Властелин "Фантазии" - Морин Чайлд

— Разве ты не узнал ничего нового?

Мужчина помолчал, отпил шампанского, потом покачал головой:

— Ничего.

— Ты даже и не пытался.

— Тебе кажется, что я стараюсь тебя здесь задержать? — спросил он.

— Не уверена, — призналась Дебби. — Но я чувствую, ты мне о многом не говоришь.

— Подозрительность, — заметил он. — Странно, не помню за тобой такого.  

— Ты не ответил, — Дебби склонила голову, изучая этого элегантного, привлекательного мужчину. — Ты произносишь слова, но на самом деле ничего не говоришь. Не помню, чтобы ты был таким... уклончивым.

Он коротко рассмеялся, поставил свой бокал и наклонился к ней.

— Чего ты хочешь от меня, Деб?

— Чтобы ты помог.

— Я помогу, — пообещал он, скользнув взглядом по впадинке между ее грудями. — Что-нибудь еще?

Ей вдруг стало жарко. Было слишком много того, чего она хотела и не могла себе позволить. И главным образом, подумала она, это сам Гейб. Она хотела его так же сильно, как когда-то.

— Гейб...

Мужчина взял ее руку, она задрожав, прикрыла глаза и судорожно вздохнула.

— Это не имеет отношения к прошлому, Дебби, — сказал он. — Это происходит сейчас. Сегодня.

Искушение. Какое искушение. Забыть обо всех тревогах. Забыть, что она в ловушке.

— Ты снова задумалась, — почти незаметная улыбка блуждала у него на губах.

— Это запрещено?

Он поднял ее руку и поцеловал, и у Дебби все поплыло перед глазами. Ее охватил жар, и проснувшееся желание затуманило голову. Если он старался избавить ее от мыслей, ему это отлично удалось.

Придвинувшись ближе, Гейб обнял ее, заглянул ей в глаза и сказал:

— Порой важнее то, что чувствуешь, а не то, что думаешь.

Сам он чувствовал полную готовность. С того мгновения, когда снова увидел ее, он хотел ее. Однако — и Виктор напомнил ему об этом — у него осталось мало времени. Скоро ему придется отпустить ее. Но не раньше, чем он снова будет обладать ею, заставит ее пожалеть о том, что когда-то она ушла от него.

Лучистые голубые глаза Дебби были широко распахнуты, в них светилась такая страсть, что тлеющее в нем желание тут же разгорелось, превратившись во всепожирающее пламя. Гейб ощутил, что Дебби вся дрожит, и эта дрожь немедленно передалась ему. Он не мог вспомнить, когда последний раз его тело так реагировало на женщину. Его план соблазнить Дебби и бросить ее оказался обоюдоострым. Он хотел ее сильнее, чем когда-либо прежде. Десять лет назад ее любовь принадлежала ему — но он потерял ее. 

Этой ночью я должен вернуть ее себе. 

— Перестань, перестань думать, — шептал Гейб, наклоняясь, чтобы поцеловать Дебби в шею. С губ девушки сорвался едва уловимый вздох, слегка шевельнувший волосы у него на виске.

Вкус, который он ощутил, восхитил его. От запаха ее кожи кружилась голова. Он чувствовал такое желание, такую потребность быть с ней, какой даже вообразить себе не мог. Оторвавшись от нее, но одновременно обнимая ее еще крепче, он поднял голову и смотрел на Дебби одно бесконечно долгое мгновение, а потом медленно приблизился губами к ее губам.

— Гейб...

— Тссс...— Его левая рука скользила по нежным изгибам ее тела, он чувствовал под ладонью ее упругую грудь, плавные движения вдоха и выдоха. Она стала слабой и безвольной в его объятиях, и он знал — она принадлежит ему. И хочет его так же сильно, как он ее.

Гейб раздвинул языком ее губы и ощутил их вкус. И ему сразу же показалось, что десяти лет как не бывало. Заполненный людьми клуб, превратился в безлюдную набережную в Калифорнии. Дебби подалась ему навстречу, и их тела слились — так бывало прежде. Они были созданы друг для друга, как две половины целого.

Нет, сказал себе Гейб, я делаю это не ради страсти, Судьбы, любви. Я делаю это ради мести, чистой и холодной.

Он хотел слышать, как она стонет и задыхается под ним. Он хотел, чтобы она сходила с ума от желания. Когда он подведет ее к самому краю, она начнет молить о продолжении. И тогда настанет ее очередь страдать:

Дебби слегка отодвинулась.

— Гейб, я...

— Не думай, — напомнил он, касаясь левой рукой ее груди. Сосок затвердел и проступил через прохладную шелковую ткань, отзываясь на его прикосновение. Захватив этот бутон двумя пальцами, он нежно теребил его, и Дебби слегка приоткрыла губы и вздохнула. Глаза у нее были зажмурены.

— О, как...

— ...хорошо, — закончил Гейб за нее и снова припал к ее губам. На сей раз в его поцелуе было больше страсти, чем нежности. Больше желания, чем заботы. Он хотел — и он получал. Он знал, что ему нужно, и настаивал на своем. Его язык играл с ее языком, его дыхание смешивалось с ее дыханием. Он присваивал ее вздохи, впитывая ее, забирая все, что она предлагала... и требуя большего.

Его левая рука скользнула в вырез ее платья, под кружевное белье, пробираясь к нежной выпуклости ее обнаженной груди. Он мял ее плоть и сжимал сосок, пока она не застонала, выгибаясь в его руках.

Там, где они сидели, было темно. Большинство свечей на столе догорели, и лишь кое-где слабо мерцали готовые погаснуть огоньки. А двигающаяся на танцполе масса тел заслоняла их от других источников света. И все же этого уединения было недостаточно. Для того, что планировал Гейб, требовалось более надежное укрытие. Он хотел, чтобы она была полностью обнажена, чтобы она извивалась под тяжестью его тела. Дебби приложила ладонь к его щеке, и это ощущение — ее руки на его лице — возбудило его еще сильнее. Гейб так хотел ее, что испытывал боль. И ныло не только его тело, но и его душа.

Мужчина резко отстранился. Это в его планы не входило. Он не искал привязанности. Все, что ему было нужно, — физическая близость. Слияние тел. Вкус ее кожи на губах.

— Гейб, — спросила Дебби, слегка задыхаясь, — все в порядке?

— Да, — солгал он. — Но нам нужно уйти отсюда.

Дебби облизнула губы, и он впился в нее взглядом. Его тело напряглось, кровь загудела в венах.

— Да, — согласилась она. — Давай уйдем. Прямо сейчас.

Это он и хотел услышать.

Выбравшись из-за стола, Гейб протянул Дебби руку, и она доверчиво приняла ее. Обняв девушку за талию, он повел ее через толпу, заполнившую клуб. В его движениях чувствовалась решительность, которая помогла ему пережить эти десять лет. Гейб знал, чего хочет, и никогда не позволял ничему встать у него на пути. 

Сегодняшняя ночь не будет исключением.

Он сказал себе: охватившее его чувство предвкушения есть не что иное, как ожидание мести.

Покинув клуб, они через холл направились к лифтам. Консьерж поздоровался, Гейб махнул ему рукой и прибавил шагу.