Последний вираж штрафбата - Антон Кротков

Игорь отправился в штаб ВМФ.[11] Только в силу своей неопытности начинающий офицер разведки сунулся в чужой департамент, не имея на руках санкции своего руководства. Само по себе удостоверение сотрудника ГРУ открывало далеко не все двери. Начинающему разведчику только предстояло научиться преодолевать межведомственное недоверие, бороться со стремлением коллег из других департаментов любой ценой спасти честь мундира даже в ущерб государственным интересам.

Но на свою удачу, Игорь оказался в нужном месте в нужное время. Офицер, к которому он обратился за информацией, пребывал в подвешенном состоянии. Из-за последовавшей в последнее время череды катастроф и неудачных испытаний новых видов вооружений на самом верху решался вопрос о снятии с должности главкома ВМФ. Если это случится, то неминуемо полетят головы многих руководителей из окружения главнокомандующего. Цепная реакция кадровых перетасовок могла катком прокатиться по многим в этом здании. А тут еще так некстати случилось очередное ЧП…

Неожиданный визит контрразведчика сильно встревожил капитана третьего ранга Иннокентия Миловидова. Его и без того необычно высоко изогнутые широкие брови заползли еще выше на лоб, когда Нефедов сообщил, откуда он. Адмиральскому племяшу очень не хотелось менять налаженную столичную жизнь на службу где-нибудь за Полярным кругом.

Это был яркий представить вида блатных «паркетных» офицеров. У него было лицо повзрослевшего послушного мальчика из хорошей семьи. С детства Кеша привык лавировать между слишком опекающей его мамой и грозным авторитарным отцом. Любезно улыбаясь чертову визитеру, «момент»[12] колебался между естественным для начинающего бюрократа стремлением угодить всем начальникам сразу и природным инстинктом должностного выживания.

Хорошо поразмыслив, Иннокентий все же решил на собственный страх и риск оказать представителю серьезного подразделения максимальное содействие. Это был очень осторожный человек, но в складывающейся ситуации гораздо рискованнее было совсем не рисковать. Капитан третьего ранга недолго соображал, что и как сказать. Не испытывая более терпение визитера долгими согласованиями с собственным руководством, моряк сообщил лейтенанту, что шесть дней назад в указанном им районе действительно при туманных обстоятельствах бесследно исчез самолет-разведчик Ту-16 авиации Балтийского флота.

— Да ваше начальство должно быть уже в курсе, — осторожно, словно ступая по минному полю, посмел доложить дальновидный чиновник. — Насколько я знаю, всю информацию мы передали куда положено. Но если требуются дополнительные сведения…

— К сожалению, в нашей конторе тоже бардака хватает, — нашелся что ответить Нефедов. — Моему генералу вовремя не доложили, и теперь он ищет виновных.

— Понимаю… — смущенно кашлянул в кулак моряк. — Но мы принимаем все меры: силами и средствами флота ведутся поиски пропавшей машины и ее экипажа. Правда, пока они не принесли никаких результатов. Вероятная причина произошедшего ЧП — внезапно развившийся по курсу воздушного судна тайфун…

Миловидов запнулся. Но Игорь не почувствовал недосказанности. Он уже поднялся, собираясь уходить, когда слишком дорожащий московским благополучием своей семьи штабной принял решение открыть все карты, выложив информацию, которую его руководство, скорее всего, собиралось пока попридержать. Все равно скоро на большинстве дверей в этом здании будут висеть таблички с новыми фамилиями. Между тем при решении собственной судьбы Иннокентий сможет козырнуть тем, что не покрывал аферы прежнего начальства, в частности помешал ему утаить от контрольных органов некоторые факты по последнему ЧП.

— Возможно, вам будет интересно, — после некоторых колебаний обратился к гэрэушнику капитан третьего ранга, — что за пятнадцать минут до того, как самолет исчез с радарных экранов кораблей нашей 8-й эскадры Тихоокеанского флота, находящихся на боевом патрулировании, командир самолета-разведчика как бы между делом сообщил по радиосвязи о появившемся поблизости каком-то «старом летающем сарае». Уточнить информацию он не успел. Затем перед самым исчезновением Ту-16 его командир взволнованно крикнул по радио, что стрелок в задней гермокабине что-то видит. Но четко его слова на магнитофонной записи переговоров с экипажем разобрать не удалось из-за каких-то сильных шумов.

— Что это могло быть? — вслух размышляя над словами собеседника, Нефедов машинально разглядывал его холеное лицо с ухоженными бакенбардами. Игорь не мог представить этого обладателя солидных погон и орденских планок на мостике боевого корабля. Зато он идеально вписался бы в интерьер какой-нибудь бухгалтерии или юридической консультации. Было заметно, что штабной деятель очень заботится о собственной внешности. Его маленькие усики были аккуратно подстрижены, гладко выбритые пухлые щеки казались полированными, а руками явно недавно занималась профессиональная маникюрша.

— Так что же случилось с разведчиком? — повторил свой вопрос Игорь.

— Трудно сказать, — моряк задумчиво пожевал пухлыми губками, обычно сложенными в надменно-чопорную мину. — Вообще-то при полетах над нейтральными водами бортовые стрелки обычно первыми визуально замечают натовские истребители. Хотя на экранах бортовых локаторов перехватчики, конечно, появляются задолго до приближения к нашим самолетам. Да вот хоть вам последний случай.

Капитан третьего ранга достал из лежащей на его столе папки листок машинописного текста и процитировал доклад какого-то бортстрелка:

«При следовании через квадрат с координатами (здесь он сделал паузу) визуально наблюдал подход со стороны задней полусферы двух истребителей типа „Фантом-2“ F4B, предположительно взлетевших с находящегося в сорока морских милях от нас авианосца ВМФ США „Коралл Си“. При появлении самолетов противника мною немедленно были приняты необходимые меры, а именно наведена на цель спаренная пушка. Однако огня я не открывал, ибо такого приказа от командира экипажа мною получено не было. „Фантомы“ выполнили по нам две учебные атаки. После чего командир американской пары приблизился ко мне вплотную на расстояние примерно пятнадцати — двадцати метров. Пока пилот двухместной машины управлял самолетом, второй член экипажа развернул плакат порнографического содержания и стал делать мне знаки руками, предлагая оценить изображенный на плакате животный секс между белой самкой и ее чернокожим самцом. Ибо людьми этих похотливых животных, конечно, назвать нельзя. В ответ я предупреждающе поводил стволами пушек, чтобы наймит мирового империализма понял, что советские летчики на провокации не поддаются. После этого американец отвалил вниз и назад. Старшина второй статьи такой-то».

Доклад явно писался отличником боевой и политической подготовки под диктовку полкового особиста. Как профессионал, Игорь ярко себе представил это воздушное «родео». В мощном спутном потоке воздуха от турбореактивных двигателей бомбардировщика истребитель должно было трясти и швырять из стороны в сторону, как щепку. Удержать машину от опрокидывания в штопор мог только пилот высочайшего класса. Играя на нервах стрелка бомбардировщика, ковбои сильно рисковали получить порцию 23-миллиметровых снарядов. Они фактически играли в «русскую рулетку». Хотя не исключено, что пилоты «фантомов» намеренно с риском для жизни провоцировали русского летчика первым открыть огонь, чтобы потом обвинить экипаж Ту-16 в немотивированном нападении.

— То есть вы считаете, что «тушку» могли сбить вражеские истребители?

— Нет, это исключено, — уверенно заявил капитан третьего ранга. — Не тот случай. Наши парни еще издали заметили бы на своем обзорном локаторе подходящие истребители и приняли меры. Потом до того, как истребители пустили ракеты, экипаж должен был получить сигнал тревоги от бортовой станции предупреждения об облучении радиолокаторами вражеских истребителей. В любом случае наши летчики успели бы доложить по радио на эскадру и на свою авиабазу о появившейся угрозе… Нет… Тут что-то странное… Хотя американцы постоянно придумывают новые тактические приемы… Но бесшумно «срубить» такую прекрасно вооруженную громадину, как Ту-16, невозможно! Скорее всего, самолет все-таки попал во внезапный циклон и был почти мгновенно разрушен. Поэтому-то и не было сигнала бедствия…

Игорь был озадачен тем обстоятельством, что пять дней назад генерал объявил, что собирается облагодетельствовать его «блатным» заданием. При этом Скулов ни словом не обмолвился о пропавшем самолете, хотя по своей должности наверняка узнал об исчезновении «тушки» одним из первых, может быть даже раньше Верховного главнокомандующего. Нехорошее подозрение насчет будущего тестя зародилось в душе Нефедова. Возникло ощущение, словно тебя помимо воли затягивает в гибельную воронку. А ведь есть на свете люди, у которых талант избегать неприятностей. В какой-то книге Нефедов прочел про русского старичка-эмигранта с еврейскими корнями. Еще до прихода Гитлера к власти его пригласили в Германию заниматься научной работой. Потом при нацистах вокруг творились бог знает какие злодеяния, а старый энтомолог продолжал как ни в чем не бывало заниматься своими чешуйчатокрылыми. И что удивительно: и рыскающие в поисках подозрительных иностранцев, особенно евреев, штурмовики-коричневорубашечники, и вездесущее гестапо словно не замечали потенциального русского шпиона с еврейскими чертами лица. Всю войну этот божий одуванчик благополучно получал казенный паек. А когда в конце 1944 года англо-американская авиация начала методично сравнивать с землей германские города, профессора вместе с другими ценными научными кадрами отправили в горный пансионат, подальше от бомбежек. Нет, никто целенаправленно не собирался спасать старого чудака. Просто бюрократическая машина с немецкой пунктуальностью выполняла свою работу, раз за разом занося ученого с мировым именем в нужные списки.