Военное дело древних персов - Александр Константинович Нефедкин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Во время войны сатрапы руководили ополчениями своей области. По примеру царя они призывали в случае необходимости локальную иранскую поместную конницу и колесничество (Xen. Cyr., VIII, 6, 10; 14; 20). Поскольку у некоторых сатрапов избыли свои конные заводы (Hdt., I, 192), то можно полагать, что при необходимости правитель выделял своим воинам животных, ведь за лучше снаряженное войско сатрап получал дары от царя (Hdt., VII, 8; 19; 26; Xen. Oec., 4, 7; Xen. Cyr., VIII, 6, 11).
На время войны дополнительно набирали наемников, призывали союзников и созывали ополчения сатрапий. Наемниками в западных областях были прежде всего греческие гоплиты — тяжеловооруженные дисциплинированные пехотинцы всегда оказывались в недостатке в империи. Надо отметить, что греческие гоплиты считались настолько умелыми бойцами, что простой вид эллинских паноплий приводил к бегству азиатов (Xen. Anab., I, 8, 19; Polyaen., II, 16; III, 9, 63; VII, 8, 1; Front. Strat., II, 3, 13)[89]. Сами малоазийские и островные греки, подданные царя, служили во флоте. Причем, призвав впервые греков в свои вооруженные силы, персы брали их детей в заложники (Hdt., VI, 99; ср.: VIII, 66). Уже в 525 г. до н. э. ионийцы и эолийцы прибыли на кораблях для участия в завоевании Египта Камбизом (Hdt., II, 1; III, 139). В 480 г. до н. э. аркадяне пришли к Ксерксу в Фермопилы, чтобы наняться к нему на службу (Hdt., VIII, 26). В 430 г. до н. э. лидийский сатрап Писсуфн послал одной из партий в Колофоне помощь из аркадян и варваров (Thuc., III, 34, 2) — явно наемников; а около 420 г. до н. э. он восстал против царя с отрядом греческих «солдат удачи» (Phot. Bibl., 72a, 52). Это первое известное нам массовое использование наемных эллинов азиатами. На рубеже V–IV вв. до н. э. персы уже вообще не вели войны без поддержки греческих наемников (Xen. Cyr., VIII, 8, 26; Isocr., V, 125–126). Так, во время подготовки войны за престол, Кир Младший впервые набрал целую армию греческих наемников — 10 400 гоплитов и 2500 пельтастов (Xen. Anab., I, 7, 10)[90]. А ко времени битвы при Иссе в 333 г. до н. э. количество эллинов-наемников в царской армии достигло 30 000 гоплитов (Curt., III, 2, 9; Arr. Anab., II, 8, 6).
Крупные персидские землевладельцы, жившие в провинциях, выставляли свои, не такие уж малые по численности отряды: в 395 г. до н. э. — только один перс Спифридат из Геллеспонтской Фригии обладал отрядом из 200 всадников (Xen. Hel., III, 4, 10; Hell. Oxyr., 24, 4; Plut. Ages., 8, 3; Plut. Lysandr., 24, 1). А согласно Ксенофонту (Cyr., IV, 6, 1), ассирийский вельможа Гобрий, правитель области Гутиум (т. е. Элама)[91], располагал тысячей всадников, с которыми он и перешел к персам, сохранив свои владения. Греческий историк упоминает и систему набора этих воинов: в поход с вельможей отправлялись наиболее верные ему люди, а также ненадежные бойцы вместе со своими женами и братьями, бывшими фактически заложниками (Xen. Cyr., V, 4, 39). Персидская знать могла и не служить, выставляя вместо себя заместителя (Xen. Cyr., VIII, 3, 47; 8, 6).
Местные ополчения состояли из иранских помещиков, военных поселенцев различного этнического происхождения и национальных милиций. Военные поселенцы, обычно иранцы — персы, мидяне, гирканцы, — поставляли в армию поместную конницу и колесничих, тогда как другие этносы — обычно пехотинцев. Если воин переставал служить, то его земля отбиралась (Xen. Cyr., VIII, 1, 16–20; 8, 20)[92]. По хозяйственным клинописным табличкам из Вавилонии Ахеменидской эпохи известны «наделы лука», «коня» и «колесницы», которыми владели не только воины, но и представители различных гражданских профессий (ремесленники, купцы, чиновники). Обычно считается, что обладатели этих землевладений должны были платить подати и соответственно служить в качестве лучника, всадника и колесничего. По крайней мере по сохранившимся документам ясно, что с первых двух видов надела должен был выставляться воин (сам владелец или его заместитель) с оружием, провизией и средствами, а с «надела коня» — еще и с лошадью[93].
Мраморный надгробный рельеф из Лидии (Ахеменидская эпоха). Вверху — всадник, внизу — этот же персонаж, одетый в тиару и плащ, против него — орел. Музей в Салихлы (Западная Турция). Воспроизведено по: Dedeoğlu H. The Lydians and Sardis. Istanbul, 2003. P. 62.
Разноплеменные ополчения набирались, видимо, по различным системам, существовавшим еще в доахеменидскую эпоху, а в вассальных царствах — по действующим там законам[94]. Воины должны были являться на службу со своим оружием и провизией[95]. При необходимости они получали оружие и коней с государственных арсеналов и конюшен (Curt., IV, 9, 3; 14, 12; Diod., XVII, 64, 1; Arr. Anab., III, 25, 5). В частности, согласно табличкам из Суз, воины (включая персов) получали оружие (чаще луки и стрелы), произведенное в царских мастерских[96]. Некоторые же народы после восстаний вообще были разоружены, как, например, лидийцы, или же их оружие было складировано в цитаделях, как Кир Великий сделал в Вавилоне[97]. Ксенофонт (Cyr., VII, 4, 11; 14–15) отмечал, что покоренным народам — бывшим активным противникам (лидийцам, фригийцам) — разрешалось лишь упражняться в стрельбе из пращей, что считалось неопасным для персидского господства; тем не менее и они должны были служить нестроевыми. Приказ мага Гаутамы об освобождении населения империи от военной службы и налогов на три года (Hdt., III, 67) можно просто рассматривать как проявление политического популизма, не характерного для политики Ахеменидов[98].
По своей культурно-исторической военной специализации ополченцы из регионов служили пехотинцами, всадниками, колесничими (индийцы, ливийцы), мегаристами (арабы) и моряками (жители приморских регионов). Согласно античным представлениям, уже Кир Великий установил численность ополчений каждому из покоренных народов (Chariton., VI, 8, 7). Действительно, можно полагать, что царь определял количество войск, поставляемых каждой сатрапией в соответствии с общим количеством населения[99]. В некоторых случаях численность армии не была определена, ведь Ксерксу, а позднее Дарию III пришлось сконструировать счетный «загон» на 10 000 человек, куда поочередно заходили отряды воинов (Hdt., VII, 60; Curt., III, 2, 2).
