Женихи из Брэнсона - Людмила Леонидова

Маша вдруг остро почувствовала, что между этой женщиной и Джоном существует связь.

— Меня зовут Кейт, — объявила леди, видимо, специально для приезжих, и гости, на мгновение обратив на нее внимание, с улыбкой закивали.

Она была хорошенькой: точеная худенькая фигурка, стройные ноги. Короткая узенькая юбка из светлого льна, острые колени, кардиган, обнажающий длинную шею с золотистым загаром. Кокетничая со всеми мужчинами подряд, она наивно округляла глаза, осознавая свою власть. На нее хотелось смотреть.

Муж, значительно старше этой молоденькой женщины, влюбленным взглядом сопровождал каждый ее жест. Чувствовалось, что он поощрял поведение и безудержный темперамент жены.

— Ужасно романтическая история, — громко восторгалась Кейт, разговаривая с сестрой Джона и с любопытством поглядывая на Марию Петровну. — Я считала, что русские женщины пухленькие и домашние, словно пирожки, — наклоняясь к уху Салли, сообщила она.

— Нет, что ты, — так же тихо возразила Салли, — она эмансипированная современная женщина, как американка, вдобавок ученая.

— На ней красивая одежда, — откровенно рассматривая Машу, как деревянную матрешку, заметила Кейт, — не похожа на университетских ученых крыс.

«Хорошо, что я надела этот брючный комплект», — в свою очередь подумала Маша; Прозрачная сетчатая туника и льющиеся расклешенные брюки очень ей шли. Но, заметив, что взгляд красивой леди не выпускает ее из поля зрения, разозлилась: «Остается только подойти и дотронуться до меня пальцем».

Новая гостья, словно прочитав ее мысли, и вправду направилась к Марии.

— Давайте познакомимся, — дружелюбно предложила она. — Я восхищена вашей историей и вами. Знаете, мы с Джоном очень дружны. — Кейт выговорила это просто, без всякого подтекста. — Мой муж — его пациент. Астма — мучительная болезнь. Доктор облегчает его постоянные приступы. — Произнеся слово «доктор», Кейт с видимым оттенком уважения и едва уловимой чувственностью взглянула на Джона.

Ее непосредственность и простота в общении обескураживали Машу и не давали возможности обидеться или обидеть ее. Она злилась больше на себя за то, что ревновала.

Джон представлял Оксане гостей и старался не смотреть в сторону двух женщин. Оксана чувствовала в нем опору, он поддерживал ее, помогал в беседе, подсказывая незнакомый сленг.

Кейт, поболтав с Машей, оставила ее на попечение мужа и, словно украдкой, словно по-кошачьи, подкралась сзади к Джону. Она мягко потянула его за рукав, и Маша заметила, что Джон снова смутился. Разговаривая, она, будто невзначай, продолжала дотрагиваться до него кончиками наманикюренных пальцев. Каждое движение этой женщины отдавалось болью в сердце Маши.

Ей казалось, что все гости ощущают какую-то неловкость от создавшейся ситуации и только делают вид, будто ничего не происходит. «Возможно, мне это просто чудится, — корила себя Маша, — после выходок бывшего мужа крыша совсем съехала».

— Конечно, — услышала она слова племянницы, — мне очень нравится музыка из «Крестного отца». Такое романтическое название у театра — «Лунная река». Мы с удовольствием примем ваше приглашение и пойдем в театр Энди Уильямса, — словно урок в школе, четко отвечала Оксана.

«Это Рой зазывал Оксану, — отметила про себя Маша, продолжая беседу с мужем Кейт. — Молодец девочка, справляется с языком, а ведь так боялась!».

— К вам в гости? — Глаза Оксаны поискали тетю.

«А это уже приглашение от самой Кейт», — вновь констатировала Маша.

— Мы условимся и сообщим вам, — снова выручил девушку Джон. — У моих дам мало времени, а я бы хотел им многое показать, — поспешил он вежливо объяснить отказ.

«Не понятно почему, — вновь с ревностью подумала Мария Петровна. — До этого говорил, что непременно пойдем в гости посмотреть, как живут его друзья».

Огромная американская кухня с плитой и квадратным прилавком посередине приводила Оксану в телячий восторг.

— Мари, я приготовлю все сам. — Джон ловко нажимал кнопки кухонной техники. Звонок микроволновки, пыхтение кофеварки, сигнал тостера извещали хозяина, что к завтраку все готово.

Высокий табурет перед прилавком был для Оксаны еще одной развлекалкой.

— Как в баре, — крутясь, восхищалась она.

Маша поморщилась: «Наверное, старею, хочется завтракать за нормальным столом».

— Мы с Мари будем завтракать за столом, — крикнул Оксане Джон, заметив, что девушка ставит на стойку две керамические кружки в красный горошек рядом со своей.

— Никогда бы не подумала, что посудомоечная машина так чисто отмывает стаканы. — Оксана повертела прозрачное стекло, прежде чем налить из кувшина апельсиновый сок.

— Извини, Джон, но мне не хочется с утра сока, — неожиданно для себя закапризничала Маша.

Мужчина с удивлением посмотрел на нее.

Ну, как ему объяснишь, что сок — вроде компота, поэтому Маша не привыкла его пить перед завтраком. Можно выпить на полдник, после обеда, в конце концов. А вот Оксана все новое принимает с восторгом: табуретка вместо стула — замечательно. Сок натощак, вместо горячего чая — еще лучше! Час с лишним мыть пару тарелок в какой-то машине, вместо того чтобы не полениться и за пять минут сполоснуть под краном — восхитительно! Все эти гамбургеры, бигмаки с кетчупом, которые племянница проглатывает с огромным аппетитом, встают у нее поперек горла.

Размышляя обо всем этом, Маша старалась не показывать недовольного вида, но чуткий Джон уловил ее настроение. Возможно, он не понимал, что вызывает у нее такое раздражение. Возможно, догадывался о первопричинах недовольства. Но говорить с ним о Кейт Маша считала ниже своего достоинства. Она слышала, что Кейт звонила ему еще раз, настаивая на приглашении.

Оксана быстро запихала в рот тостеры, фруктовый салат и кофе.

«Сейчас бы бутербродик с ветчинкой и настоящего крепкого чая», — с тоской подумала Мария, ковыряя вилкой кусочки ананаса и банана.

— Скоро пойдем есть твои любимые булочки, — радостно объявил Джон Оксане.

«Только этого еще не хватало». — Маша вспомнила сдобное тесто пышных американских пончиков с черникой и подумала о своих бедрах.

Джон, улучив минуту, когда Оксана вышла, обнял Марию за плечи.

Женщина вывернулась.

— Мари, что случилось?

— Все в порядке, — соврала она, — женские дела, доктор.

— Ах, какой же я недогадливый, — стукнул себя по лбу Джон, — я заметил, что ты немного нервничаешь. Может, таблетку успокоительного?

— Да нет, сама справлюсь.

— Поехали! — Оксана вихрем влетела в кухню, оборвав их беседу. На ней были яркие шорты и майка на одно плечо.