Эльфийские камни Шаннары - Терри Брукс

Друид сразу же направился к стене слева от входа. Почти не глядя, он прикоснулся к гвоздю на краю третьей снизу полки. Открылась потайная дверь, ему пришлось чуть-чуть подтолкнуть ее, чтобы протиснуться в следующую комнату. Друид отдернул портьеру.

Он стоял в древнем хранилище, выложенном плотно подогнанными друг к другу гранитными плитами. Длинный деревянный стол посредине, полдюжины стульев. Если не считать этого, комната была совершенно пуста. Ни окна, ни двери, кроме той, в которую он вошел. Дышалось легко, хотя воздух был застоявшийся. Странно, что в комнате почти совсем не было пыли.

От принесенного факела Алланон зажег светильники у входа и две свечи на столе. Он подошел к совершенно гладкой стене. С минуту шарил руками по камню, потом остановился, плотно прижал кончики пальцев к гранитной плите и опустил голову, как бы сосредоточиваясь. Сначала ничего не происходило, затем ярко-синее свечение начало растекаться из его рук по стене, как кровь по сосудам в живом теле. На мгновение вся стена как будто беззвучно взорвалась синим огнем; затем и стена, и огонь исчезли.

Алланон отступил на шаг. Там, где секунду назад была сплошная каменная стена, теперь тянулись ряды огромных переплетенных в кожу книг, изысканно отделанных золотом. За этим Алланон и пришел в Паранор — летописи друидов, все магические знания древнего и нового миров, спасенные после Великих войн, были собраны здесь.

Алланон бережно вынул один из тяжелых томов. Книга хорошо сохранилась — время почти не оставило на ней следа; Алланон позаботился об этом. Пятьсот лет назад, после смерти Бремена, когда он осознал, что остался последним, он построил это хранилище, чтобы защитить книги от всепожирающего времени, сохранить знания, содержащиеся в них, для тех, кто придет в мир и будет нуждаться в их мудрости. Время от времени друид возвращался сюда, в Башню, и аккуратно записывал все новое, что ему удавалось узнать во время скитаний по Четырем землям. Многое в этих записях было связано с секретами магии, с силами, которых никго, даже друиды, не может постичь до конца и тем более использовать для своих целей. Друиды позаботились о том, чтобы надежно уберечь эти тайны от тех, кто мог бы обратить их во зло. Но теперь друидов нет, и придет день, когда его, последнего из них, тоже не станет. Кто же тогда унаследует тайну могущества? Алланон уже давно задавал себе этот вопрос, но до сих пор не нашел на него ответа.

Он быстро пролистал книгу, поставил на место, взял другую. Заглянув в эту, отнес ее к столу и сел. Не торопясь, начал читать.

Он не следил за временем. Часа три просидел он, не отрывая глаз от мелко исписанных страниц. Уже к концу первого часа Алланон нашел запись об Обереге, но продолжал читать дальше.

Наконец он поднял глаза и устало откинулся на спинку стула. Некоторое время друид просто сидел, невидящими глазами скользя по рядам книг, хранящих древнее знание. Он нашел то, что искал. И пожалел, что нашел. Лучше бы ему не знать об этом.

Он думал о разговоре с Эвентином Элесседилом. Тогда он сказал королю, что Элькрис говорила с ним в Садах Жизни. Но не все из того, что она показала ему, он открыл эльфу. Отчасти потому, что многое в ее образах было сбивчиво и неясно, отчасти потому, что он просто не мог поверить услышанному, не проверив сперва по летописям друидов, — настолько это казалось невероятным. Что ж, он проверил. Теперь он знает, что это правда. И эту правшу он должен скрыть — от Эвентина, ото всех. Безысходное отчаяние охватило Алланона. Так уже было пятьдесят лет назад, тогда он тоже не сказал юному Ши Омсфорду всей правды — она должна была выявиться в неумолимом течении событий. Выявиться сама, ибо друид не имел права решать, когда и где она должна быть открыта. Он не имел права вмешиваться в естественный ход событий.

Но теперь, наедине с тенями своих предков, последний из их рода, он сомневался в правильности тогдашнего решения. Он много думал и пришел к выводу, что оказался не прав. Может быть, и теперь лучше было бы с самого начала сказать всю правду? Не ошибается ли он и на этот раз?

Поглощенный противоречивыми мыслями, Алланон встал и отнес книгу на место, затем провел рукой по воздуху — опять появилась гранитная стена. Он рассеянно оглядел ее, потом резко отвернулся и погасил в зале свет, оставив лишь факел, с которым пришел. Не оглядываясь, друид вышел через потайную дверь.

В кабинете он долго провозился с заржавленным механизмом замка. Наконец секция с книгами встала на место. Алланон печально оглядел комнату. Древняя крепость превратилась в могилу. Запах и привкус смерти — вот все, что осталось от былого величия. Когда-то это был храм познания, храм мудрости. Но не теперь. Теперь внутри этих стен больше нет места для жизни.

Он нахмурился. Здесь так неуютно. Ему хотелось поскорее выбраться из Паранора. Это несчастливое место, и он должен принести это несчастье другим.

Он бесшумно подошел к двери, открыл ее и шагнул в коридор.

Не далее чем в двадцати футах от двери, сгорбившись, стоял Дагдамор.

Алланон похолодел. Демон ждал его один; не сводя с врага тяжелого взгляда, он лениво перебирал пальцами по Посоху Власти. Хриплые звуки его дыхания, как нож, разрезали глубокую тишину. Дагдамор молчал, он просто стоял и внимательно рассматривал человека, которого пришел уничтожить.

Алланон осторожно двинулся к центру коридора, впиваясь глазами в мутную черноту впереди. Почти сразу же он увидел остальных — неуловимые, похожие на смутные видения фигуры выползали из сумрака, глаза их горели зеленым огнем. Их было много, медленно, но неотвратимо приближаясь, они смыкали круг, как волки вокруг загнанной жертвы. Они завывали, предвкушая убийство. В пляшущем свете факела Алланону никак не удавалось разглядеть их лица. Он заметил лишь колышущуюся массу серой шерсти и лапы, неуловимо напоминающие человеческие руки, вывернутые и искореженные, с длинными когтями. Наконец маг увидел их лица — искаженные яростью и злобой женские лица, рты — как пасти свирепых кошек.

Теперь он узнал их, хотя уже тысячи лет они не появлялись на земле. Вместе с другими демонами их оградили стеной Запрета; порождения зла и безумства древнего мира, они питались человеческим мясом, неутолимо жаждали свежей крови.

Фурии!

Алланон наблюдал, как они извиваются, полные решимости изорвать его в клочья. Похоже, на этот раз смерти не избежать. Даже для друида их было слишком много — он понял это сразу. Его силы не хватит, чтобы остановить их всех. Они бросятся на него одновременно, со всех сторон, терзая своими когтями.

Он быстро взглянул на Дагдамора. Демон стоял на том же месте, не сводя с друида темных глаз. Он не счел нужным вмешиваться — фурий вполне достаточно. Это ловушка. Конечно, Алланон будет бороться до конца, но все же он погибнет.