Огненный дождь - Денис Субботин

-Мыслишь, княже? – прервал его думы громыхающий и очень мало похожий на человеческий рык ведуна и огромная фигура его заслонила даже слабый свет Влесова Колеса. – То – дело достойное…

Лютень очнулся и с удивлением обнаружил, что Мирон и впрямь споро собрал то, что вряд ли можно было назвать лёгким ужином. Скорее уж – маленький пир для одного-двух человек. Притом самих отроков не было…

-Я их отослал! – пояснил Добробог, спокойно усаживаясь против него и столь же спокойно беря из глубокой деревянной мисы куриную ногу. – Надо поговорить, княже!

Лютень нахмурился. Ведунов он уважал, но когда они переходили грань между почитанием и властью, ему это не нравилось.

-Прости, княже! – видимо, почуяв что-то, сказал ведун. – Отвык, в лесу-то… Я недавно ведуном стал. До того – четыре года в Ведунской пуще26. Знаешь, княже, как-то не до церемоний там. Побродишь бок о бок с берами27, так вовсе забудешь, с какой стороны ложку брать и куда её совать!

-Вы что, впрямь там с берами живёте? – недоверчиво глянул на него князь.

-Всякое бывает! – спокойно возразил Добробог. – Кто-то ломается, с Предками по уму и силе духа равняется. Выживают немногие. Из десяти двое – это редкость. Один из дюжины, из полутора. Потому так много туда уходит и так мало остаётся, княже!

-Ты – выжил! – тихо сказал Лютень.

-Я – да! – усмехнулся Добробог. – Теперь, прости за похвальбу, сильнее меня нет ведуна. У нас в роду – точно.

-А с базиликанцами справишься? – спросил Лютень то, что давно его мучило. – Ты молод… Может ведь так быть, что не хватит опыта?

Ведун впервые ответил не сразу. Сомнения его, страдания не поддающиеся описанию, видны были невооружённым глазом. Потом ответил:

-Не ведаю, княже! Не знаю, что за чудища нас ждут.

-Драконы! – неуверенно ответил Лютень. – Это что-то вроде тех змеев крылатых, про которых наши кощунники поют. – Огнём дышат, размером с телегу и даже с две! Когти как сабли, зубы как кинжалы…

-Дракон – тоже зверь! – пожал плечами ведун. – Его можно ветром сбить, стрелой или камнем… Тут даже магия не нужна, можно и оружием простым. Но… Я попробую, князь Лютень. И я, и мои ребята. И уж точно, ты не будешь краснеть за нас!

-Верю! – улыбнулся Лютень примиряюще. – Давай есть! Брюхо подводит после такого дня…

Где-то полчаса ели, как и положено голодным мужчинам – сначала сметая всё без разбору, потом неспешно смакуя самое вкусное, потом… потом через силу доедая то, от чего отказаться было нельзя. Ну, и запивая всё это добрым холмградским пивом мастера Ошкуя. Пиво было вкусное, терпкое и ароматное. Под конец даже Влесово Колесо стало светить ярче и добрее…

-А скажи мне, ведун! – вдруг сказал князь. – Ты сам веришь, что наши предки – медведи… тьфу ты, беры! Что и мы когда-то волей Рода зверями были!

-Верю! – тихо ответил ведун. – Я жил с ними, вспомни! Жил и ведал, как живут. Посмотри на меня сейчас! Сильно ли я отличаюсь от бера ликом? Вряд ли… А многие, сам говорил, со зверями жили, в одной берлоге спали! От печёного да жареного отказывались, ибо костёр разводить ленились а потом и боялись! Они – чем отличаются от зверей? А я убил однажды человека, который себя волком вообразил! Нет, не перемётывался, но лишь бегал на четвереньках, шкурой укрывшись, да выл на Влесово Колесо! И потом… Княже, да ты зри на нас! Мы здесь, на Полуночи, как беры зимой в спячку ложимся. Из избы наружу только по большой нужде! Лежим, лапу сосём! А среди медведей есть шатуны… это – что-то вроде ведунов звериных. Они снег видят, страдания переносят… Как люди! И умны, сволочи! Можно десяток обычных медведей завалить – не трудно. Но если шатун…

-Понятно! – улыбнулся Лютень. – Ты хорошо рассказываешь, ведун! Гляжу, и умно…

-Этому нас уже после учат! – улыбнулся Добробог, оскалив крепкие звериные клыки, человеку не присущие. – Как и говорить. И есть по-человечески… Только не у всех уже получается. Вон, Медведко… Он уже и не человек почти. Но – выдержал. Из леса вышел в срок. В бою – зверь зверем! Притом – хитёр как бер, заклинаний всяких ведает много…

-Бр-р! – передёрнул плечами Лютень, вспомнив заросшую волосом рожу Медведко. – Не хочу быть ведуном! Ни за что не хочу! Это если б я ежом родился, в кого бы я превратился?!

Ведун захохотал и голос его, больше похожий на медвежий рык, пророкотал над всей палубой…

5.Ярослав и Тилла. Борт струга «Шатун». Рассвет 24 дня месяца Липеца.

Спать не хотелось – выспался за ночь, да ещё и взбодрился во время ночного. Ярослав удобно устроился у огромной головы ошкуя28 на носу с небольшим лагуном29 пива и шматом холодного мяса наложенном заботливым кашеваром на полть30 хлеба. Кусок был огромен, в рот влезал с трудом и требовал, чтобы его запивали. Приходилось запивать, а поскольку обнача сотник с собой не прихватил, то прикладываться пришлось прямо к кранику, ввинченному заботливой рукой в донышко. Не слишком удобно, но пиво было вкусное. А ради вкусного пива можно на многое пойти…

-Пьянствуешь, сотник? – раздался за спиной знакомый, слегка хрипловатый голос и Ярослав недовольно нахмурился. –Ты пей, пей! Не стесняйся. Я тебе мешать не стану…

-Ты ведь всегда мечтала увидеть восход Коло в море, Тилла! – мягко сказал Ярослав. – Так вот, он уже наступает!

-Гонишь? – голос Тиллы дрогнул, выдавая нешуточную обиду. – Почему?

-Да не гоню! – поморщившись, возразил Ярослав, даже подвинувшись немного, чтобы и травница могла уместить рядом свою обширную задницу. – Говорю, если ты вдруг забыла… Я не обижусь, если уйдёшь!

-Я не уйду! – возразила Тилла. – Подвинься ещё немного.

Она уселась бок о бок, так же как и он свесив ноги в аккуратных, даже изящных выступках за борт, рядом с косматой, изящно вырезанной мастером гривой медведя.

Помолчали.

-А помнишь, вот также сидели лет этак двенадцать назад! – с необыкновенным воодушевлением сказал вдруг Ярослав. – Только не на струге, на городне крома!

-Помню… - тихо ответила Тилла, опустив низко голову. – Одиннадцать лет назад это было. Я всё помню. И клятву, что мы тогда дали – помню!

-Тилла! – рассмеялся Ярослав немного нервным смехом. – Какая клятва?! Мы дети были! Мне – тринадцать, тебе – десять! Та клятва давно быльём поросла! Я забыл те слова!

-Но не я! – возразила Тилла. – Разве не убедился, что я себя для тебя сберегла? Как и поклялась тогда перед Ладой. Ты… Нет, если ты не помнишь, и я тебе напоминать не стану!

-Я обещал тебе хранить верность! – глухо, не глядя на неё, ответил сотник.

-Помнишь всё же! – тепло, судя по голосу, улыбнулась она. – А ведь говоришь… Я тоже – помню. И разве так трудно блюсти себя? Я ведь не говорю про девок норлингских, что ты прошлым годом брал в горде того ярла? Это – другое. Это – в горячке после сражения. Главное, чтобы сердце было свободно. Или занято. Мной…