Мелодии осенней любви - Мария Барская

— На самом деле ничего никакого значения не имеет. Он послезавтра улетает в Европу.

— Дура ты, Ирка. Улетит — прилетит. Не навечно ведь.

— К тому времени, когда прилетит, о моем существовании вообще забудет. Да и на этот раз пригласил меня в основном из-за Насти. Так что успокойся, Даша, остынь. Продолжения не намечается. Сходила на хороший концерт, и ладно.

— Ой, что-то ты не в настроении. Подозреваю, зацепил он тебя.

— Еще одно слово, и мы поссоримся.

— Молчу, молчу, — торопливо проговорила Дарья. — Закрыли тему. Будем считать, что я ошиблась. Живем дальше и радуемся баз Марлинского.

Минуло два дня. Ирина, встретив Настю, узнала, что Марлинский улетел. Не позвонил, не попрощался. Выходит, ему действительно нет до нее дела. До такой степени нет, что даже вежливости не требуется. Пригласил на концерт, ответил на гостеприимство, и кончено. Она понимала: нет у нее никакого права на него обижаться. Не за что. Они с Марлинский друг другу никто. Совсем чужие люди. И ни единым словом он ее не обидел. Не давал никаких обещаний. Появился и должен был исчезнуть, однако почему-то никак не исчезал.

Ирина то и дело ловила себя на том, что вспоминает его. Улыбку. Глаза. Седую гриву. Заразительный смех. Острый профиль. Руки с тонкими сильными пальцами. Это было как наваждение. Он являлся перед ее мысленным взором везде и всюду. И чем старательнее она гнала мысли о нем, тем чаще они возникали.

Даша, соблюдая конвенцию, о Марлинском больше не заговаривала, и Ирина теперь жалела, что они об этом договорились. Теперь ей даже хотелось поговорить о Давиде. Гордость, однако, мешала первой нарушить установленное табу. Оставалось надеяться, что Дашка первой не выдержит. Но та по-прежнему молчала, вероятно чувствуя себя виноватой. Заронила Ирине в сердце напрасную надежду!

Но время шло. Жизнь вернулась в привычную колею. Дом, работа, родители, племянники. С Настей Ирина почти не сталкивалась. Только несколько раз издали видела, как та садится в машину. Приближался Новый год. Дашка звала Ирину к себе.

— Ну что ты опять с родителями будешь сидеть, — убеждала она подругу. — Они у тебя уже старенькие. Отметят — и на боковую. А ты останешься одна перед телевизором куковать, как в прошлый раз. Навестишь их второго. Какая им разница. Ты и так у них каждую неделю бываешь. А я собираюсь кучу гостей пригласить. С маскарадом. Чтобы все костюмы себе придумали. Ты, кстати, тоже думай. В шарады поиграем. Потанцуем. Оторвемся по полной программе. Вылезай, Ирка, из собственной скорлупы.

— Да у тебя, наверное, все парами будут.

Ира знала: в гостях, где собрались семейные пары, собственное одиночество ощущаешь особенно остро.

— А вот и не угадала. Не все парами, — с загадочным видом проговорила Дашка.

— Понятно. Опять решила меня кому-нибудь сосватать. — Ире совсем расхотелось идти.

— И снова не угадала! К нам придут только две женатые пары. А еще приглашены ты и целых два холостых мужика. Один вдовец, другой разведенный. Оба знакомые моего дурака по бизнесу. Причем вдовец прибудет с собственной родной сестрой — тоже незамужней. — В Дашкиных зеленых глазах блеснуло торжество. — Ну как тебе, подруга, такой расклад?

— Ясно, — кивнула Ирина. — Мне предназначается вдовец?

— Ничего тебе не предназначается. На месте разберетесь. Для меня главное, что ты комплексовать не будешь как единственная незамужняя.

— Я не комплексую. Просто не люблю, когда меня сватают. Идиотское ощущение.

— Так вот, тебя никто сватать не будет. Понравится — познакомишься и возьмешь. Не понравится — дело хозяйское.

Иру разобрал смех:

— Дашка, а ты не боишься такой ситуации: вдруг нам с сестрой вдовца обеим разведенный понравится. Тогда мы с ней подеремся и весь праздник тебе испортим.

— Ну, на твой счет я спокойна, — ничуть не смутили ее предостережения Дарью. — Ты драться за мужиков никогда не умела. А подеретесь — тоже развлечение. Мне главное, чтобы на моего дурака не покушались. Не отдам.

— Артур как мужчина не в моем вкусе. А вот вдовице ведь может понравиться.

— Она не вдовица, а сестра вдовца. А если на моего дурака глаз положит, это будет последний Новый год в ее жизни. Ну так договорились? Придешь?

— Я постараюсь. Если родители согласятся.

Даша негодующе всплеснула руками.

— Ты, никак, отпрашиваться у них собираешься.

— Да не в том дело. Если никто, кроме меня, к ним встречать Новый год не придет, получится, будто мы их бросили.

Однако, к немалому удивлению Иры, родители, узнав, что она собирается к Даше, даже обрадовались.

— Правильно, Ириша, конечно, иди, — поддержала мама. — Мы все равно с отцом президента послушаем, шампанского под куранты выпьем — и спать. А твое дело молодое. Гуляй. И без того все одна да одна.

Тридцатого вечером к ней заглянула Настя.

— Ирочка, я буквально на минутку. Только что с самолета. В Австрию к папе летала на Рождество. Привезла вам от него подарок. Он велел обязательно вручить до Нового года.

Она протянула ей большую коробку.

— Ой, что вы! — смутилась Ирина.

— Я — совсем ничего. Целиком и полностью папина инициатива. А устно вам от него еще огромный привет. И пожелание удачи в новом году.

— Прямо не знаю, как мне его теперь отблагодарить, — продолжала смущаться Ирина. — Вот уж неожиданность так неожиданность.

— Могу вам дать его телефон. Запишите. — И Настя продиктовала номер. — Этот у него всегда включен. В любое время дня и ночи, — уточнила она. — А теперь, извините, побежала отсыпаться.

— Конечно, конечно, бегите.

Ира еще какое-то время простояла в прихожей, изумленно разглядывая коробку, обернутую в подарочную бумагу с изображением рождественских колокольчиков. Надо же! Вспомнил! Прислал подарок! Или Настя ему напомнила из своих каких-нибудь соображений? Ну хоть в пику Марине. Кстати, она, интересно, тоже на Рождество к нему ездила? Ира не прочь была бы узнать, но не спрашивать же у Насти. Если только сама случайно расскажет.

При воспоминании о Марине радость от подарка несколько померкла. Нет, все равно, конечно, приятно, особенно если Марлинский сам о ней вспомнил.

Пройдя на кухню, Ирина поставила коробку на стол и разорвала обертку. Как она и предполагала, коробка конфет. Тоже с рождественской картинкой: Санта-Клаус на санках, с оленьей упряжкой. Очень приятно и красиво, но весьма нейтрально. Вполне вероятно, Настя сама купила и сказала, что от папы. Хотя ей-то зачем? Кстати, и телефон отцовский дала. Значит, он, по крайней мере, в курсе, даже если конфеты и дочь покупала.

А вообще, очень кстати. Ира решила взять с собой коробку к Даше на Новый год. Хорошими конфетами ныне, понятно, никого не удивишь, но эти — необычные. В Москве таких не продают. Вот только пришло же подруге в голову затеять маскарад! А Ира оставила решение с костюмом на последний момент. Недосуг было раньше. Зачеты у студентов принимала.