Всё сначала - Бренда Пек

Лорен смотрела на его негнущиеся, синеватые пальцы со вздувшимися суставами, которым трудно было справиться с дверной ручкой, и на сердце у нее стало тяжело. Она с грустью думала, что судьба отняла у Чесси самое дорогое — его призвание, его скрипку.

Соломон подошел к ней, она встала. Он был намного выше ее, и, чтобы видеть его лицо, Лорен пришлось закинуть голову. Они стояли очень близко, Соломон смотрел на ее губы. Будь это другой мужчина, она уже решила бы, что с ней заигрывают. Время от времени их летние постояльцы, считая, что ей скучно вдвоем со стариком, делали попытки ее развлечь, но Лорен без труда ставила их на место. Однако она научилась по нагловатому выражению глаз понимать, что ее хотят поцеловать.

Но глаза Соломона были совсем другими. Он смотрел на ее губы из-под опущенных ресниц, и выражение лица говорило: это доставляет ему какое-то особое удовольствие. Соломон начал осторожно, его губы ласкали ее, едва касаясь. Он обнял Лорен за талию, прижал к себе, и она сама положила руки ему на грудь. Губы Соломона нежно приоткрыли ей рот. Он задышал чуть быстрее. Одна рука двигалась у нее по спине, перебирая тонкие косточки и прижимая ее все крепче. Теперь он целовал по-новому, жадно. Другой рукой он заставил ее закинуть голову, его губы требовали ответа.

Она задохнулась, чувствуя глубоко внутри дрожь наслаждения. Лорен высвободила руки и обняла его за шею, пальцы ласкали гладкую кожу, ощущая, как напрягаются мускулы от ее прикосновений.

Соломон отпрянул и посмотрел ей в глаза. Раскрасневшаяся и трепещущая, она встретила этот взгляд с робостью. В его глазах был немой вопрос, на который он искал ответа. Лорен не понимала вопроса и не знала, как она должна отвечать, но покорное выражение лица сказало за нее все. Через несколько мгновений он снова припал к ее губам — с такой жадностью, что женское тело отозвалось и устремилось к нему с неожиданной силой.

Он порывисто сел в кресло Чесси, целуя ее губы и лаская податливое тело. Ей даже не приходило в голову ужаснуться или воспротивиться его ласкам. Рука Соломона гладила ее плечи, грудь, талию, но то, что он делал, не казалось ей новым и страшным. Она нежно обняла его черноволосую крупную голову и вздохнула от острого наслаждения.

Неожиданно открылась дверь. Рука Соломона лежала у нее на груди, кончики чувственных пальцев поглаживали ее сосок. Он поднял голову и медленно убрал руку. Кровь бросилась в лицо Лорен. С ужасом глядя на дверь, она хотела соскочить с его колен, но Соломон твердо остановил ее.

— Спокойной ночи, — сказал Чесси, и дверь резко захлопнулась.

Лорен в изумлении повернулась к Соломону, тот сидел, откинувшись в кресле, и наблюдал за ней.

Она всегда тонко чувствовала каждый оттенок настроения своего дяди. Прожив с ним столько лет, Лорен безошибочно угадывала его мысли и чувства. Она видела, что Чесси рассержен, что увиденное возмутило его. Однако почему-то ведь он ушел, не сказав ни слова. Лорен вопросительно заглянула в черные глаза Соломона. Почему Чесси промолчал? Почему он просто вышел? Почему?.. Но вместо ответа Соломон коротко зевнул, загадочно улыбнулся и нарочито спокойно сказал:

— Пожалуй, пора спать. — Но в его голосе она ясно услышала неостывшее возбуждение страсти.

Поднявшись к себе в комнату, Лорен разделась, легла в постель. И все время слышала движение в комнате Соломона, поскрипывание половиц, даже то, как он заводил часы. Она потянулась к окну, отдернула занавеску. Лунный свет, струясь по комнате, покрыл мебель серебряной пылью. Озеро дышало внизу тихо и печально.

Неужели Соломон шантажирует чем-то Чесси, и тот не смеет его одернуть? — спросила себя Лорен. Однако тогда бы дядя его ненавидел. А это не так, сегодня вечером он улыбнулся Соломону, и было видно, что Чесси в целом хорошо к нему относится. Все равно, тот чем-то его беспокоит. Беспокоит, но не пугает.

Тут она вспомнила, как страстно Соломон целовал и ласкал ее, и покраснела. Все казалось таким естественным, будто случалось уже много раз. Будто его длинные пальцы хорошо знали ее тело, а тело помнило их прикосновение.

— Это просто страшно, — сказала она вслух и вздрогнула. — Наверное, тут не обошлось без переселения душ. Надо все-таки найти какое-то объяснение…

Закрыв глаза, Лорен слушала шум озера и постепенно заснула. Но сон был беспокоен — лунный свет падал на веки и будил сновидения. Ей снилось, что она стала невесомой и свободно парит, летит куда-то, а ветер раздувает ее длинные волосы.

Потом она увидела, что стоит в комнате и смотрит сквозь лунный свет на чью-то постель. На ней сидит Соломон, отбросив смятую простыню. Лорен видит его гладкие плечи в бледном свете луны. Она медленно, плавно парит над полом и не может оторвать глаз от его тела.

Он молчит, веки его широко распахнуты и глаза мерцают, как два глубоких черных колодца. Соломон наблюдает, как она, встав на колени на краю кровати, протягивает руку и нежно касается его плеча. Лорен чувствует гладкую округлость, и ее пальцы бегут по ключице как по клавиатуре. Тогда он тоже поднимает руку и дотрагивается до серебристой пряди волос, с которой играет прохладный ночной ветерок из открытого окна.

Они касаются друг друга в молчании, в их движениях нет страсти! Соломон потянул ее вниз, на постель, и она покорно вздохнула. Все их движения осторожной чувственностью напоминают замедленную съемку, каждая ласка точна и хорошо знакома, как если бы повторялась уже много раз. Его рот нашел ее губы, и Лорен задрожала, обняв черноволосую голову.

Соломон неожиданно перекатился и лег на нее, придавив телом. Она почувствовала острую и сладкую боль. Дыхание его стало хриплым, так что каждый резкий вдох отдавался у нее в ушах. Его губы касались ее шеи. Он быстро, торопливо целовал плечи, с каждым движением опускаясь все ниже, пока не коснулся лицом ее груди. Тогда все его тело беспокойно задвигалось, а руки скользнули вниз.

Она с трудом приоткрыла тяжелые веки. Голова Соломона была поднята, но лицо при лунном свете казалось слепым, хотя глаза были открыты. Желание ударило ей в голову, восходя туда из темных глубин тела.

Ни один из них не произнес ни звука. Их обнаженные тела приникли друг к другу, соединяясь в движении. Лорен провела рукой по его гладкой спине и ощутила, как напряглись у него мускулы. Тут Соломон издал хриплый стон, и они растворились друг в друге. Руки их были сплетены, дыхание стало прерывистым.

Ее крутили и швыряли волны страсти. Она слышала, как вскрикивал он, как она сама вскрикивала в ответ, ничему не удивляясь и ничего не боясь. Когда наступила кульминация, она почувствовала, что тонет, погружаясь все глубже в горячую пучину наслаждения, пронизываемую зарницами удовлетворенности. Соломон лежал на ней, слегка вздрагивая. Казалось, прошло много времени, прежде чем они смогли пошевелиться.