Ловушка Пандоры 2 (СИ) - Стас Кузнецов

ты отказываешься это видеть?! Эта душа отличается от остальных, но она чиста — иных рай не принял бы! Убери копье!

— Рай сломан, а это обман! — возразил Михаил, в ответ на угрозу лишь надавив на копье сильнее. — Я так долго искал того, кто повинен во всем этом, что не дам себя запутать!

— По всему раю неизвестной болезнью заражены тысячи наших братьев, — примирительно вступил в спор оленерогий. — В этой же душе нет больше бездны, мы не должны уничтожать её. Нужно узнать, как она излечилась от заразы.

Ангелы дружно закивали.

Михаил убрал копьё, всем своим видом выражая протест против воли большинства.

Это могло бы быть шансом Ильи, но он понятия не имел, о какой заразе идет речь, и как он сумел от нее излечиться. Ангелам же оказалось достаточно одного взгляда на него, чтобы понять это и разочарованно покивать на неудачу.

Спор возобновился.

Слово опять взял Михаил, хотя тактику на этот раз выбрал иную, решив подвести к своей правде с другой стороны.

Илья оценил софистский подход к диспуту — сам любил такие приёмчики.

— Когда-то давно, когда все мы были юными и наивными, мы жили в Эдемосе в мире и согласии с падшими. Как вы помните, тогда я был особо дружен с Люцифером. Мы с ним придумали одну игру, — заговорил Михаил, обращаясь ко всем и ни к кому одновременно. — Помните, отче рассказывал нам миф о титане, которого звали Прометей? И о том, что тогда значили сила воображения и сила слова, которыми могли останавливать солнце и разрушать города?

— Эти силы, мы потеряли, когда изгнали Люцифера и всех тех, кто последовал за ним, — горестно закивали остальные ангелы.

— Да, — продолжил Михаил. — В те времена мы с Люцифером ради забавы испытывали друг друга на прочность. Одним из таких потешных соревнований было приковываться по очереди к скале и терпеть муки от орла, клевавшего нашу печень. Обычно Люцифер всегда был на шаг впереди меня, но не в этом — на скале я держался дольше. Я воображал себя тем, кто принес людям огонь, тем, кто страдает за этих милых детей — Адама и Еву, которые жили тогда с нами в Эдемосе. Люцифер как-то признался, что он не может страдать за людей, что люди ему не нравятся.

— К чему ты рассказываешь нам об этом?

— К тому, что я самый главный заступник душ человеческих. Всегда им был. И то, что я вижу перед собой — не человек. Поверьте мне. Нет у людей таких душ! Это монстр. Он скармливал другие души той дряни, что внутри него. Это морок! Подумайте братья.

Но подумать о сказанном братья не успели. Почву качнуло легкое землетрясение. Раздался пронзительный звук, одновременно похожий на крик чаек и волчий вой. От этого звука душа смерзлась. Ангелы замолкли, засуетились, стали судорожно вглядываться в горизонт.

— Они близко — прошептал одними губами Гавриил.

Его зоркие птичьи глаза видели дальше других, и то, что показала ему даль, повергло ангела в ужас.

— Надо уходить! — с нотками паники подхватил чешуйчатый.

Остальные растерянно стали переглядываться друг с другом.

— Но как быть с душой мальчишки? — наконец, озвучил причину всеобщего смятения Рафаил. — Он не сможет уйти с нами — он еще недостаточно чист и светел для центральных земель рая! И наше присутствие сковывает его.

— Но и оставить его здесь им на растерзание слишком жестоко! — с патетической категоричностью возразил оленерогий.

— И что же ты предлагаешь, Уриил? — раздраженно поинтересовался Михаил, и в этой манере, в этой вопросительной интонации Илье опять почудилось что-то до боли узнаваемое. — Остаться здесь, чтобы нас растерзали вместе с ним?

— Если мы бросим его здесь, то… — возмущенно набычился Уриил.

— То у него будет больше шансов спастись, — вступил в перепалку Гавриил, неожиданно оказавшись на стороне Михаила. — Пока мы здесь, душа парализована нашим светом, когда мы покинем это место, мальчик сможет хотя бы попытаться спрятаться. В тех скалах, например, если мы поторопимся, у него есть шанс успеть добежать до них.

Ангелы помрачнели, но все же пришли к всеобщему согласию. Согласие у них выразилось в распахнувшихся разом крыльях, которые сошлись у всех за спиной в дружном хлопке.

— Что ж, значит, наш спор разрешится сам собой, — подытожил Михаил, ничего в нем не выражало торжества, но Илье показалось, что он доволен, как по итогу все обернулось. — Это будет суд случая.

— Удачи тебе! — пожелал оленерогий Уриил.

На вид ему было чуть ли не меньше годков, чем самому Илье. Илья так сильно был впечатлен его рогами, что упустил из виду самое чудесное в Урииле — его взгляд. Взгляд, который выражал кротость и беззащитность, но вместе с тем — светлый разум и согревающую доброту. В такие глаза хотелось заглядывать бесконечно, чтобы почерпнуть в них силу и веру в себя.

— Беги, мальчик, вон к тем скалам, они укроют тебя, — еще раз проинструктировал Рафаил, по-кошачьи грациозно указав путь своей полурукой-полулапой.

Ангелы, взмахнув крыльями, быстро скрылись из виду.

Илья остался лежать на песке наедине с самим собой. По телу пополз неведомый прежде страх. Он ударил адреналиновым выбросом. Но найти выход разгулявшимся гормонам Илья по-прежнему не мог. Оставалось только ждать неведомо чего. Тело знобило, по коже сбегали капли пота, сердце стучало быстро-быстро.

Мысли крутились в разные стороны и вдруг нашли опору в одном — Аня. Тогда он тоже потерял контроль над своим телом, а она держала его голову у себя на коленях, ласково гладила по волосам, бормотала что-то нежное и щекотное.

Оковы спадали. Илья понял, что может двигаться. Он подскочил, голова слегка закружилась, но он, не обращая на это внимание, дал деру в ту сторону, куда ему указали ангелы

Горная гряда маячила далеко впереди. Сзади же на Илью что-то быстро надвигалось. Присутствие знакомой пустоты ощущалось спиной, подгоняло вперед. Он пару раз оглянулся, но ничего не увидел.

Илья быстро выдохся. Перешел сначала на трусцу, а потом и вовсе на шаг.

Горы приближались медленно. Он брел по золотому песку. Мысли крутились отвлеченные, далекие.

Где-то там, на краю жизни Илья держал Аню в своих руках. Она доверчиво жалась к нему, словно рыжий котенок. Её теплое дыхание щекотало ухо. Они танцевали. Музыка несла, кружила и не было ничего вокруг, кроме этой девушки, что маленькой звездочкой сумела озарить его тьму.

Только воспоминание об этой рыжей звездочке могли заставить продолжать передвигать уставшими ногами.

За спиной уже чудилось чье-то леденящее дыхание. Но Илья больше не оборачивался.

Он знал еще пару