Сон Ястреба (отрывок) - Фомичёв Сергей

Однако подозрение не оставляло Сокола. Гость явно хитрил, и чародей чувствовал это. Он вновь перевёл взгляд на торговца. Того всё больше охватывало беспокойство. Явно не терпится поскорее сбыть груз и удрать. Теряет он от поспешной сделки немало. Половину почти теряет. Странно.

Гость волновался. Народ, затаив дыхание, наблюдал над молчаливым стоянием чародея. А тот не спешил с ответом. Подозрение в подвохе не отпускало его.

Может быть, товар краденый? Это многое бы объяснило в поведении заезжего гостя. Взял разбойничек груз и сбыть поскорее желает. Вон глазки так и бегают… Тут, конечно, при покупке опасность есть на настоящего хозяина нарваться. Но по здешним законам честный купец за разбойника не в ответе. Да и не меченый груз, чтобы запросто доказать кражу. Пересыпать пряности в другие бочки, и всех хлопот.

В который уж раз чародей принялся разглядывать груз. Была одна странность в самих пряностях. Не все они были индийскими или ханьскими. Вот этот перец, именуемый райскими зёрнами, родом из Африки. Да и не только он. А зачем, спрашивается, кружным путём африканские пряности тащить, через две орды, через Русь. Платить на каждой границе, разбойникам подставляться. Куда удобнее генуэзцам продать прямо на побережье.

Впрочем, купеческие пути сродни ветру степному. Как только не носит бедолаг по свету. Бывает, и до соседнего города через полстраны пробираются.

Ондроп теребил бороду, ожидая решения. Денег у него даже на четверть груза не набралось бы. А упускать своего не хотелось. Жадность довлела. Вот кабы чародей подвох обнаружил, так и повод бы нашёлся забыть о наживе, но до тех пор хоть на куски режь…

– Товар отменный, – заявил, наконец, Сокол. – Здесь, правда, его не продать, нужно в большой город ехать, в Москву или в Нижний. В Пскове неплохо заработать можно, да только там сейчас…

Недоговорив, он шагнул в сторону. Советы торговые давать не его дело. На то у купцов своя голова. Чародея пригласили лишь проверить качество. Он проверил, что же ещё?

Сделав ещё один шаг, Сокол вдруг замер. Неведомо откуда пришла тревога. Тошнотой подступила к горлу. Что-то из недавних снов прорвалось наяву. Могильным холодом дыхнуло среди белого дня. Почудилось на короткий миг, будто пропали все люди, что толпились вокруг. И купец пропал, и стражники. А вместо людей расхаживали по торжищу безобразные твари. Да и не торжище вовсе предстало перед ним в наваждении. Земля совсем не вытоптанная, мягкая, с ровными рядами бугорков, заросших высокой травой. Больше на кладбище брошенное похоже.

Увидев бледность на лице чародея, и гость, и местные купцы разом забеспокоились. Не почуял ли он чего напоследок? Кто-то из дружинников уже и к мечу потянулся. Скажет сейчас Сокол, мол, хватай вора, так промедления за ними не будет.

Но нет. В наваждении Сокол не почувствовал даже малейшей связи с пряностями, разбитым кораблём или его хозяином. Быстро отпустило видение, осталась только тревога.

Заметив всеобщее волнение, чародей выставил вперёд ладонь, мол, не вас касается. Успокоил. Только Чунай глаз прищурил, новую загадку узрев. Большим охотником он был до чужих тайн.

А Сокол больше о товаре не думал. Домой бы надо поспешить, лучину опасную проверить, не возгорелась ли, предупреждая о лихе.

– Совет дам всё же, – сказал он на прощание купцам. – По одному не взять вам товар. В складчину берите. Да не на двоих или троих – артель паевую собирайте. И с деньгами не надорвётесь, на чёрный день семьям оставите. Потому как с таким грузом можно запросто и без головы остаться.

– Твой правильно думать, – одобрил Чунай. – Мой готов войти в долю.

– Мысль хорошая, – согласился Ондроп. – Да только за пару дней не соберём мы нужные средства. Тут на один только договор сколько времени уйдёт, а ещё найти надобно людей, обговорить, куда с товаром двигать, да много чего ещё обсудить следует.

– Тут главное кличь кинуть, – встрял кто-то из местных купцов. – А там быстро наберём желающих. Что, господин хороший, подождёшь ещё денька три?

Гость раздумывал долго. Что-то беспокоило его в необходимости ждать.

– Обещаешь, что за три дня соберёте требуемую сумму? – обратился он к Ондропу, которого для простоты признал за вожака купеческой ватаги.

– Обещаю, – заверил тот, не подумав в запарке, осилит ли такое дело.

– Хорошо, – гость устало присел на бочонок и опёрся о палку.

Короткая торговля с лесовиками и их колдуном вымотала его хуже долгого иопасного плавания.

Народ зашумел, обсуждая, кто из мещёрцев решится в долю войти, да у кого средства лежат без проку. Вурды присоединились к спорам, больше мешая чем подсказывая.

Сокол же, получив несколько монет за работу, поспешил домой. Он почти не сомневался, что обнаружит признаки серьёзной беды. Но ошибся. Опасная лучина даже не тлела. Пёс дремал. А неясное беспокойство только усилилось. Чародей зашёл к Вармалею, к Каване, спросил, может, они заметили что-нибудь необычное. Но колдуны пожимали плечами. Они ровным счётом ничего не почувствовали, и Сокол остался со своими тревогами один на один.

Уже к вечеру город разогрелся настолько, что готов был вскипеть. Чунай и Ондроп, однажды решившись, больше не сомневались, и развернули бурную деятельность. Правда поначалу эта деятельность проявлялась лишь в построении замыслов.

Странным образом предприятие двух купцов охватило лихорадкой весь город. Даже далёкие от торговли люди загорелись общим делом. Приводили к Чунаю с Ондропом состоятельных знакомцев, а то и сами в складчину малой монеткой в деле поучаствовать вызывались.

В корчме Байборея только и разговоров было, что о ценах на пряности, о тех или иных случаях, когда знакомые купцы отваживались на дальний поход. Люди обсуждали возможную прибыль, словно уже участвовали в деле, спорили об опасностях, словно уже поступили в купеческую ватагу. Всплывали в разговорах названия стран, городов, о которых до сих пор многие даже не ведали. А тут вдруг всё до мелочей припомнили: какие пошлины где берутся, да какие пути чего сулят; где война застарелая тянется, где мор всё ещё лютует, где чужаков обирают больше обычного, а где и на сук могут вздёрнуть.

– Севером надо идти. Через Псков и Варяжское море. Большая часть пути на русские земли придётся, а меньшая на море. Разбойники хоть тут и там водятся, зато на пошлинах большое облегчение выйдет.

– Эка, сказал! Псков ещё мёртвым стоит. Слыхал, что про Сокола рассказывают? Едва живым ушёл, говорят, оттуда. Да там сейчас ни корабля доброго не отыщешь, ни защиты не получишь от разбойников. Нет, через Польшу сухим путём следует двигаться. Оно, конечно, многим заплатить придётся, зато и дорога короче.

Общенародным выходило предприятие. Кто-то предлагал южный путь, кто-то сомневался и выступал за то, чтобы сбросить всё в ближайшем же крупном городе, мол, пусть и невелика прибыль, зато надёжна. Каждый из купцов свой путь предлагал, но с деньгами не спешил расставаться.

Загорелись, ослеплённые возможной наживой и простые горожане.

– Подумать только! – восхищался кузнец. – Если я, скажем, дом заложу с кузницей, то по возвращении три дома купить смогу и три кузни в придачу…

– Не лез бы ты не в своё дело, мил человек, – осаживал его товарищ. – На кой ляд тебе три кузни?

– Ну, это я для примера.

– Ты для примера подумай, где твоя жена с ребятишками жить будут, если ты голову сложишь дорогой. Торговля – это ведь о двух концах палка. Тебе ондропова удача глаза застилает, а ты лучше Палмея вспомни. Куда как осмотрительный был человек, а и тот сгинул.

– Ну, так с Ондропом же и пойдём, да с удачей его. Зато если вернёмся, потом ни в чём отказа не будет. Заживём, как князья…

– Дурень ты… – знакомец постукал пальцем по лбу.

Но таких рассудительных и осторожных было сейчас явное меньшинство.

Примичание:

Мисяне – болгары.

Коноставл – придворная должность в Византии. Некоторые исследователи выводят этот иноязычный титул из западноевропейских языков»коннетабль»,«констебль». Однако славянское ухо улавливает иные ассоциации, тем более, что и суть должности сродни конюшенному.

Аксиос (греч.) – Достоин.

Порфирные, т. е. багряные сапоги – один из символов императорской власти в Византии.

Щегла – здесь мачта.

Угарман (мар.) – Нижний Новгород.

Издательство»Крылов», 2006, Серия»Историческая авантюра», 384 с., тираж 8.000 экз., художник Павел Борозенец. ISBN 5-97170-178-9