Прилив победы - Дэвид Дрейк

Аквабе ценцен Аксумского царства — теперь империи, поскольку аксумиты присоединили к своим владениям Южную Аравию — махнул рукой. Но в этом жесте не было никакой вялости. Он соединял в себе уверенность мудреца с властностью государя.

— Немногого, — ответил он на собственный вопрос. — Тут и там разбил разрозненные армии малва, и все благодаря использованию вульгарной стратегии. Организовал восстание внутри самой империи. — Усанас картинно фыркнул, его ноздри презрительно раздулись. — Украл у малва сокровища, которые тут же передал восставшим маратхи — глупый жест! — и контрабандой вывез из рабства принцессу. Ха! Едва ли у меня на родине, между великими озерами, найдется деревенский староста, который не мог бы похвастаться чем-то похожим.

Антонина улыбнулась. Как правило, она не прощала неуважение к мужу, и обидчику был гарантирован яростный отпор. Но если так говорил Усанас…

Аквабе ценцен Аксумского царства сам не был аксумитом. Он родился и вырос в Центральной Африке, далеко от гор. Но он много лет служил даваззом принца Эона, и его главной обязанностью было в корне пресекать все стремления особ королевской крови к самовозвеличиванию. Теперь Эон стал негусой нагастом Аксумского царства, царем царей, а Усанас — самым могущественным из его подданных. Но бывший охотник и бывший раб оставался верен старым привычкам.

Кроме того, Усанас и Антонина стали близкими друзьями. На самом деле, такими близкими, что Усанас был наиболее часто упоминаемым «любовником» из огромного мужского гарема, который приписывали Антонине. Конечно, теперь — после того как Антонина сыграла ключевую роль в подавлении восстания «Ника», организованного малва в Константинополе, заново установила императорскую власть в Египте и Леванте, а также возглавила морскую экспедицию, которая спасла Велисария и его армию после поражения малва в Харке — даже обожающая скандалы греческая аристократия не придавала значения этим сплетням. Ну а шпионская сеть малва давно поняла, что слухи эти распускала сама Антонина, чтобы отвлечь внимание от своей роли в политике мужа9. Поэтому, хорошо зная Усанаса, Антонина приняла вызов:

— Да, конечно. Но какой староста из племени банту может похвастаться, что посадил своего пасынка на трон Римский империи!

Усанас фыркнул.

— Рим? Ха! — Он наклонился вперед. — Империя торговцев и крестьян! Нет, нет, Антонина — чтобы увидеть истинное великолепие, ты должна побывать в великих империях Центральной Африки! Там улицы городов вымощены серебром и нефритом, а дворцы вырезаны из чистого хрусталя. Императоры — все они являются бывшими старостами с моей родины, как ты понимаешь — привыкли к инкрустированным золотом туалетам и слонам, украшенным…

— А сами слоны гадят алмазами, — перебил Эзана. Командующий флотом — который родился в Аксумском царстве и являлся чистокровным аксумитом — кисло посмотрел на Усанаса. — Странно, что эти великолепные африканские империи продолжают отодвигаться все дальше и дальше на юг по мере того как мы, аксумиты, расширяем свои владения. — Он фыркнул. — Пока мы почему-то встречаем только неграмотных язычников и копающихся в грязи дикарей.

Усанас начал было отвечать, но Эзана быстро сменил тему.

— Персиянка меня не беспокоит, Велисарий. По крайней мере, не сама по себе. Несмотря на молодость, Судаба уже бывала в военных кампаниях. В конце концов, она сопровождала Агафия в Нахар Малку. Любая женщина, которая могла жить на борту одной из этих жалких речных барж, хорошо перенесет плавание на борту одного из наших судов. — Эзана не мог не похвалить свои корабли — неизгладимая аксумская гордость!

Но он справился с самодовольством и продолжил неодобрительно:

— Но если после этого хлынет лавина женщин, требующих права сопровождать своих мужей… — Эзана повернул голову, холодно и внимательно уставившись на еще одного присутствующего в комнате человека. — Например, моя сводная сестра!

Под его суровым взглядом молодой Менандр покраснел от смущения. Римский офицер знал, что Эзана в курсе его интимных отношений с Деборой, но его все равно выводило из равновесия легкое отношение аксумитов к подобным вещам. Менандр же недалеко отошел от традиций фракийской деревни, где родился и вырос, и поэтому каждый раз дергался. У него на родине сводный брат совращенной сестры уже горел бы жаждой мести и думал, как выпустить из обидчика кровь. И ни один фракийский крестьянин не был таким мастером как обычной драки, так и настоящего боя, как Эзана!

— Я уже говорил с ней об этом! — пробормотал он. — Она согласилась остаться. — Потом он добавил виновато: — Ну… по крайней мере в Харке.

— Отлично, — проворчал Эзана. — Наша морская база станет такой же густонаселенной, как Бхаруч. По крайней мере женщин точно намечается переизбыток. — С каждым его словом Менандр краснел, как свекла. — Кричащие младенцы, которых тоже не избежать, заполонят весь город. Пытаясь снарядить наши боевые корабли, портовые грузчики будут постоянно спотыкаться о них и падать. Солдатам придется с боем прорываться к причалам.

Велисарий вздохнул и развел руками.

— Да, Эзана, я знаю. Но я не чудотворец. Нам все же придется свести количество присоединившихся к армии гражданских лиц до минимума. — Следующие слова он произнес с гордостью: — У нас самый маленький вещевой обоз — пропорционально количеству участников кампании, конечно — после марша Ксенофонта к морю.

— Отлично, — проворчал Усанас. — Может, нам тогда во всем стоит последовать его примеру? Встать в центре империи малва и попытаться вырваться оттуда с боем.

К Менандру вернулась уверенность в себе. Он был молод, иногда застенчив и робок, но никогда его не обвиняли в трусости.

— Мы это уже делали, — весело заметил он. — Конечно, нас было немного, не десять тысяч, как у Ксенофонта. Но мне гораздо больше нравится новая перспектива. Отправиться в империю малва с более чем сотней тысяч солдат!

— Ты не будешь включен в их число, — заметил Эзана. — Нет, парень. Ты будешь среди тех, кто пойдет на абордаж.

— Я? — Менандр явно удивился. — Бред какой-то. Я — специалист по артиллерии. Я должен оставаться за спинами аксумских моряков, штурмующих вражеские корабли. Мои обязанности…

Теперь заговорил последний из находившихся в комнате.

— Глупости, парень! — Иоанн Родосский поднялся с дивана и упер руки в боки. — Настоящим специалистом по артиллерии является Эйсебий — который в любом случае так плохо видит, что не сможет штурмовать и сортир. А поскольку командующим флотом и артиллерией являюсь я, то ты остаешься старшим римским офицером в армаде, который должен показать этим надменным черным парням, как правильно пользоваться оружие в ближнем бою. — Иоанн Родосский и два африканца обменялись улыбками.