Искатель. 1988. Выпуск №2 - Артур Макаров

— Спасибо… Теперь скажите откровенно: у вас нет подозрений в отношении кого-либо из работающих с вами?

Внимательно наблюдая за женщиной, Бутырцев увидел, как побелело её лицо и гневно сузились глаза.

— У нас работают сотрудники с разными характерами, и наши отношения друг с другом складываются по-всякому, — тихо сказала Русанова. — Но всё это, по-моему, честные люди, и вы сами выясняйте, кто и что из себя представляет!

— Вас понял, — бесстрастно сказал подполковник и снял трубку, когда зазвонил телефон. — Бутырцев слушает. Сенчаков, ты? Так… Что? Это проверено? Понятно… Правильно: изучай, затем найди Таганцева, я немедленно выезжаю! Вот видите, Елена Андреевна, что-то всё равно прояснится, а вы горячитесь… Благодарю за беседу, до свидания.

Выходы манекенщиц сопровождала приглушённая музыка. Художник-модельер с микрофоном держался в стороне от выходивших девушек, комментируя наряды.

Мальцев не сразу узнал Тамару, настолько изменила лицо обильно применённая косметика.

— …Новые, лёгкие и практичные материи, интересные, необычные фасоны плюс гармонирующий с ними мех делают женщину особенно привлекательной, — доверительно сообщал модельер. — Важна именно гармония ткани, фасона и меха. В данном случае на Тамаре жакет простого покроя из тёмно-коричневой норки. В нём удобно вести машину, выйти за покупками…

Тамарина манера поведения на площадке Мальцеву не понравилась. Девушка больше пыталась демонстрировать себя, нежели изделие, принимаемые ею позы были слишком вычурными.

Неподалёку от демонстрационной площадки он увидел Воронцова рядом с Охырой, затем к этим двоим, пользуясь паузой перед следующим выходом, подошёл Данецкий.

— Этот ансамбль крайне прост: элегантная хлопчатобумажная блузка и юбка в складку из бежевого набивного искусственного шёлка. Но пелерина из рыси позволит появиться в нём в любом собрании…

А вот Зоя знала своё дело: для неё как бы не существовало ни зала, ни сопровождающего её света юпитеров, ни воркования модельера. Вышла себе на прогулку красивая молодая женщина, а понадобится — так можно на званый вечер зайти между делом, раз этакая пелерина и греет и украшает!

У площадки вспыхивали блицы, щёлканье и стрекотание камер заглушались аплодисментами зрителей.

— Вечерний наряд с манто из меха серебристо-чёрной лисицы продемонстрирует Виктория! Пожалуйста, Вика, прошу…

Снова сменилась музыка, лучи света сошлись к дорожке, выводящей на полуокружье площадки, но манекенщица не появлялась. С застывшей улыбкой модельер-комментатор переместился по дорожке к драпировке, закрывающей выход, протанцевав обратно, объявил:

— Прошу прощения: эта модель будет демонстрироваться позже. А сейчас Валентин покажет полупальто из волчьего меха. Свободный покрой не стесняет движений…

Поднимавшаяся по лестнице к демонстрационному залу Русанова увидела, как оттуда спешно вышел Мальцев, быстро взбежал по пролёту на следующий этаж. Её он не заметил. А войдя в помещение, где готовились манекенщицы, подошёл к успевшей сменить наряд Зое, восторженно развёл руками:

— Недаром я хотел вас увидеть, нет слов… Выступали, будто пава.

— Спасибо, очень рада, что пришли… Хотя в последний момент опять всё переиначили, нам с Викой выступление переставили, сбили настрой. Через два номера опять выходить. Нравится этот наряд?

— Очень, — искренне признал Мальцев. — А что за накладка с выходом Вики? Надеюсь, она здорова…

— Здорова-то здорова, но сейчас ей выдают бенефис! — хихикнула Зоя, указав на соседнюю комнату. — Слышите? Я пошла от греха.

Из соседней комнаты доносились взволнованные женские голоса. Мальцев не мог разобрать слов, но накал диалога ощущался и без того.

А затем дверь в ту комнату распахнулась, и моложавая дама, остановившись на пороге, бросила назад в заключение:

— Предполагала, что вы просто расчётливая… дрянь. Но никак не думала, что можно столь далеко зайти в беззастенчивой наглости!

Подождав, пока дама вышла за порог, Мальцев подошёл к порогу оставленной ею комнаты, и взбешённая девица, в которой трудно было узнать холодно-церемонную Вику, выкрикнула злобно:

— Сама ты стерва старая! Подумаешь, кольцо фамильное, у вас сундуки от таких ломятся…

А увидев Мальцева, закрыла лицо руками, разразилась злыми, сухими рыданиями.

— Ну стоит ли расстраиваться по пустякам, — успокаивающе сказал Мальцев. — Что-нибудь с выходом перепуталось, да?

— С выходом… замуж! — взорвалась манекенщица. — Он мне всё плёл, что подождать надо, я одному физику известному отставку, как дура, дала, а его мамаша из-за ерунды, словно крыса, в меня въелась. Муж дантист-миллионер, обоим в могилу пора, а паршивого кольца пожалели! Дружная семейка, а мне из всей родни одного дядьку чёрт поднёс, да и тот оказался…

— Да перестань ты выть! — закричал Воронцов от двери. Лицо его исказило такое бешенство, что Вика задавилась словами. — А ты-то почему здесь ошиваешься? Твоя мадонна там, внизу, глазами шарит, ищет, куда её рыцарь делся!

— Просто поднялся выразить Зое благодарность за удовольствие, услышал, что здесь плачет женщина, и не мог не зайти, — Мальцев смерил его взглядом. — И я предупреждал, что не выношу базарного лексикона: с этого момента можешь считать, что мы не знакомы.

Вика, спешно пудрясь, смотрела на Воронцова, а лицо того выражало странную смесь чувств, когда он глядел в спину уходившему. Но уважение в этой смеси наличествовало.

Старший сержант ввёл в кабинет Томилина, чётко повернулся через левое плечо, вышел.

— Садитесь, Томилин, — предложил Бутырцев, и тот сел. — Приступим к общению. На этот раз прошу отнестись к нашей встрече со всей серьёзностью.

— А я вообще несерьёзно только с дамочками общаюсь, — усмехнулся Томилин. — Поскольку они от серьёзного подхода скучные становятся.

— Тогда начнём, — подполковник включил магнитофон. — Откуда у вас шкурки?

— Я же сказал: взял у одного лопуха в Пассаже.

— Ясно. Когда?

— За пару дней до того, как меня ваши мальчики замели.

— Хорошо. Вопрос второй: вы давно знакомы с Лоховым Алексеем Витальевичем?

— Не знаю такого, первый раз слышу, — отвернулся Томилин.

— Вы не забыли, какая мера наказания предусмотрена за дачу заведомо ложных показаний?

— Эту азбуку помним, да сейчас она ни к чему.

— Но ведь в своё время вы отбывали с ним срок в одной колонии и даже в одном бараке. Вот его фотография, узнаёте?

— Не имею чести, — мельком глянув на фото, покачал головой Архитектор,