Камень звёзд - Элисон Бэрд

— Царь Халазар, — кивнул Дамион. — Кажется, теперь я понял. Если Халазар покажет своему народу Камень, это докажет, что он — их бог, вернувшийся в виде человека. И все жречество будет у него в кулаке. Но почему бы ему просто не притвориться, что Камень у него? Любой большой самоцвет…

— Ты не понял, — перебил Шан. — Халазар верит в Камень так же искренне, как мы, так же твердо, как верит в свою великую судьбу. Поддельный Камень не даст ему сил для победы над предсказанным ему противником.

Шан встал, подошел к алтарю. Дамион последовал за ним. Аббат осторожно убрал измазанные тряпки, развернув деревянный ларец длиной в две человеческих ладони. Стенки ларца покрывала узорная резьба, где повторялись шестиконечные звезды и полумесяцы, а на крышке смотрели друг на друга два грифоноподобных создания, и над ними — еще одна звезда. В середине каждой звезды сиял маленький самоцвет, а глазами грифонов служили кусочки какого-то желтого камня — возможно, топаза или алмаза с желтизной.

Дамион посмотрел на ящичек, на аббата, снова на ящичек.

— Не хотите же вы сказать, что там внутри — Камень Звезд?

— Нет, не сам Камень.

Шан поднял крышку — она была не на петлях, а отдельная, — и вынул из ларца небольшой пергаментный свиток — очень старый, судя по виду, потемневший от времени и покрытый паутинкой тонких трещин.

— Что это? — спросил Дамион.

Шан медленно, с бесконечной осторожностью развернул свиток.

— Той реликвией, о которой я говорил, был утерянный свиток Береборна. У нас есть предание, что рыцарь с этим именем явился сюда давным-давно, после падения Тринисии, и принес с собой свиток из святого города Лиамара — и этот свиток монахи ордена Святого Атариэля стерегли здесь на Яне денно и нощно в начале Темных Веков.

— Да, теперь я вспомнил, — сказал Дамион. — Но разве свиток этот не был уничтожен?

— Был. В начале Темных Веков зимбурийцы вернулись к почитанию Валдура, и тогда опустошили архипелаг, разрушая монастыри всех прочих религий и сжигая священные предметы, миновали этого и монахи западной веры на Яне. Но священный свиток и погиб в том набеге, было сказано, что однажды пророчество возродится в виде письмен. Мы думали, что речь идет о чуде, но, как видишь, объяснение намного проще.

Дамион прищурился на древний пергамент.

— Вы хотите сказать, что это… это список того свитка?

— Он был найден только недавно, — продолжал Шан. — Пятьсот лет тому назад зимбурийцы напали внезапно. Похоже, монахи едва успели спрятать эту копию свитка Береборна до прихода мародеров с огнем и мечом. Добрых братьев перебили, и тайна второго свитка была утеряна — до недавнего времени. Жрецы каанского святилища, желая спрятать свои священные сокровища от царя Халазара, вчера стали искать тайники в своем доме, и нашли вот это. Видишь ли, дело в том, что их храм построен на фундаменте старого западного монастыря. Их верховный жрец послал мне сегодня утром весть о своей находке и спросил, хочу ли я ее получить. Он готов был прислать ее с кем-нибудь из своих братьев. Но в святилище ворвались зимбурийские жрецы, и не окажись там Лорелин, он сейчас мог бы уже быть на пути к Халазару.

— И что там говорится, отец мой? — спросил Дамион. Оттуда, где он стоял, было видно, что начало свитка написано каанскими буквами.

Аббат Шан помолчал, потом начал медленно читать вслух:

— «Я, брат Харан, служитель Единой Истинной Веры в сем доме Божием, удостоен был чести выполнить великую задачу: переписать наново слова нашего священнейшего завета, свитка Береборна, в год сей 2530 новой эры. Свиток сей, ветхий уже тогда, когда попал к нам, весьма пострадал от времени, и настоятель, тревожась, чтобы не обветшал он до невозможности прочесть святые слова, благословил меня создать список, дабы, когда истлеет свиток, не истлела священная истина.

Слова сии написаны просвещенными мужами севера, чьи земли ныне утеряны. Свиток Береборна, откуда списываю я их, сам есть список грамоты еще древнейшей, и никто уже не скажет, сколь древни слова, переписываемые мною, недостойным».

Аббат замолчал, потом пододвинул свиток по алтарю к Дамиону.

— Дальше по-элейски, — сказал он.

Дамион, как все западные клирики, был обучен древнему языку эленси. Глядя на тонкую вязь, он стал читать вслух:

— «Услышьте же ныне слова Элианы, величайшей среди пророчиц: „Узрите, царица Ночи принесет дитя-деву, принцессу Звезд, в ней же надежда мира. Ибо князь военачальников восстанет во имя Модриана, и ярость его будет на Земле, как дракон, несущий войну и разрушение“».

Это Дамиону было знакомо: пророчество о пришествии Трины Лиа и ее врага встречалось не в одном апокрифе. Но дальше свиток гласил:

«По сим признакам узнаете вы, что время ее настало. Солнце в земле Запада спрячет лицо свое в полдень, и великая звезда засияет днем, и многие из сынов и дочерей человеческих восстанут и воспророчествуют. В те дни будет принцесса ходить по Земле, и будет искать она Камень Небес, где лежит он на священной горе своей. Ибо с ним единым может она повергнуть князя воинов, вассала Темного, и будет он преследовать ее на суше и на море, дабы вырвать Камень из рук ее».

Здесь кончался текст. Ниже расположилась грубо начерченная карта какой-то незнакомой суши, окруженной водой. И все.

Шан протянул к пергаменту дрожащую руку.

— Обретение пророчества не может быть случайным. Оно должно значить, что близко уже время Трины Лиа.

Дамион отвел глаза к фреске на стене над алтарем: летящие ангелы, облаченные в доспехи, как для войны, бьются с ордами мерзких кожистокрылых демонов. На переднем плане черный чешуйчатый дракон с венцом драгоценных камней атакует женщину в белой мантии. На ней тоже корона, и на ней предмет, похожий на звезду, окруженный ореолом лучей.

— Чтобы победить его, ей нужен Камень Небес и сила, в нем заключенная, — сказал Шан, тоже глядя на стену. — Теперь царь Халазар знает о существовании свитка и разыскивает его. Нельзя, чтобы он его нашел! Ведь он вполне может оказаться тем князем зла, о котором говорит писание, тем чудовищем, что послано уничтожить нас всех. И в этом самом древнем варианте пророчества победа Трины Лиа не гарантируется. Враг может вырвать у нее Камень, оставив ее безоружной!

— Но как он это сделает, если в Камне сила, способная его победить?

Дамион не мог не указать на это противоречие.

— Я не знаю. Быть может, Трина Лиа в чем-то уязвима, пусть она и божественное создание? Быть может, ему помогут внезапность или коварство? Я изучал пророчества и писания на эту тему много лет, но никогда не мог себе такого представить. Я всегда верил, что победа ее вернее верного. Сейчас, когда зимбурийцы идут на наш остров, я не стал говорить братьям об этом открытии. Они могут выдержать мученическую смерть, но не потерю последней надежды. — Он сжимал и разжимал кулаки, стараясь взять себя в руки. — Ты понимаешь важность этого пергамента — здесь морская карта, где показана Тринисия. Представляешь, что было бы, если бы Халазар завладел ею и попал к Священной Торе раньше Трины Лиа? И помешали ему только ты и Лорелин.