Неистовый рыцарь - Шеннон Дрейк

— Вот я и дома, — облегченно вздохнув, сказала она. — А теперь сжальтесь над нами обоими и оставьте меня в покое.

— Но вы все еще находитесь на улице. — Он был невозмутим.

Измученная всем, что пришлось пережить в этот день, Аллора повернулась и поспешила к входной двери.

Так, значит, он предпочел бы жениться на ежихе!

— Аякс, жди меня! — По-французски приказал д’Анлу и, когда дверь открыл Джозеф, ссутулившийся седовласый слуга, вошел в дом следом за Аллорой. — Добрый вечер, Джозеф, — как ни в чем не бывало поздоровался он, не дав Аллоре произнести ни слова. Неудивительно, что он знал Джозефа, ведь король часто предоставлял этот особняк важным гостям и наверняка великий и могущественный д’Анлу знал их всех!

— Я… — начала было Аллора.

— Милорд Брет! — обрадовался Джозеф. — Как хорошо, что вы вернулись и служите королю! Мы все этому рады! Как поживает ваша семья, милорд?

— Все хорошо, слава Богу, Джозеф. Все хорошо.

— Прошу прощения… — попыталась вставить слово Аллора.

— На кухне имеется бочонок превосходного бордо, милорд, — засуетился Джозеф. — Я мигом принесу его в верхнюю гостиную. Там зажгли камин, потому что к вечеру похолодало. Прошу вас, милорд, миледи… Я сию минуту буду к вашим услугам.

— Но мне хочется… — более решительным тоном проговорила Аллора.

— Идемте! — приказал д’Анлу, и ей пришлось замолчать, чтобы воздержаться от выяснения отношений в присутствии старого Джозефа.

Крепко обхватив за плечи, д’Анлу решительно повел ее по лестнице. На верхнем этаже, где поблизости не было слуг, она наконец вырвалась из его цепкой хватки.

— Я хочу остаться одна! Я очень устала и очень зла. Вам понятно?

— А я хочу вам кое-что сказать.

— Милорд, я уверена, что за порогом этого дома найдется какая-нибудь ежиха, которая будет в восторге от вашей компании!

Не успела Аллора договорить, как Брет приподнял ее и швырнул в одно из мягких кресел, стоящих возле камина.

— Клянусь, если вы не научитесь придерживать свой язык, я соглашусь на этот брак хотя бы ради того, чтобы иметь удовольствие затыкать кляпом ваш ротик.

— Ишь чего захотели! — возмутилась Аллора и, сама того не желая, выпалила: — Но вы не согласитесь, потому что вокруг слишком много ежих, которые только и ждут этого и готовы на все услуги! Вам нечего бояться, ведь я никогда не соглашусь выйти за вас замуж, мой отец этого не допустит, мой дядя этого не допустит, мой народ этого не допустит!

— Миледи…

Он замолчал, не договорив, потому что за дверью вдруг раздался страшный грохот. Насторожившись, д’Анлу выхватил из ножен шпагу и подошел к двери.

— Будь он проклят! — раздался хриплый голос. — Да пусть он сгорит в аду, пусть дьяволы утащат его туда!

Аллора торопливо поднялась с кресла. Она узнала бас своего отца, и сердце ее учащенно и тревожно забилось.

В комнату ввалился Айон. Аллора сразу заметила, что он сильно пьян.

Видимо, ублюдочный король накачал его крепким французским вином, когда она ушла из зала. Глаза у отца покраснели, взгляд остекленел, а благородное морщинистое лицо пылало.

— Отец! — в ужасе воскликнула Аллора, желая остановить поток непристойных ругательств в адрес короля, ведь рядом стоит д’Анлу, и Джозефу все слышно.

— Ты! — взревел Айон, заметив д’Анлу со шпагой в руке. — Ты! — повторил он и расхохотался. — Да, ничего не скажешь, Вильгельм — хитрая бестия! Он бы захватил всю землю. Любыми способами! Черта с два, это ему не удастся!

— Айон, вам лучше лечь в постель, — спокойно предложил д’Анлу.

— Не выйдет! — заорал Айон. У Аллоры перехватило дыхание от страха, когда она увидела, как отец, выхватив из ножен шпагу, бросился на Брета д’Анлу, этого могущественного графа Уэйкфилда.

— Нет! — взвизгнула она, потому что д’Анлу, сжимающий в руке сверкающее оружие, был наготове. Ему оставалось лишь нанести удар в целях самообороны, и отец будет убит. — Нет! — снова крикнула она, готовая броситься на помощь и прикрыть собой отца от этого мускулистого норманна.

Но сия жертва не потребовалась. Д’Анлу сделал шаг в сторону и лезвием шпаги остановил встречный удар. Отцовская шпага, выбитая из руки, перевернулась в воздухе и с грохотом упала на пол.

Сам Айон отлетел спиной к стене и тоже оказался на полу. Он тут же попытался сесть, опираясь на стену, но глухо застонал, потирая голову.

— Отец! — подбежала к нему Аллора, а д’Анлу уже опустился рядом на колено и помогал приподняться. Но Айон повалился на бок, и глаза его закрылись.

— Отец! — позвала Аллора.

Айон открыл глаза и посмотрел на д’Анлу.

— Я вел себя глупо, а?

— Думаю, что вы потеряли равновесие из-за выпитого вина, лаэрд Айон, — сказал д’Анлу, чуть усмехнувшись краешком губ.

— Но ведь могла разыграться настоящая битва, а?

— Каждому известно, как вы сильны — и в бою, и в мирное время, сэр!

Айон, закрыв глаза, покачал головой. Потом открыл их и снова посмотрел на д’Анлу.

— Не вы приводите меня в ярость, д’Анлу. И вы это знаете.

— Да, я это знаю.

Аллора в изумлении переводила взгляд с одного мужчины на другого.

— Спасибо за то, что не проткнули меня шпагой, — тихо произнес Айон.

Д’Анлу, протянув руку, помог ему встать. Аллора нахмурилась — ведь она хотела сама помочь отцу, а он, высокий, широкоплечий, сильный, не стесняясь, принял помощь д’Анлу.

Постанывая, Мон добрался до стола, уселся на стул и обхватил голову руками.

В этот момент в дверях гостиной появился Джозеф с подносом, на котором стояли бокалы и вино.

— Бордо, милорды, — объявил он, входя в комнату.

Айон снова застонал.

— Пожалуй, лучше в следующий раз, — торопливо проговорил д’Анлу и выпроводил Джозефа из комнаты.

— Королю нельзя верить, нельзя верить ни в чем, — мрачно изрек Айон.

— У него есть на все свои основания, милорд, — сказал д’Анлу, — Малькольм выплачивает вассальную дань, а потом принимает у себя мятежников. — Он сел за стол напротив Айона. — Поверьте мне, сэр, Вильгельм искренне верит, что Англия принадлежит ему по праву, что он не завоевал ее, а получил по наследству. И он считает Дальний остров неотъемлемой частью Англии…

Айон выругался.

— Быстро же он забывает историю! — раздраженно произнес он. — Менее двухсот лет назад не было никакой Англии. Альфред был королем Уэссекса. Ательстан завоевал Нортумбрию в 927 году; Эрик Бладакс, Датчанин, был королем Йорка; Свейн Форкбер был признан королем в 1013 году. Всего несколько лет спустя на севере правил Канут, а южными саксонскими землями правил Ательстан. — Он печально покачал головой. — Время королевств закончилось, и появились великие графства: Нортумбрия, Уэссекс, Мерсия и Восточная Англия. Сначала их было четыре, потом пришел Завоеватель — и титулы начали возникать как грибы после дождя… — Он замолчал, поглядывая на д’Анлу.