Принцесса в скафандре - Кайра Влна

застрелила его из его же собственного бластера. Да, ее раса давала ей много преимуществ, и быстрота реакции была одним из них.

– Ух, даже немного жалко собрата. – Сказал Чиэт, увидев через камеры, что со вторым охранником они были одной расы. – Хотя вот твоего первого жениха, забыл его имя, жалко мне не было. Когда этот дурачина танцевать начал, меня сириусианский стыд одолел. Тошно думать, что у нас один и тот же набор расовых характеристик.

– Мне тоже.

– А я думал, тебе понравилось.

Эйлин усмехнулась.

– Сейчас я ждал, что ты скажешь, что любишь только меня.

– Я люблю только деньги, милый. И свободу.

– Я помогаю тебе добывать и то, и другое.

Эйлин почти позабыла, как это – подниматься по ступеням. Колени протестующе заныли. Но в конце пути ее ждала награда, которая стоила многого, и Эйлин глубоко вздохнула, чтобы взбодриться и вдохновить себя.

– Именно. Вот это ты можешь считать признанием в любви. Если хочешь.

– Как-то маловато.

– Я буду давать тебе процент побольше от общей добычи. Ты заслужил, старпом.

– Спасибо.

– И секс с тобой потрясающий.

Последнюю фразу Эйлин произнесла, одновременно стреляя в очередного стражника. Она устала от реверансов. Тронул бластер? Получи заряд в башку.

– А вот это уже почти похоже на признание в любви.

Эйлин, наконец, снова чувствовала себя в привычной обстановке. Как на Фронте. Как последние несколько лет, с тех пор, как она стала на «Королеве белых сердец» своей. Собственно, с тех пор, как «Зубастый», а до него – «Корявый», и, ненадолго между тем и этим, «Угрожающий» вообще стал «Королевой».

– Надеюсь, лорд Манн сольет все это в сеть. Аудитория явно захочет посмотреть, как принцессе надают по морде.

– Я оставлю ему копию прямо в компьютере, ага. Когда мы смоемся из вшивого Конклава.

Один охранник для Эйлин не отличался от другого. Они выглядели немного по-разному, их кровь пахла по-разному, но для Эйлин имело значение только то, наставил на нее охранник бластер или нет. Если – да, она стреляла без предупреждения. Потому что иначе словила бы лазерный заряд сама. У нее не хватало любопытства – а может, глупости – полагать: а может, пожалеет? Ее опыт подсказывал ей, что верить можно только тому, кто в перестрелке уже однажды стоял с тобой рука об руку. Или дважды. И то, полностью доверять все равно даже после такого не стоило.

У принцессы не было ни малейшей причины думать, что в общей массе жители Конклава чем-то разительно отличались от фронтовиков. Она знала и тех, и других не понаслышке.

– Кажется, последний. Жив, оклемается.

Эйлин встряхнулась, словно так с нее могли слететь капли крови – разных цветов и оттенков. Но большинство из них уже засохли. И большинство не было заметно на темной ткани скафандра.

Эйлин выстрелом разнесла панель для ввода кода и ногой распахнула дверь. Где-то в глубине коридора завыла сирена, но принцессе было плевать. Она на миг забыла обо всем. О деньгах. О Чиэте. О «Королеве белых сердец». Перед нею оказался Ордрик, и с той секунды в мире существовал только он, только он и еще – ее месть.

Лорд-Председатель сел на своей богатой кровати, протирая глаза, шлепнул рукой по ночнику, и тот зажегся, озаряя половину комнаты мягкими голубоватыми лучами.

– Ты…

Тут Ордрик увидел, как из тьмы выплывает перекошенное от ярости лицо Эйлин. И дуло бластера, направленное ему прямо в морду.

– Я позову охрану!

– Если ты сможешь докричаться до мертвых, будет круто. Тогда, может быть, и к моим родителям обратишься?

Ордрик затрясся, тонкая простыня намокла… Эйлин сморщилась еще больше. Но ее мало занимало, насколько напуган враг. Для нее он был уже трупом.

– Как сказал лорд Манн, Сеть бездонна. И в ней можно накопать очень, очень много. Чем я и занялась, как только очнулась от криосна. Год за годом… – Брови-вибрисы Ордрика изумленно поползли вверх. – Год за годом я копалась в событиях тех лет. Я знаю, как ты привел самозванку и пытался выдать ее за меня. И то, что ты пытался захватить власть, я тоже знаю. И то, что корабль с нами, с моей семьей, запускал твой отец, я тоже в курсе. До самого последнего винтика все в том корабле было предоставлено и одобрено им.

Если бы Эйлин могла плакать, она бы разрыдалась. Но, к счастью, ее глаза были устроены так, чтобы не создавать слез.

– Ты хочешь мою жизнь? – Ордрик едва мог шевелить языком. – Но… у тебя нет никаких доказательств, что я и мой отец спланировали убийство!

– В Сети с тобой многие не согласятся. Те, кому это было важно, нашли добрую сотню доказательств, которым можно верить.

– Наверняка были и иные мнения!

– Конечно. Нашлись и тебе защитнички. В любом случае, вы с отцом – все равно причина, почему вся императорская семья, за исключением меня, на данный момент мертва. И ты пальцем о палец не ударил, чтобы хоть как-то искупить эту вину! Что скажешь, подозрительно?

– Я не…

Эйлин выпрямила спину, бластер в ее руке едва заметно качнулся, и Ордрик испуганно пискнул.

– Ничего нового ты мне не скажешь.

Принцесса плакать не могла, а вот Лорд-Председатель – мог. Он зарыдал, да так пронзительно при том попискивая, что Эйлин на секунду стало его жалко. Но не дольше. Ордрик настолько увлекся, что принялся переигрывать, и рев его ничуть не походил на искренний.

– Если не хочешь, чтобы я тебя убила… – Плач мгновенно оборвался. Ордрик весь превратился в слух. – Отрежь себе руку по локоть.

Ордрик ничего не ответил. Эйлин тоже молчала. В коридоре приглушенно ныла на одной ноте сирена.

– Не тяни время, Ордрик. Никто не придет.

– Если ты хочешь денег, я пойду с тобой в хранилище. О, я вижу теперь, ты – одна из тех космических дьяволов, о, я понял, понял. Я отдам тебе все те деньги, что получил с твоего счета после бракосочетания…

Эйлин выстрелила. Импульс прошил Ордрику плечо, и он заорал, жалобно и уже непритворно.

– Если ты думаешь, что это разбойники сделали меня такой, какая я теперь, то ошибаешься. Нет. Это вы с папашей. Вы показали мне наглядно, что жизнь не стоит и ломаного гроша, а высшая ценность – деньги и власть. Ради этого можно пойти на многое. Ну как, скажешь, я не права?

Лорд-Председатель перестал стенать, закусив длинными зубами губу, чтобы расслышать слова принцессы.

– Мне нужна твоя рука, Ордрик. Будь стоек хотя бы перед лицом вечности. Возьми нож. И отчекрыжь лапу по локоть. Живо. И радуйся, что я тебя милую.

Секунду он смотрел на нее, а потом понял, что у него нет иного выбора. Или так. Или Эйлин застрелит его и отпилит руку сама.

Эйлин вернулась в хранилище меньше, чем через двадцать минут. Сигнализация продолжала орать, пока принцесса выходила из комнаты