток кофе. — Ты варишь такой же крепкий кофе, как тот, которым твоя мать потчует священника, навещающего ее время от времени, чтобы развеять ее печаль по поводу моих «шалостей», как она их называет. Как ты выносишь свою мать? — недоуменно спросила Мегги. — Возможно, я должна лояльнее относиться к ней, все-таки это моя младшая сестра… Но она целыми днями только и делает, что изматывает меня своими подозрениями. Больше всего ее беспокоит вопрос, что я собираюсь делать дальше.

— А что ты собираешься делать дальше? — хихикнула Джина.

— Уже сделала, — произнесла Мегги, подливая себе кофе из кофейника. — Я отдалась в руки лучшего пластического хирурга в этой стране и сказала ему, чтобы он не стеснялся и делал все, что сочтет нужным. Сейчас ты наблюдаешь результат, — добавила она.

Джина нахмурилась. Она не заметила во внешности тетушки особых перемен.

— Что же с тобой сделали? — спросила она, ненавидя себя за то, что приходится спрашивать.

— Так и знала, что ты спросишь, — кивнула Мегги. — Кое-что сделали. Правда, доктор Робине сказал, что не способен творить чудеса, но все же подтянул мне зад, и здесь у меня тоже уже не так висит, — потрогала Мегги свою грудь. — Я довольна.

— А я, признаться, удивлена. — Джина смотрела на тетку во все глаза.

— Твоя мать тоже. Именно по этой причине она и наняла детектива. Она заявила, что хочет видеть во мне респектабельную даму. Представляешь? Какое ей дело до того, что мне подтянули зад?

— Да, я знаю, что мама иногда бывает… что временами она… — Джина запуталась в словах.

— Бывает несносной, — закончила Мегги фразу вместо нее. — Настоящей занудой. Поверь моему слову! Сейчас я так зла на нее, что готова рвать и метать. Этот кретин, который ходит за мной по пятам и докладывает твоей матери о каждом моем шаге, мешает мне жить нормальной жизнью. Она пытается втолковать мне, что сексуальная жизнь у женщин заканчивается в пятьдесят лет. В пятьдесят! — вне себя воскликнула Мегги. — Услыхав подобную глупость, я едва поверила своим ушам. — Джина молча слушала, водя глазами за мечущейся по гостиной теткой. — Я не желаю безропотно стареть! — продолжала та. — И я имею право на личную жизнь. Ты, кстати, могла бы снять на эту тему сюжет для своей передачи.