Небесный танец - Джонко Он

У Шикаши прекрасная память, наверняка он нарочно исковеркал имя великого ученого.

– Ах, да. А теперь ты мне говоришь, что труп воскрес, – ворчал он… и внезапно сделал неожиданный вывод: – Что ж, пошли проверим.

Мы отправились в казармы, где давеча осматривали труп жертвы. Но там нас ждало разочарование: Ниму уже похоронили.

– Пришло распоряжение от ее сестры ускорить дело и пропустить похоронные ритуалы, – сказал генерал.

Шикаши потребовал показать ему это распоряжение, и получил листок пергамента. Снова почерк Таирии. Вроде бы все чисто: письмо, заверенное у генерала, пришло сегодня срочной почтой. Время отправки – около часа назад. Мы опоздали лишь чуть-чуть. Теперь от трупа ничего не осталось, и мы не сможем сказать, было это тело Нимы, или нет.

– А в принципе можно создать такую иллюзию? – спросил Шикаши. – Чтобы был чей-то чужой труп, но выглядел в точности как труп Нимы?

Я возмутился:

– Ну что я по-вашему иллюзию не распознаю?!

– Так… – строго заметил сыщик. – Ты сомневался, что я не смогу отличить труп от живого, я сомневаюсь насчет иллюзий. Предлагаю завязывать с самолюбием и начинать думать.

Кто бы говорил о самолюбии… сам еще тот хвастунишка.

– Ну, в принципе… я мог бы создать такую иллюзию, – признал я. – Но я бы ее распознал.

– А более сильный маг?

– Сильнее меня?

– А что, ты у нас самый-самый крутой, круче только горы Схарма?

Вообще-то в глубине души я себя считал самым крутым – хотя только в одной области, по части иллюзий. Однако вслух я этого никогда не высказывал:

– Ну… нет, – смущенно ответил я. – Но настолько сильные маги – это птицы не того полета, чтобы возиться с трупами танцовщиц.

– Возможно, дело вовсе не в танцовщице, а в ее наследстве. Ты говорил, оно может быть очень ценным. Как думаешь, это достаточно высокий полет для крупной магической птицы?

– Пожалуй, да, – вынужден был согласиться я. – Но я все равно бы заметил.

– Погоди-ка, я помню, как тебя однажды обманула одна девчонка, использовав твой же амулет. И еще припоминаю случай… и еще… Слушай, не выдумывай: пускай ты специалист по иллюзиям, но ты сам также поддаешься им, как и остальные, тебя вполне можно обмануть!

– Фактор времени и внимания, Шикаши. – возразил я. – Меня можно обмануть, если я невнимателен, или спешу. А мы с вами находились в морге очень долго – достаточно долго, чтобы распознать любую иллюзию, кто бы ее ни сделал. И вы правы насчет трупа…

– В смысле?

– Она точно была мертва. Если бы это был, скажем, летаргический сон, я бы заметил ауру, хотя бы слабую.

– Вот видишь!

– К тому же в морге есть некронист. Уж он то заметил бы неладное.

– Все-таки не будем сбрасывать со счетов версию насчет иллюзии. Согласись, ты можешь быть просто не в курсе насчет некоторых уловок. Вот например, та уловка с близнецами, о которой ты прочитал в книжке Серингана…

– Сарингана!

– Ах, прошу прощения! Ты же не знал про нее?

– Про уловку? Не знал.

– Так может быть и тут был применен какой-нибудь фокус с иллюзиями, которого ты не знаешь?

– Шикаши… я все-таки маг первой ступени и специализируюсь как раз по иллюзиям. А магия снов – там я начинающий… пока что.

– А лучше бы наоборот, для сыщика стихия снов важнее. Ну все-таки? Даже такой спец по иллюзиям, как ты, мог не знать чего-то особенного, верно?

Мне крайне не хотелось признавать это, я аж вспотел от досады. Едва нашел в себе силы кивнуть.

– Хорошо. Давай пока рассмотрим эту версию. Я глядел, и проглядел, ты смотрел – и просмотрел. Но в казармах есть еще некронист. Он и осматривает покойников, и делает экспертизу, и готовит к погребению, и хоронит… он должен был много раз касаться трупа. А мне всегда казалось, что иллюзии магов света – это всего лишь обман зрения, но на ощупь иллюзия не сработает?

– Да, точно. Если кто-то и сделал такую иллюзию, ему понадобился бы человек с фигурой, как у Нимы и похожим лицом, чтобы усилить уже существующее внешнее сходство… а хотя… нет, Шикаши.

– Что?

– Я подумал: труп ведь был зеленоватого цвета из-за состава, препятствующего разложению.

– И что?

– Если бы там была иллюзия, кожа трупа так и осталась бы голубоватой, как у Таирии. Некронист сразу бы заметил неладное.

– Ясно. Значит, отпадает. Но я бы для окончательной уверенности задал пару вопросов некронисту – а вдруг он в сговоре.

Вдруг меня осенила гениальная мысль:

– Шикаши! Тройняшки!

Тот, однако, не воспарил к небесам от счастья, и ответил скучным голосом:

– Я думал об этом. Таирия составляла для нас список всех родственников, долго рассказывала, как они были близки с Нимой, и "случайно" забыла про третью сестру, а ты не заметил лжи?

– Ну… это была бы не ложь, а желание умолчать. Это не эмоция, а волевое усилие, его по ауре не распознаешь.

– Хорошо, спросим у ее матери. Но я бы на твоем месте не надеялся.

Кстати, интуиция сыщика не подвела. Позднее мать Таирии подтвердила, что никакой третьей сестры нет и быть не может.

Зато некронист куда-то пропал. Внезапно сказался больным, а, когда мы нагрянули к нему домой, там никого не обнаружилось.

Мы еще больше уверились в мысли, что он должен быть замешан, когда опрос соседей показал: сегодня днем некронист вместе со всей своей семьей собрал вещи и отбыл в неизвестном направлении.

Дело шло к вечеру, но ни Таирия, ни Ратроп больше не давали о себе знать. Мы начинали беспокоиться, не случилось ли с ними чего-нибудь…

Глава 7

Хочешь обмануть глаза – нарисуй картину.

Хочешь обмануть разум – скажи правду.

Была уже глубокая ночь, но мне не спалось. Мысли одолевали.

Таирия дала нам расчет. Формально, мы больше не обязаны заниматься ее делом. Но эта девушка запала мне в душу. Мне так хотелось узнать, что произошло и в какую игру она пытается играть. А тут еще эти поспешные похороны… как будто она не хотела, чтобы мы что-то узнали. А куда делся некронист? Как он во всем этом замешан?

Шикаши даже не заговаривал о том, чтобы закрыть дело. По закону мы больше не могли вести расследование от имени Таирии, однако Шикаши мог действовать от своего собственного. Конечно, за результаты нам никто не заплатит. Но знаменитый сыщик – не тот человек, который бросает дело незаконченным. Мое самолюбие по сравнению с его самолюбием – это как собачья конура по сравнению с домом.

Мои мысли вернулись к нашей клиентке. Вернее, бывшей клиентке. Одно лишь воспоминание о ней волновало мое мужское естество. Как странно: с одной стороны я питал к ней самые теплые чувства, мое сердце было однозначно на ее стороне… но с другой стороны зарождавшаяся в неопытном сыщике интуиция чуяла неладное, а разум ей вторил.