Попаданка, которая гуляет сама по себе (СИ) - Леванова Марина

— Как думаешь, куда это они рванули?

— Понятия не имею, — ответил Рорг. — Но нужно послать за ними охрану.

И обеспокоенные родители поспешили в главный зал.

Глава 9. Ещё одна разбитая голова

Если бы это был наш мир, то такое заведение считалось бы хорошим, высококлассным кафе, где ещё и обслуживают отлично. В помещении было светло, опрятно, и вкусно пахло, небольшие окошки чисто вымыты, на столах вместо привычных скатертей плетёные из соломки салфетки. Всё это создавало атмосферу домашнего уюта. А симпатичные, улыбчивые катьярки (дочери хозяина заведения) готовы были выполнить любой ваш кулинарный каприз. 

Королевские отпрыски заняли большой стол в уютном закутке возле окна и в ожидании своего заказа наслаждались напитками. Тании достался холодный компот из пряных трав и какой-то забродившей ягоды, напоминающей своим вкусом бруснику.

— Что это? — спросила Тания.

— Кульгеш, — ответил Дайрин, наливая в свою кружку из другого кувшина. — А у нас вино. Вкусное. Самое лучшее. Хочешь попробовать?

— Нет уж, спасибо, вы как-нибудь сами. — Тания только что допила компот и поставила перед собой пустую кружку, чувствуя, как по телу разливается приятное тепло, а на сердце становится легко и спокойно, и даже возникло желание поговорить по душам. — Я лучше компот.

Братья многозначительно переглянулись и заулыбались.

— Давай рассказывай, как у тебя там дела продвигаются, — предложил Алерий. — Может, вечером заглянем в тренировочный зал и ты нам покажешь, чему уже научилась? — Вчера старшая атшара посоветовала сыновьям как-нибудь потренироваться с сестрой и оценить её достижения. Все были обеспокоены предстоящим посвящением.

— Нечего пока показывать, — честно призналась Тания и улыбнулась. — Но у меня кое-что уже получается. — Она не стала рассказывать, что “кое-что” заключается в том, что она гораздо реже стала пропускать удары и научилась ставить блоки.

— Тогда расскажи нам о Вейне, — попросил Дайрин. — Какой он?

— Бесподобный! — выпалила Тания и смущённо замолчала.

— И в чём же заключается его бесподобность? — недовольно спросил Дайрин: ему совсем не понравился ответ сестры.

— Ты не поймёшь, — отмахнулась Тания.

— А ты всё же попробуй объяснить, — настаивал он, хмурясь всё больше.

— Он вроде бы немногословный, но за эти дни я узнала от него больше, чем за всё то время, что провела у Мухомора.

— У кого? — переспросил Алерий, едва сдерживая смех.

— Ну, у этого, как его там… — Тания смущённо замолчала, понимая, что имя бывшего учителя напрочь вылетело из головы. — Мухорома, махрома.

Братья рассмеялись.

А Тания подозрительно прищурилась, поднесла к носу свою кружку и принюхалась.

— А это точно не хмельной напиток? — поинтересовалась она, осторожно делая один глоток и катая его на языке, а то первую кружку выпила залпом и не поняла, что это такое; напиток был холодным, травянистым, слегка кисленьким и очень освежающим.

— Не-а, — одновременно ответили братья, переглянулись и снова заржали.

— Да вы что! — возмутилась Тания. — Мне же завтра к учителю. А что родители скажут?

— Да оно сейчас отпустит, — пообещал Дайрин. — Сплошные травы и ягоды, одна только полезность; нас в детстве этим поили, когда мы болели.

— А разве катьяры болеют? — спросила Тания.

— Вообще-то, нет, — ответил Алерий и поморщился. — Но мы однажды переели катьярской травки. Когда её потребляешь в меру, это на пользу, а если переборщить, то потом сильно болит горло.

Когда-то Тание доводилось наблюдать, как балдеют коты от кошачьей травы. В детском доме у Ольги Петровны все подоконники были заставлены горшками с этим чудесным растением. Представила огромных катьяр, радостно кувыркающихся в бескрайнем поле. Тихо засмеялась.

— А родителям мы ничего не скажем, — вставил своё слово Дайрин. — Вернёмся тем же путём, каким уходили.

К столу подошли катьярки и принялись ловко расставлять кушанья. Юные прелестницы кокетливо хихикали и вовсю строили глазки принцам, а те упорно делали вид, что не замечают их знаков внимания. Из кухни вышел мужчина, он принёс огромный поднос с дичью и поставил его в центре стола.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Как Тания ни старалась, у неё всё же не получилось скрыть своё изумление. Перед ней лежала целая гора жареных птичек (кстати, очень похожих на наших упитанных голубей), приготовленных с дымком и поджаристой, хрустящей корочкой. А как же они пахли!

— Так, — Тания посмотрела на братьев, — и как это есть?

— Очень просто.

Принцы взяли себе по тушке и принялись дербанить.

— О да-а-а, — улыбнулась Тания, — это по-нашему. — Выбрала птичку поаппетитней и оторвала ей ножку. — Налейте-ка мне ещё компотика.

Дайрин толкнул старшего в плечо.

— А я говорил, что ей понравится.

— Да, говорил, — согласился Алерий, подкладывая в тарелку сестры оранжевые клубни. — Попробуй ещё вот это, здесь просто потрясающе готовят агорию.

Тания с опаской отломила кусочек и положила в рот, на вид агория выглядела, как морковка, только круглая, и, как оказалось, на вкус тоже. Но девушка не стала говорить, что для неё мясо птицы не особо сочетается с полусладкими клубнями.

— Да, вкусно, но я лучше птичку слопаю.

Помещение постепенно заполнялось народом, и через какое-то время не осталось ни одного свободного столика. Тания наблюдала за соседями и с интересом разглядывала вновь прибывающих. Насытившись, попросила пробегавшую мимо катьярку принести обычной чистой воды. Бросила взгляд за окно и вдруг заметила в углу напротив своих загадочных иностранцев. Ошибиться она не могла, хотя те сидели в тени и на этот раз были полностью одеты. Правда, когда катьяры её заметили и поняли, что их узнали, один повернулся к ней спиной, а другой (кого она камушком пришибла) натянул на голову капюшон и глубже склонился над своей тарелкой.

"Как я их сразу не заметила? — озадачилась Тания и вдруг подумала: — Это что же получается, пока я тут жевала "голубей" и лопала "морковку", они всё это время сидели напротив меня?"

Тания невольно выпрямилась, поправила причёску, хотела принять величественную позу, сбила пустую кружку, долго ловила её, показывая чудеса жонглирования, но всё же уронила. Братья перестали жевать и удивлённо посмотрели на неё, но подумать над странным поведением сестры им не дали. Дверь с шумом распахнулась, и в помещение вошла толпа дикарей.

— Хозяин, — закричал с порога огромный белобрысый мужик с двумя косичками в бороде. — Столик на семерых, и скажи своим девкам, пусть самые лучшие комнаты подготовят. Сегодня в вашем сарае будет ночевать сам Жаргал.

— Это плохо. Очень плохо! — прошептал Дайрин.

— Барсаги, мать их так, — выругался Алерий, чего за ним раньше не водилось.

Тания во все глаза уставилась на старшего брата, потом с опаской покосилась на вновь прибывших. Если бы снимали кино, то эти барсаги, как их назвал Алерий, изображали бы диких людей. Они и выглядели соответствующе: волосы свисают космами, лишь у двоих заплетены в небрежные косы, у всех бороды — у кого короче, у кого длиннее, одеты в шкуры прямо на голое тело, но больше всего пугал их взгляд — горящий, безумный.

“Наверное, от них и пахнет плохо, — почему-то подумалось Тании. — Что уж там, представлять — так по полной программе”.

Как раз мимо них пробегала девушка, так тот, который раздавал указания хозяину заведения, смачно шлёпнул её по заду, а его друзья тотчас зашлись громким гоготом.

— Что будем делать? — негромко спросил Дайрин, потихоньку поворачиваясь ко входу спиной.

— Сейчас рассядутся, и мы незаметно уйдём, — ответил Алерий и накрыл ладонью руку младшего брата. — Я тебя очень прошу, что бы они ни сказали, что бы ни сделали, не связывайся с ними. Наплюй! Понял?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Дайрин как-то не очень охотно кивнул.

Тании очень хотелось спросить у принцев, почему они так напряглись, что особенного в этих незнакомцах. И тут её внимание привлёк один из них. Высокий светловолосый мужчина выглядел моложе своих собратьев, но зато держался высокомерно, словно и был тем самым Жаргалом. Он без конца кривил губы в едкой улыбке, а его голубые прищуренные глаза обводили дерзким взглядом помещение, словно выбирая для себя столик, и неважно, что кто-то уже за ним сидит.