РАДОСТЬ МОЯ - преподобный СЕРАФИМ САРОВСКИЙ

      Так, поистине, и в пустынях святые получали пользу и в них находили радость и покой. Получали пользу, ибо там у них узы греха разрешались и души их возводились к пению Божественных хвалений. Находили радость и покой, ибо там непрестанно вскипал в них огонь любви Божественной, обитали в душах их мир и тишина и процветала благодать. Да, и пустыня для святых была раем сладости.

      Что же после этого? Братие, не уйти ли и нам в пустыню? Нет, не нужно, ибо не все призваны на это высокое служение Господу. Мы только исходя из всего сказанного должны додуматься до того, что пустыню для себя можем обрести и у себя в доме. Так говорит один церковный проповедник: "Всякий христианин имеет необходимую потребность для души своей в том, чтобы каждый день несколько часов посвящать на уединенную молитву и богомыслие, чтобы вовсе не рассеяться в суетах мира этого. Душа наша имеет такую же нужду в ежедневном обновлении сил своих молитвой и богомыслием, какую и тело в подкреплении себя пищей. И нет такой тяжкой работы, нет столь многосложной и важной службы, от которой бы не должно и" не можно было уделять несколько времени на питание ее этим хлебом жизни. Ибо спасение души нашей из всех дел самое важнейшее наше дело".

      Итак, братие, если бы вы возлюбили пустынное житие, то всегда таковое могли бы обрести и у себя дома, ибо Бог везде. А с Богом везде хорошо: и во мраке светло, и в уединении весело. Аще бо и пойду посреде сени смертныя, не убоюся зла, яко Ты со мною еси (Пс. 22,4). Аминь.

О ЛЮБВИ КО ВРАГАМ

      Нет, кажется, труднее исполнения той заповеди, которую Господь дал нам, сказав: Любите врагов ваших (Мф. 5,44). Если кто нас оскорбит только словом, то и тогда мы часто не знаем меры гнева против оскорбившего нас. Если же кто оскорбит нас делом, тогда, и почти всегда, сердце наше начинает разрываться на части и один Бог знает, что тогда мы готовы сделать с нашим врагом.

      Как же тут быть? Да быть очень просто. Нужно только брать примеры с тех людей, которые не питали к врагам своим ненависти, вражды и мщения, и тогда, несомненно, после этих примеров и наша душа по отношению к врагам нашим успокоится, волнение сердца нашего утихнет и обиды, нанесенные нам врагами, пройдут так же скоро, как скоро проходит солнечный зной после дождя. А где же эти примеры? Да вот они, смотрите на них и поучайтесь.

      Раз на преподобного Серафима напали разбойники; один из них, подняв с земли топор, так сильно ударил преподобного в голову, что у него изо рта и ушей хлынула кровь. Старец упал на землю и пришел в беспамятство. Злодеи тащили его к сеням кельи по дороге, ярестно продолжая бить, кто обухом, кто деревом, кто своими руками и ногами... А как увидели, что он был уже точно мертвый, то веревками связали ему руки и ноги и, положив в сенях, сами бросились в келью, воображая найти в ней несметные богатства, и, конечно, ничего не нашли.

      Старец проболел от побоев около пяти месяцев и потом выздоровел, а затем и злодеи, избившие его, были найдены. Как же к ним отнесся преподобный? Прежде всего он сам простил их, потом упрашивал настоятеля не делать им никакого взыскания и, наконец, их владельцу писал: "Если ты не простишь их, то я оставлю Саровскую обитель и удалюсь ни для кого неведомо в другие святые места".

      Но, впрочем, и этого мало. После, говоря с настоятелем, преподобный соглашался лучше, чтобы его удалили из обители, нежели избившим его нанесли какое-либо наказание.

      Когда били апостолов, они... пошли из синедриона, радуясь, что за имя Господа Иисуса удостоились принять бесчестие (Деян. 5,41).

      И архидиакон Стефан, побиваемый камнями, говорил: Господи! не вмени им греха сего (Деян. 7,60).

      И апостол Павел после того, как от Иудеев пять раз дано ему было по сорока ударов без одного, и после того, как три раза били его палками и однажды камнями побивали (см: 2 Кор. 11,2425), говорил: Я желал бы сам быть отлученным от Христа за братьев моих, родных мне по плоти (Рим. 9,3).

      Так как же после таких примеров и нам при обидах и оскорблениях не успокоиться и не простить врагов наших! Видите, что святые терпели и что прощали, а мы-то неужели после этого не простим ничтожные наносимые нам обиды нашим врагам?

      Нет, да не будет этого! Чтобы победить любовью врагов наших или успокоиться, будем и впредь прежде всего, прежде примеров всех святых обращать взор свой к Господу, нас ради обнищавшему, приемшему зрак раба, отягченному клеветами, проникнутому скорбью за грехи наши до глубины души, покрытому ранами, удрученному поруганиями, распятому, всеми оставленному и с Креста вопиющему: Отче! прости им, ибо не знают, что делают (Лк. 23,34).

      А затем и примеры святых, умевших прощать обиды и любить врагов, приведем себе на память, и тогда уже несомненно, что и после обид и оскорблений волнение наше утихнет, душа успокоится и любовь ко врагам, как луч солнца, пробивающийся из-за облаков, коснется сердца нашего. Аминь.

МЫ ДОЛЖНЫ ОСОБЕННО УСЕРДНО МОЛИТЬСЯ О ПОЧИВШИХ ОТЦАХ НАШИХ ДУХОВНЫХ И НАСТАВНИКАХ НАШИХ

      Все мы, братие, должны особенно усердно молиться о почивших отцах наших духовных и о тех из наставников наших, которые учили нас вере и благочестию.

      Должны молиться, во-первых, потому, что к такой молитве призывает нас слово Божие, говоря: Поминайте наставников ваших, которые проповедовали вам слово Божие (Евр. 13,7). Во-вторых, потому, что к такой молитве призывает нас Святая Церковь, которая учит нас каждый день говорить о них Богу: "Подаждь, Господи, оставление грехов всем прежде отшедшим в вере и надежде Воскресения отцем нашим и сотвори им вечную память". В-третьих, должны молиться потому, что к такой молитве призывают нас святые отцы. Свт. Кирилл Иерусалимский говорит: "Воспоминаем о прежде усопших отцах и епископах, веруя, что великая будет польза душам, о которых приносится моление, когда предлагается Святая и Страшная Жертва". И в-четвертых, наконец, должны молиться ввиду того, что к молитве за духовных отцов и наставников своим примером дают нам побуждение святые угодники Божий.

      Слыша последнее, вы, может быть, пожелаете узнать, какие же угодники подают нам пример молитвы за отцов духовных и наставников? Если так, то слушайте, мы сейчас на это ответим вам.

      Еще при жизни преподобный Серафим Саровский лишился самых близких своих друзей и руководителей. Так, кости Иосифа, который учил его отеческому пути, уже почивали в могиле. Праведная душа старца Пахомия, которого отец Серафим считал не только благодетелем, но и духовным другом своим, тоже витала в загробном мире. Умер и старец Исаия, любивший отца Серафима как свое духовное чадо и почитавший в нем высокого подвижника и мудрого собеседника.

      Всю жизнь свою отец Серафим с искренним усердием молился Богу об упокоении этих трех достопочтенных отцов. Всякий раз, проходя мимо кладбища, он считал обязанностью зайти на могилы их, преклонить колена у священного праха и вознести молитву о них Господу живых и мертвых. В беседе с начальницей одной монашеской общины он дал ей следующее наставление: "Когда идешь ко мне, зайди на могилки, положи три поклона, прося у Бога, чтобы Он успокоил души рабов Своих: Исаии, Пахомия, Иосифа, Марка и прочих, и потом припади ко гробу, говоря про себя: "Простите, отцы святии и помолитесь обо мне".

      Так он внушал и другим молиться о своих духовных руководителях и вообще о саровских подвижниках, называя их по высоте и горячности молитв огненными столпами от земли до небес, так молился и сам.

      Другой пример. Один молодой инок пришел жить к старцу, жившему близ Александрии, отличавшемуся самым неуживчивым характером. Юноша прожил у него двенадцать лет, терпя всевозможные обиды, и затем скончался.

      После его смерти один из прозорливых старцев увидал его причтенным к лику мучеников и молящимся о своем строптивом учителе. "Господи, – говорил инок, – как Ты помиловал меня ради моего старца, так и его помилуй ради щедрот Твоих и ради меня, раба Твоего". И молитва отшедшего была услышана, ибо "по четыредесяти днех, – сказано, – взял к Себе Господь и старца в место покойно" (из Пролога на 28 июля).

      Итак, и святые угодники своим примером побуждают нас к молитве за отцов духовных и наставников наших. Но это должно быть и без побуждения. Как не молиться пред Богом о тех, которые были свидетелями исповедания нами наших грехов пред Ним? Какие молиться о них, когда они властью, им данною, прощали и разрешали нас от тех же грехов наших? Как не молиться за тех, которые руководили нас ко спасению, отсекали наши греховные привычки, врачевали наши недуги душевные и своими заботами, уроками, попечениями и увещаниями старались сделать нас чадами святыни, любви и благословения? Как, наконец, не молиться о них, когда они были посредниками между нами и Богом? Поистине, молитва за них есть наш долг, наша обязанность, наша, так сказать, плата за их попечения о нас!