Финансовое цунами - Уильям Энгдаль

Спекуляции на разнице: Правила Т

Снова Гринспен присутствовал на каждом шагу пути, чтобы взрастить «иррациональное изобилие» рынка dot.com . Когда даже самым рядовым членам Конгресса стало ясно, что цены на акции вырвались из-под контроля, а банки и инвестиционные фонды брали взаем десятки миллиардов кредитов для спекуляций на разнице, раздались призывы, чтобы ФРС применила свою власть по поводу требований к покупке акций с частью оплаты за счет кредита.

К февралю 2000 года задолженность по марже превысила 265.2 млрд долларов, подскочив на 45 процентов всего за четыре месяца. Значительная часть прироста произошла вследствие увеличения заимствований через онлайновые брокерские конторы и направления их в акции Новой Экономики NASDAQ.

Согласно Правилам T, ФРС имеет исключительные полномочия устанавливать первоначальные требования к марже для приобретения акций в кредит, которые с 1974 года составляли 50%.

Если на фондовом рынке должно было произойти серьезное падение, то требования внести дополнительные средства вследствие неблагоприятных ценовых изменений превратили бы умеренный спад в крушение . Конгресс полагал, что именно это произошло в 1929 году, когда маржинальные обязательства составили 30 процентов на фондовом рынке стоимости. Вот почему он дал Федеральной резервной системе власть контролировать первоначальные маржинальные требования в Законе о ценных бумагах от 1934 года.

Требования 100 процентов означали бы, что даже ни одна часть закупочной цены не могла быть оплачена заемными средствами. С 1974 года был неизменным уровень 50 процентов, что позволяло инвесторам занимать не более половины покупной цены акций непосредственно у своих брокеров. К 2000 году этот маржинальный механизм действовал подобно бензину, подливаемому в бушующий костер.

По этому вопросу были проведены слушания Конгресса. Инвестиционные менеджеры таких Пол МакКалли из входящего в топ-десять мировых фондов облигаций PIMCO сообщил Конгрессу, что «ФРС должна поднять этот минимум, и поднять его прямо сейчас. Конечно же, г-н Гринспен скажет «нет», поскольку (1) он не может найти доказательств наличия взаимосвязи между изменениями маржинальных требований и изменениями в уровне фондового рынка, и (2) поскольку что увеличение маржинальных требований будет дискриминировать мелких инвесторов, чьим единственным источником кредитования на фондовом рынке является их маржинальный счет». [14]

Сделки с маржой

Но перед лицом очевидного американского фондового пузыря 1999-2000 Гринспен не только неоднократно отказывался от изменения фондовых маржинальных требований, но также в конце 1990 года председатель Федеральной резервной системы фактически начал говорить в хвалебных терминах о Новой Экономике, допуская, что технологии способствовали повышению производительности. Он сознательно разжигал рыночное «иррациональное изобилиие».

С июня 1996 по июнь 2000 года индекс Доу вырос на 93%, а NASDAQ - на 125%. Общее соотношение фондовых цен к корпоративным доходам достигло рекордных вершин, не виданных со времен краха 1929 года.

Затем, в 1999 году Гринспен начал серию повышения процентной ставки, когда инфляция была даже ниже, чем в 1996 году, а производительность росла даже быстрее. Но с отказом привязать рост ставок к росту маржинальных требований, которые бы четко дали понять, что ФРС серьезно настроена охладить спекулятивный пузырь на рынке, воздействие Гринспена на экономику более высокими ставками, очевидно, было направлено на увеличение безработицы и снижение трудовых затрат во имя дальнейшего повышения корпоративной прибыли, а не для охлаждения безумия фондовых покупок Новой Экономики. Соответственно, фондовый рынок это проигнорировал.

Влиятельные наблюдатели, в том числе финансист Джордж Сорос и заместитель директора Международного валютного фонда Стенли Фишер, советовали ФРС выпустить воздух из пузыря за счет повышения маржинальных требований.

Гринспен отказался от этой более чем разумной стратегии. На слушаниях в Банковском комитете Сената США в 1996 году по поводу его повторного утверждения он сказал, что он не хотел бы дискриминировать тех, кто не богат, и поэтому нуждаются в заимствованиях для игры на фондовом рынке (sic). Как он хорошо знал, трейдеры, покупающие акции на марже, в массе своей не бедняки и нуждающиеся, но профессиональные агенты ищущие «бесплатного сыра». Интересно, однако, то что в точности тот же аргумент Гринспен будет повторять для обоснования своей пропаганды кредитования sub-prime ипотеки, чтобы позволить небогатым людям приобщиться к прелестям владения недвижимостью, порождение его политики после 2001 года. [15]

Фондовый рынок начал падать в первой половине 2000 года, и не потому, что выросла стоимость рабочей силы, а потому, что были, наконец, достигнуты границы доверия инвесторов. Финансовая пресса, включая Wall Street Journal, который год назад славословил руководителей dot.com пионерами Новой Экономики, сейчас высмеивала публику за то, что она поверила в вечный рост акций компаний, которые никогда не принесут прибыли.

Новая Экономика, как сказал один из авторов Wall Street Journal, в настоящее время «выглядит как старомодный кредитный пузырь». [16] Во второй половине 2000 года, американские потребители, чье соотношение задолженность-доход дошло до рекордно высокого уровня, начали уходить. Рождественские продажи пошли вниз, и в начале января 2001 года Гринспен отступил сам и пошел на снижение процентных ставок. В результате 12 последовательных сокращений ставки ФРС снизились с 6% вплоть до послевоенного наинизшего уровня ставки 1% в июне 2003 года.

Гринспен держал ставки ФРС на этом историческом минимуме, невиданном со времен Великой депрессии, до 30 июня 2004 года, когда он начал первое из четырнадцати будущих последовательных повышений ставки вплоть до ухода в отставку в 2006 году. Он поднял фондовые ставки ФРС от низкого уровня в 1% до 4,5% в течение 19 месяцев. В ходе этого процесса он убил пузырь, несущий золотые яйца недвижимости.

Из выступления в выступление председатель ФРС разъяснял, что его ультра-легкий монетарный режим после января 2001 года был нацелен на поощрение инвестиций в ипотечное кредитование. Этот феномен sub-prime, ставший возможным только в эпоху секьюритизации активов и отмены ограничений Гласса-Стигала в сочетании с нерегулируемой внебиржевой торговлей деривативами производных, был предсказуемым результатом преднамеренной политики Гринспена. Тщательное изучение исторических записей делает это факт совершенно очевидным.