Санитары - Сергей Зайцев

— Огнемет в порядке, Федь, — вполне миролюбиво пояснил Петрович, помогая напарнику скинуть тяжелую раму с баллонами со спины.

— Да не было там ничего, кроме паутины! — буркнул Гуляев.

— Что значит «не было»? — недоверчиво переспросил Федор, переглянувшись с Димкой.

— А то и значит! Просто паутина и ничего больше! Я для профилактики пальнул, чтобы всяким недоумкам в следующий раз со страху невесть что не мерещилось! Видал я ссыкунов, ё-мое, но чтоб таких…

— Ты поаккуратнее с выражениями, — Димка неприязненно насупился.

— А то что? Что?!

— Тихо, тихо, Вовка, тихо, — успокаивающе встрял Петрович. Вдвоем охранники в четыре руки аккуратно водрузили огнемет на грузовую площадку мотовоза. — Ну, показалось людям, так лучше перебдеть, чем недобдеть…

— Да я уже спать давно должен, а не по перегону шастать! — Гуляев зло сплюнул. — Все, везите нас обратно!

— Остынь, Владимир, — посуровевшим голосом осадил парня Федор, которому в кои-то веки расхотелось острить. — А ты, Петрович, стыдись: ведешься на пустую болтовню, как малолетний. Не могло нам показаться обоим сразу. Ты-то хоть это должен понимать.

— Тогда куда они делись? — со вздохом поинтересовался пожилой охранник.

— Может, смылись? — неуверенно предположил Димка. Ситуация и в самом деле получалась дурацкой. — Не стали ждать, когда мы их поджарим?

— Хочешь сказать, они знали, что мы едем их поджаривать? — Гуляев презрительно осклабился в ответ на такое предположение. — Стажер, да ты, никак, сушеных грибов обкурился.

Димка снова молча проглотил ненавистного «стажера». Реагировать на такие дешевые выпады — все равно что собак дразнить. Он давно решил для себя, что вестись на такое не станет.

— Ша, успокоились все. — Петрович взобрался на площадку мотовоза и, кряхтя, уселся поудобнее. — Что дальше решим? Будем искать или возвращаемся?

— Не было приказа искать, — буркнул Гуляев, которого перспектива поисков совсем не обрадовала — как, впрочем, и остальных.

— Извини, Петрович, но приказа доставить вас обратно я тоже не получал, — покачал головой Федор. — Мы и так уйму времени потеряли, нам с заказом нужно спешить. Так что есть только два варианта — или вы топаете обратно на своих двоих, или едете дальше с нами. Остаток ночи отдохнете в гостевой палатке на Бауманской, а утром уедете на мотовозах рабочих. Наше начальство по-любому утром пошлет нормальную команду по зачистке, так что бросайте вы это дело. Я уже и сам не рад, что пришлось втянуть вас в эту затею, но кто ж знал, что Лосев решит перестраховаться на ночь глядя.

Подумав, оба охранника согласились со вторым вариантом. При этом Гуляев не преминул грязно выругаться, впрочем, его ругань утонула в трескотне заработавшего двигателя. Вспыхнувшие фары разогнали тьму впереди на два десятка метров, лязгнули сцепки тормозов, и мотовоз двинулся в путь. Привычный шепот туннеля отступил, сдавшись под натиском шума, издаваемого человеческим творением — двигателем внутреннего сгорания. Разговоры сами собой затихли.

Машинально считая мелькавшие светлячки редких путевых фонарей на стене тюбинга, Димка мрачно размышлял, что, в отличие от охранников, им с Федором вряд ли придется спать в ближайшее время. Половина ночи уже пролетела в пути да хлопотах, еще часть пройдет, пока доберутся до Бауманской. Минут двадцать уйдет на погрузку — всегда есть чем заполнить мотовоз, слишком дорогое это удовольствие — жечь топливо порожняком. Даже если не придется участвовать в погрузке самим, за двадцать минут не выспишься. Потом дальше в путь. Аккурат к утру будут на Курской, разгрузка, сдача-прием мотовоза, небольшой отдых — и обратно. Пешком. Привычный, набивший оскомину маршрут. Как крысы в клетке, от стенки до стенки, а воздух свободы можешь вдыхать через прутья решетки…

Спать хотелось зверски. Возбуждение медленно, но верно спадало, а усталость не дремала — быстро отвоевывала позиции. Под мерный рокот мотовоза мысли текли все медленнее. Димка боролся с подступающей сонливостью, понимая, что уснуть сейчас — хуже не придумаешь. Скорость у мотовоза хоть и небольшая, но при падении можно и шею свернуть или переломать кости под массивными стальными колесами.

О тварях думать не хотелось. Хватит уже, пощекотали сегодня нервы. Пропали, и черт с ними, главное, что начальство предупреждено, есть кому заняться проблемой. «Господи, ну что за жизнь…» Димка тоскливо вздохнул, машинально поправляя на коленях вечно сползающий автомат, поерзал. Ожесточенно протер так и норовившие сомкнуться глаза. Неужели та жизнь, до Катаклизма, о которой он прочитал столько книг в библиотеке Бауманки, так и останется для него несбыточной сказкой?

«Да! — ответил он сам себе, раздраженно стиснув зубы. К чему неосуществимые мечты? Люди сами себя навсегда похоронили под землей, и путь на поверхность открыт только немногим избранным. Сталкерам, к которым он так и не смог себя причислить. — Проклятая жизнь… Проклятый Натуралист… угораздило его тогда отстать… Проклятая усталость… Что ж хреново-то так на душе, хоть застрелись с тоски…»

Димка знал способ, который нередко помогал ему встряхнуться. Не без усилия, преодолевая вялость мышц, он поднес к лицу покалеченную кисть правой руки, разглядывая ее в неверном свете очередного промелькнувшего фонаря.

Всплеск злости, хоть и несильный, все же отчасти прогнал сонливость, заставив встряхнуться, прийти в себя. Димка вдруг обнаружил, что его тело кренится вбок и вперед, еще немного, и он рухнет на скрытые мраком шпалы. И тут же по нервам ударил страх. Инстинкт самосохранения заставил резко отдернуться от края: он ведь и впрямь почти заснул, едва не оказавшись под колесами. А еще неожиданно выяснилось, что мотовоз едва плетется, все больше сбавляя обороты.

Парень непонимающе оглянулся на своих попутчиков и вдруг с ужасом понял, что управлять движением машины некому. Федор и Петрович, прислонившись друг к другу спинами, сидели, свесив головы, а Гуляев так и вовсе разлегся на боку за спиной у Димки. Все трое спали. Не должны были, но все-таки спали.

Громко чихнув несколько раз подряд, двигатель смолк. Свет фар погас, и чернильная тьма мгновенно окутала мотовоз с людьми. Прокатившись по инерции еще десяток метров, мотовоз остановился. Ни впереди, ни сзади не виднелось и отблеска света — путевые фонари куда-то сгинули самым загадочным и зловещим образом. Тьма казалась настолько плотной, что Димка почувствовал, что ему и в самом деле тяжело дышать, словно она стала вещественной, вязкой, как смола.

«Я тоже сплю, — как-то отстраненно, словно не о себе, подумал Димка. — На самом деле мы едем дальше, а мне просто снится очередной кошмар, к каким я уже почти привык за последний год этой паршивой и бессмысленной жизни. Кстати, это легко проверить: во сне нельзя умереть».

Он медленно поднял автомат непослушными руками, поставил его прикладом на колени, сдвинул предохранитель на одиночный огонь. Холодный край ствола уперся под подбородок, глубоко продавливая кожу жесткими гранями. «Никакой боли. Только легкий, почти неощутимый холод стали. Точно сон». Указательный палец левой руки лег на курок, отполированный тысячами прикосновений тех, кто владел автоматом до него. Это ведь так несложно — нажать…

Откуда-то донесся тоненький неестественный смех. Настолько близко, словно некое создание стояло прямо напротив его лица, глядя в глаза, и ждало, пока человек нажмет на курок.

В самый последний момент Димка успел отдернуть ствол в сторону.

Оглушительный выстрел рванул тишину не хуже гранаты, наваждение слетело. Эхо от выстрела еще гуляло по туннелю, а Димка уже будил попутчиков, тормошил их за плечи, толкал в спины. От вспышки перед глазами плавали цветные пятна, а в ушах звенело. Похватав оружие, люди ошалело озирались по сторонам. Вспыхнули лучи налобных фонарей охранников, выключенные во время поездки для экономии заряда батарей, — света фар мотовоза для дороги вполне хватало. Но не сейчас, когда мотовоз заглох. Федор тоже отыскал и зажег свой фонарь, скользнув лучом по выщербленным бетонным стенам, покрытым пылью и паутиной. Обычной паутиной.

— Кто стрелял?! — заполошно крикнул Гуляев.

— Я, — Димка потряс головой, пытаясь избавиться от звона в ушах, но у него ничего не вышло. — Все очнулись?

— Что происходит, ребята? — подал взволнованный голос Петрович. — Почему стоим? А… Господи, а вода-то откуда?! Никак туннель заливает?!

— Какая вода? — Федор наклонился, посветил фонариком вниз. — Ты что, Петрович, нет никакой воды, только туман. Правда, плотный, как кисель, никогда такого не видел.

— Вы что, оба грибов обкурились? — Вовка Гуляев, тоже глянув вниз, обвел обоих спутников не на шутку испуганным взглядом. — Какая вода? Какой туман? Здесь только гравий… — он запнулся, присматриваясь внимательнее. — Вот ё-мое… А рельсы-то куда делись?