Чорный переворот - Алексей Птица

офицерами армии. Вам это даже нужнее, чем мне. Впрочем, я не настаиваю. Ваша работа — мои деньги, только и всего. Вы можете просто уехать отсюда, и тогда мы расстанемся без всяких обязательств. Вы останетесь сами по себе, а я постараюсь, чтобы вы мне не мешали.

Бульто думал недолго. Что тут думать? Надо брать! Это же очевидно: Бинго работает на американцев или итальянцев, или ещё на кого-то, кто сможет легко его уничтожить. Как он там сказал? «Постараюсь, чтобы вы мне не мешали…» Да его просто уберут, и делов-то! А ему это надо?

— Я согласен, — решительно произнёс генерал. — Как станем держать связь?

— Я думаю, поначалу лучше пользоваться курьерами. Можно, конечно, и по телефону или телеграфу, но это не так надёжно. Удобнее было бы пользоваться радиосвязью, но ни у вас, ни у меня нет мощных станций. Так что пока пусть будут курьеры.

Внезапно зазвенел телефон, и Бинго снял трубку.

— Подъехали? Хорошо, он скоро подойдёт, — проговорил полковник и положил трубку. — Такси готово. Езжайте за город, а там уж сами разберётесь, на чём дальше добираться: на попутке или с военными. Сейчас везде полнейший бардак начнётся. Так что можете не сомневаться, искать вас если и кинутся, то не раньше вечера, а то и завтрашнего утра. Будьте осторожны!

— Хорошо, спасибо!

Генерала Бульто вывели из здания, и вскоре он уже сидел в такси, направляясь на выезд из города. Доехав до трассы, он сел в попутную военную машину и уже через пару часов оказался очень далеко от столицы, события в которой только начинали набирать обороты.

* * *

Я откинулся на стуле, обдумывая полученную информацию. Вот и что предпринять дальше? Кое-какой план, разумеется, вырисовывался, но вот полной уверенности в своих действиях не было. Всё слишком сложно! Генералу Бульто предстояло сыграть определённую роль в моей задумке. Он подходил мне как никто другой: любит деньги, довольно циничен, готов бороться за свою шкуру. Короче, довольно неплохая кандидатура для… Ну, да посмотрим.

Самое главное сейчас — это понять, на что в итоге решатся враги-друзья в борьбе за власть. Протащат ли на пост главы Эфиопии генерала Негусси или назначат другую кандидатуру? Всё-таки с компроматом успели ознакомиться многие. Да и списки всех офицеров, участвовавших в заговоре, стали достоянием гласности. Свою фамилию я, правда, предварительно замазал. Зачем себя дискредитировать? Получилось удобно: она стояла самой последней в списке.

Потом я скопировал эти листки на ксероксе, получилось дёшево и сердито. Ксерокс взял в лаборатории, больше копировальной техники взять было негде, да и лишнее внимание привлекать к себе нежелательно. Возможно, если начнут тщательно копать, на Фараха смогут выйти. Ну, если это произойдёт, тогда и примем меры. Никто от него живым всё равно не уйдёт.

Дискредитация генерала получилась в лучшем виде! И ведь всё совершенно случайно вышло. По крайней мере изначально я не планировал действовать таким образом. Всё на кураже получилось, спонтанно.

Я встал со стула и стал прохаживаться по кабинету. И всё же существовал определённый риск, что меня могут заподозрить в сливе Негусси. Да ещё завязка на Любови Неясыть, о которой уже знало несколько человек. Короче, легко можно на меня выйти, было бы желание.

Правда, местные (при всём моём к ним уважении!) не сильны в дедукции и поиске. А вот иностранные специалисты, включая советских, любых других европейских и американцев, весьма быстро могли бы меня обнаружить, как и вычислить моё самое слабое звено.

Ещё и Фарах… Тесть которого меня фактически приговорил. Вот что с ним делать? Может, травануть? Но он ведь подстрахуется… С одной стороны, слишком много знает. И в то же время ведёт себя подозрительно спокойно. Люди докладывают: фабрика начала работать, и Фарах всё время на рабочем месте, не пытается ни убежать, ни ещё что-то предпринять. Зная Фараха, в подобной ситуации проще представить, что тот забился в угол и трясётся там от мысли, что я остался жив. А ведь Фарах знает. Может быть, он и в самом деле не в курсе действий своего тестя? Весьма вероятно, эфиопы народ загадочный. Всё может быть.

Пожалуй, трогать его я пока не стану. Пусть и дальше пребывает в счастливом неведении, не подозревая, что жизнь его висит буквально на волоске. Вот ходит он весь такой важно-озабоченный, делает дела, спит с женой, создаёт лекарства, деньгами ворочает… А в это время некий дядя чистит своего Стечкина, представляя, как с его помощью выбьет этому франту мозги. Если, конечно, в том возникнет необходимость. Ладно, пока не до Фараха.

Домой ехать тоже необходимости нет. Охрана там дежурит с оружием, гостей непрошенных ждут. Вот и пусть ждут, а мне нужно быть в курсе событий. Если все группировки поймут, что сейчас у них есть хоть минимальный шанс прийти к власти, то попытаются извлечь из этого максимальную пользу, максимальную… А они наверняка поймут, так что стоит ждать развития событий.

Полковник запаса Дед Бинго во власть не лезет, и не борется за неё. Пусть все воюют друг с другом, а его не трогают. Из посторонних о нём знает лишь товарищ Бульто. Но пока он доедет до своей армии, пока расскажет, пока они там что-нибудь придумают, тут уже разразится настоящая война. А кроме того, семьдесят процентов расстрельного списка как раз офицеры Второй революционной армии. Вряд ли они ополчатся именно на Бинго, а не на Негусси.

* * *

А обстановка в зале заседаний дома правительства между тем накалялась. В тронном зале, в тронном зале… мышь чёрная.

Прочитав собственный донос с указанием всех, кого он заложил красному негусу, генерал Негусси посерел лицом, и его сердце тревожно сжалось. Такого поворота событий он никак не ожидал! Кто же его предал? Он ещё раз взял в руки документы. Да, так и есть, копии документов сделаны явно с подлинника! Не узнать собственную руку он не мог. Нужно было печатать на пишущей машинке! Тогда отмазаться было бы проще, сказал бы, что его подпись подделали. Но нет, так торопился прикрыть свою задницу, что накатал донос от руки… А это ведь экземпляр Мариама. Значит тот, кто убил Менгисту, забрал эти документы из его резиденции. Нужно было самому проверить сейф! Но об этом он почему-то не подумал.

Генерал Негусси перевёл растерянный взгляд на бурлящие ряды. Там творилось что-то из ряда вон выходящее. Кто-то всё ещё возмущался, но многие поспешно покидали зал заседаний, не обращая внимания на вопли министра обороны. Слишком живы ещё были в народе воспоминания о пресловутом красном терроре 1978