Выстрел с того света - Сергей Зверев

– Так, – похвалил его Дубинин.

– Второе. Обыск и выявление предметов, могущих иметь отношение к преступному деянию, и их изъятие. Третье. Опрос очевидцев. Четвертое. Допрос подозреваемого, задержанного на месте преступления…

– Не допрос, а опрос. – Старший коллега предупредительно поднял указательный палец вверх.

– Да, все правильно. Личный обыск подозреваемого и жертвы…

– Хорошо, – Дубинин прервал Дениса, – версии?

– Первая: убийство по неосторожности. Вторая: убийство в состоянии аффекта; ну, и третье, пожалуй: убийство третьим неустановленным лицом.

– А это еще зачем? – Дубинин вскинул удивленный взгляд на Дениса.

– Я заметил: окно в комнате было полностью открыто, и кто-то третий мог выстрелить с крыши противоположного дома.

– Да уж-ж! – Старший следователь сокрушенно покачал головой. – Переучился ты в бурсе маленько…

– Привет, Леха! – На кухню стремительно вошел широкоплечий мужчина в джинсах и кожаной куртке. – В общем, баба в сознанке. Ты будешь заниматься?

– Нет. Вот, новые кадры. – Дубинин показал рукой на Дениса.

– Ага! – жизнерадостно воскликнул оперативник и подал широкую ладонь Денису: – Фролов.

– Канарейкин, – представился Денис.

– С тебя бутылка, Канарейкин: такое лакомое дельце! Шучу, шучу. – Маститый опер усмехнулся, увидев напряженный взгляд Дениса. – В общем, так, мужики, дело ясное, как иголка в заднице. Жена в приступе ревности замочила Ивашова утром из его же пистолета. Пистолет – служебное оружие начальника таможни. Пистолет и обойма от пули на месте преступления. Короче: оформить допрос обвиняемой, добавить пару свидетелей, и дело… где? – Фролов направил палец на Дениса.

– В шляпе, – не раздумывая, ляпнул Денис.

– На столе у прокурора, – поправил его Фролов.

– Товарищ майор, – на пороге кухни обозначился один из оперов Фролова, – мы закончили. Увозим труп?

– Да, давайте, – махнул рукой Фролов, не глядя не подчиненного. – Ну что, Канарейкин, мое поздравление с первой палкой на свой счет. – Оперативник быстро вышел из помещения.

– Значит, сделаем так, – Дубинин затушил под краном еще дымящуюся сигарету, выбросил ее через окно на улицу, – я поработаю с соседями, а ты сделай протокол осмотра места происшествия. Мышкин пусть сделает несколько снимков комнаты, где был труп, и на всякий случай посмотри личные документы и деловые бумаги супругов. Изымать ничего не надо, кроме вещдоков. Разве что… – Дубинин на секунду задумался, – телефоны мужа и жены. Все. Работы, самое большое, на часа полтора-два. А я еще смотаюсь в здешний универмаг. Жена кое-что наказала.

Дубинин ушел. Денис вошел в комнату, где произошло убийство. На паркетном полу мелом были вырисованы две фигуры: у окна, где лежал труп, ломаная замкнутая линия, обозначавшая контуры убитого начальника таможни, и у стены круг, диаметром сантиметров сорок, внутри которого стояла буква «с». Рядом с кругом лежала гильза от пули. Денис присел, стал рассматривать гильзу. Обыкновенная гильза, калибр девять миллиметров. Он, не дотрагиваясь пальцами до вещдока, поместил ее в целлофановый мешочек. Вдруг его взгляд упал на маленький кругляш, вероятно вырезанный из синего картона.

– А это что такое? – удивленно воскликнул Денис.

– Мусор, – заметил стоявший рядом Мышкин, – по всей видимости, здесь давно не убирались.

– Заберу тоже.

– Бери, – усмехнулся Мышкин, – вреда, во всяком случае, не будет.

На столе в целлофановом мешочке пистолет. В углу комнаты стоял небольшой несгораемый сейф. Он был открыт, внутри лежали какие-то бумаги. На полу у подоконника лежала электробритва. Денис осторожно подошел к окну и присел, чтобы рассмотреть бритву. Мышкин, делавший панорамный снимок комнаты, пояснил:

– Она убила его, когда он брился.

В комнату вошел Фролов.

– Ну что, Канарейкин, пакуем подозреваемую?

– Не понял. – Денис вскинул удивленный взгляд на коллегу.

– Ну, увозим ее? – усмехнулся опер. – Не нужна она тебе сейчас?

– Н-нет, не нужна, увозите.

Денис сел за стол, достал листы для заполнения протокола осмотра места происшествия.

В прихожей раздался какой-то шум, затем возмущенный голос мужчины: «Да пропустите вы меня на секунду, я только спрошу».

– Товарищ следователь, – на пороге комнаты обозначился полицейский, который блокировал вход в квартиру, – тут какой-то таможенник.

За спиной полицейского Денис увидел крупного мужчину в зеленой таможенной форме. Он из-за спины полицейского протянул вперед удостоверение:

– Заместитель начальника таможни полковник Немиров. Пожалуйста, вы мне только скажите, его что, убили?

Денис хотел уже подтвердить версию подошедшего, но затем внимательно посмотрел на жирное лицо коллеги Ивашова:

– А откуда вы знаете, что его убили?

– Так… – таможенник на секунду запнулся, – земля слухом полнится. Мне сообщил один мой подчиненный, который ехал на работу и случайно увидел тут милицейские машины…

– Я вас попрошу, покиньте квартиру, здесь производятся следственные действия.

– Да, да, конечно. – Таможенник закивал головой.

– Я с вами свяжусь. А сейчас выйдите, пожалуйста.

Таможенник, сопровождаемый полицейским, покинул квартиру. Денис пригласил в комнату понятых и при них вынул из сейфа несколько документов в файлах, зачитав им их названия и количество листов в них.

– Денис, я все сфотографировал, – сообщил Мышкин Канарейкину, – давайте составим протокол осмотра, пока люди Фролова работают с понятыми.

– Да, конечно. Вы сфотографируйте, пожалуйста, еще вид из окна.

– Зачем? – Эксперт Мышкин удивленно уставился на молодого следователя.

– На всякий случай.

– Как скажешь, только не пойму, зачем тебе это надо, – буркнул Мышкин.

Денис снова сел за стол и стал заполнять шапку протокола.

Глава XVII

В конце рабочего дня Денис сидел в своем кабинете и прослушивал запись разговора с подозреваемой Ивашовой на диктофоне, которую он получил от Фролова. Дубинин вошел в кабинет стремительно и в явно приподнятом настроении.

– Как дела? – жизнерадостно поинтересовался он.

– Да вот, рассматриваю первичные материалы, – сообщил Денис.

– На предварительное расследование по УПК дается два месяца, но ты два месяца не тяни, хватит две недели. А то, пока меня нет, тебя завалят по полной. Так… вроде все сделал, – озабоченно произнес Дубинин и стал считать по пальцам, – дела тебе передал, опись составил, пистолет сдал, отпускные получил…

– Алексей Сергеевич, тут какая-то непонятка, – Денис напряженно посмотрел на старшего коллегу, – Ивашова утверждает, что она выстрелила в мужа, когда он стоял к ней лицом. Но входное отверстие от пули у жертвы на правом виске…

– Ну и что? Да она в таком состоянии тебе все, что угодно, может сказать. Например, что выстрелила из-под колена.

– Может, мне завтра ее допросить?

– Зачем? Завтра суббота. Пусть она посидит, остынет. А в понедельник с утречка все тебе подробно опишет…

– А что, если мне провести следственный эксперимент? Еще раз привезти ее на квартиру, чтобы она продемонстрировала все свои действия во время выстрела?

– О-ох, – Дубинин тяжело вздохнул и помотал головой, – зачем изобретать проблемы на пустом месте?! Жертва есть, убийца есть, орудия совершения преступления есть, мотивы есть, признание есть. Чего еще надо?! – раздраженно воскликнул Дубинин.

– Нет, все равно, здесь что-то не так, – тихо, но упрямо произнес Канарейкин.

– Денис, – Дубинин сел напротив молодого коллеги, – знаешь, что самое главное в нашей работе?

– Что?

– В работе следователя самое главное – из говна сделать конфетку. Иногда получишь дело к производству, а там ч-черт ногу сломит. Один говорит одно, другой – прямо противоположное, а третий буровит такое, что мозги закипают. А у тебя конфетка! Вот она, готовая! Надо ее только завернуть в красивый фантик и эффектно положить на стол начальства.

– У нас преподаватель по УПК говорил, что следователь имеет право на ошибку, но не имеет права на собственные выводы, в которых сомневается, и шить дела белыми нитками.

– Послушай, студент, – Дубинин выразительно крякнул и, прищурившись, посмотрел на Дениса, – забудь, что тебе там говорили эти теоретики в академии. У них наука, а у нас работа. Для нас заниматься какими-то теориями и наукообразными рассуждениями – непозволительная роскошь. Мы с тобой стоим на конвейере, и нам деньги платят за то, чтобы этот конвейер бесперебойно работал.

– А если этот конвейер вместе с преступниками ломает кости невиновных?

– Ну-у, ты дае-е-ешь! – Дубинин с изумлением уставился на молодого следователя. – Да с такими рассуждениями тебе надо не в полиции работать, а идти к этим слюнявым правозащитникам.

– А если наказание неадекватно совершенному деянию? Или когда наказание есть, а деяния нет? Это же произвол!