Роман в формате хэппи-энд - Павел Верещагин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Подруга одобрительно кивнула: это легче. Но вообще–то радоваться нечему.
Элка — феминистка и циник. Ее испортила работа. Она занимается психологическим консультированием в фитнес–центре.
— Ах, перестань, пожалуйста, — попросила Аня. — Тут совсем другое. Мне его просто жалко. Потому что он хороший. И одинокий…
— Как, как? Хороший и одинокий? — переспросила Элка, с беспокойством вглядываясь в Анино лицо. И покачала головой: — Так всегда и бывает! Сначала тебе его просто жалко. Ты приносишь ему из дома бутерброды. Потом помогаешь выбрать рубашку. Потом диван в приемной… А потом он смотрит на часы и спешит домой ужинать, а ты остаешься рыдать наедине со своей любовью.
Вообще–то Элка не злая. Просто она Аню очень любит.
— Впрочем… — смягчается Элка, — науке известны и другие случаи… Современный мужик ленив и изнежен. Он падок на лесть и боится трудностей. Если брать его тепленьким, то шансы есть… Но ведь ты такая идеалистка… — Элка покачала головой. — А у мужиков в наше время нет ничего святого. Ровным счетом ничего!
— Ты ничего не знаешь… Он совсем не такой.
— Все они не такие. А потом у нас на всю жизнь — кровоточащая рана в сердце!
Эх, Элка, Элка, разве тут что–нибудь объяснишь! Разве это можно сказать словами?
…Девятый час вечера, в офисе только он и она: он в кабинете, она в приемной. За окном темно, а он как будто не замечает: конец квартала, аврал. Да еще переговоры. Он вообще трудоголик. Приходит первым, уходит последним. Потому что для мужчины дело — прежде всего.
— Глеб Сергеич, я заметила, вы за весь день — только кофе… — заглянула в дверь Аня. И пошутила: — А ведь известно: здоровье начальника — залог благополучия подчиненных. Так что я купила вам блинчики в соседнем кафе…
Дура, конечно. Видела бы Элка.
Он, как будто очнувшись, оглядел заваленный бумагами стол и покраснел. И как–то неловко развел руками.
— В самом деле. Спасибо… А знаете что, давайте–ка вместе… Давайте, давайте, что за церемонии.
Вот, казалось бы, что такого, самовар и блинчики. А как будто праздник. Его лицо рядом, улыбка… Только для нее. И сердце щемит от жалости: пуговица на его рубашке пришита нитками другого цвета — явно мужской рукой. И галстук…
Он перехватил ее взгляд. И нахмурился. А, помолчав, сказал:
— Аня, вам не обязательно сидеть со мной. Я справлюсь один. Мне конечно, приятно. Но вы… такая молодая. И интересная. Вас, наверное, ждут друзья. А мне, если честно, не хочется домой идти.
Аня вскинула на него глаза, как будто просила не продолжать. Как будто хотела сказать, что все давно видит, но верит, что у него все будет хорошо. Потому что у хороших людей все должно быть хорошо.
— А такие галстуки уже не носят, — вместо всего этого сказала она.
— В самом деле? Если честно, я в этом ничего не понимаю. А жена…
Он опустил голову. Потом вздохнул:
— Жена… Грустная история… Я кто? Средней руки предприниматель. Каких сейчас тысячи… Ну, сотни… А она… — он горько усмехнулся. — Тонкая женщина. Созданная для изящной жизни… Мы учились в одном классе. Потом она вышла замуж. И еще раз… И опять неудачно. А потом мы встретились на вечере выпускников… Когда я уже стал тем, кем стал, — он помолчал. Взглянул в глаза Ане и опять опустил голову. — Я надеялся, что она меня со временем полюбит…
— Собственно, зачем я все это вам рассказываю. Вы такая… светлая… солнечная. Вам, наверное, все это дико. Эх, был бы я помоложе, да свободен…
— Что бы тогда? — тихо спросила Аня.
— Я бы за вами приударил! — пошутил он. Но по глазам Аня видела, что в его шутке лишь малая доля шутки.
— Ну что, работаем дальше? — вздохнул он через некоторое время.
И опять: он в кабинете, она за стеной в приемной. Но теперь все как–то по–другому. Как будто их связывает невидимая ниточка…
А в девять зазвонил телефон.
— Здравствуйте, Валечка…
— Меня зовут Аня…
И почему у его жены такой противный голос?
— Ах, да, Анечка. Вечно путаю имена секретарш. Передайте Глеб Сергеичу, чтобы он по дороге домой купил вина… К нам зайдет один человек… Впрочем, вы его не знаете. А вы тем временем сбегайте, пожалуйста, за сыром… А то Глеб вечно покупает не то. Скажите ему, что я просила. Он вам доплатит за хлопоты.
Аня побледнела. Но сдержалась. Ради него. Только ради него.
— Хорошо. Я схожу. Но ваш муж сегодня придет поздно. Мы еще ждем итальянцев на переговоры.
На том конце провода возникла пауза.
— Итальянцев? — переспросила жена. — Вы в этом твердо уверены? Я могу на это рассчитывать?
«Ну и что, — подумала Аня. — А мне какое дело?»
Через полчаса Глеб Сергеич вышел из кабинета в плаще.
— Все, Анечка. Мы свободны. Переводчик сообщил, что итальянцы сегодня не приедут. У них из–за пробок на дорогах весь график встреч пошел коту под хвост. Попросили перенести на завтра. Так что мы свободны. И я иду мастерить полочку на балконе. Попробую быть примерным мужем. Может быть, все проблема в том, что я мало занимаюсь домом?
Аня замерла и почувствовала, что пол уходит у нее из–под ног. И поняла, что нужно срочно что–то придумать.
— Глеб Сергеич, а что это вы так спешите? — развязно начала она, выходя из–за стола. — А может, нам куда–нибудь сходить?
Глеб вытаращился на Аню так, будто увидел впервые.
— А что? В клуб. Или в кафе. Как сейчас принято?
Глеб нахмурился и некоторое время молчал, уставившись в пол. Потом сказал:
— Вам это не идет, Аня. Совсем не идет.
Она все же заступила ему дорогу.
— Не ходите, Глеб Сергеевич, — попросила она.
Он сердито на нее посмотрел и вышел не попрощавшись.
А утром она застала его бреющимся в кабинете механической бритвой. На кожаном диване лежал скомканный плед.
— Вот… Теперь я бездомный, — Глеб как–то виновато заглянул Ане в глаза. — Ну и пусть. Даже лучше. Как будто камень с души.
Аня опустила глаза.
— А вы знали? — спросил он. — Впрочем, это не важно. У вас никто не сдает квартиру? Хотя бы на первое время.
Аня заволновалась. Заволновалась в основном оттого, что поняла: она вчера не проявила должной настойчивости и выдумки, и именно поэтому у него теперь проблемы. Он бездомный и потерянный. И это очень нехорошо для него. Он так не умеет.
— Нет, квартиру никто не сдает. То есть да, сдает! То есть мне самой после бабушки осталась квартира. Правда, там в настоящее время я живу сама. Но это ничего не значит! Я уже давно хотела вернуться к маме, чтобы и ей было веселее и мне. — Аня вдруг спохватилась, что он может не так ее понять. — Но я не ради денег.
Он посмотрел на нее внимательно и ласково. И улыбнулся.
— Конечно не из–за денег. Я знаю, — сказал он. — Я вообще много о вас знаю. Вы всем помогаете. А я… Я, между прочим, давно… — он не закончил. — И знайте, я буду за вами ухаживать всерьез. Я только с виду такой рохля. А когда хочу, умею быть очень романтичным. И решительным. Вы в этом скоро убедитесь…
Аня улыбнулась.
— Глеб Сергеич, вы только не сердитесь. Но я купила вам галстук. И вообще. Все будет очень хорошо. Потому что у хороших людей все всегда должно быть очень хорошо.
=====
Отправлено: 17 апреля 10:32
От: Сергей Ростовцев <[email protected]>
Кому: Марина Елагина <[email protected]–gournal.ru>
Тема: Re: рассказ «Служебный роман»
=====
Марина!
Рассказ отличается от других? Возможно. Он понравился вам меньше? Он мне и самому не очень нравится. Но так хотелось написать что–то более современное. Добавить актуальности.
Взялся за него когда–то потому, что перечитал все мной написанное и с удивлением обнаружил, что все звучит как–то старомодно… Будто бы написано провинциальным учителем… Вот я и попытался ввести модные мотивы…
Наверное, лавры Федякиной не давали мне покоя. Что–то, может, и получилось. Но, видимо, подвели законы нашего жанра — жанра сказочки с гладким концом.
Впрочем, теперь это уже не важно. Я уже писал — это последний рассказ. Хорошего понемножку. Пора мне и честь знать.
С наилучшими пожеланиями,
Ростовцев Сергей Александрович
«Ростовцев и партнеры»
Тел.факс: 78 302 9100
2
=====
Отправлено: 19 апреля 13:17
От: Сергей Ростовцев <[email protected]>
Кому: Марина Елагина <[email protected]–gournal.ru>
Тема: о вчерашнем
=====
Марина!
Честно говоря, после того, что произошло вчера, сам не знаю, зачем пишу. Наверное, для того, чтобы попросить прощения. Хотя и понимаю: случись все еще раз, я поступил бы точно так же.
