Смертный грех Семирамиды - Валерия Леман

– Обеими руками – за! Я моментально проголодалась. А как скоро все это приготовят? Я проглочу две порции!

Официант заверил нас, что дзадзики со свежим хлебом будут через пять минут, а горячее приготовится, пока мы будем уминать салат-пасту. Он удалился, а мы с Диной принялись шутить, обниматься и чмокать друг друга в щечки, вспоминая отельные моменты нашего парижского знакомства и в очередной раз признаваясь друг другу в великой и почти что вечной любви.

– Ты удивительный, – шептала, наклонившись к самому моему лицу, Дина. – Все знаешь, везде был, все можешь. Интересно, ты обратил на меня внимание только потому, что я стала знаменитой после «Олимпийских страстей»?

Я решительно прижал палец к ее губам, заставляя умолкнуть, укоризненно покачивая головой.

– Не святотатствуй, моя драгоценнейшая! Как ты могла такое подумать? Ведь ты – великая богиня, ожившая в девичьем теле, прекрасная и справедливая Афина. Как я мог не влюбиться?..

Я улыбнулся, любуясь ее очаровательной улыбкой, блеском глаз.

– Знаешь, продолжая нашу с тобой игру в богов Греции, я выдвигаю теорию: мощь некогда великих и могущественных богов Эллады сегодня изрядно пошатнуло принятое Грецией православие; ослабевшие боги, чтобы продолжать активную жизнь, периодически вселяются в простых смертных, что обитают здесь, или даже в туристов, которые приезжают в Грецию, чтобы отдохнуть.

Дина с любопытством смотрела на меня чудесно блестящими, округлившимися от удивления глазами. Ее взгляд меня воодушевил.

– Боги бессмертны! Это – истина, аксиома, не нуждающаяся в доказательстве. И древние боги Эллады не могут умереть, хотя и прежней мощи, как в годы их могущества на Олимпе, увы, не осталось… Именно потому они, вновь и вновь играя на подмостках жизни древние и вечные пьесы своих легенд, вселяются в людей. К примеру, великая Афина Паллада вселилась в тебя, дорогая… Ты это ощутила?

Несмотря на мой шутливый тон, Дина моментально стерла с лица улыбку и кивнула с самым серьезным видом.

– Ощутила! И еще как! – отвечала она взволнованным голосом. – Кроме шуток. Когда сегодня я надела на себя этот невесомый хитон, поверх – потрясающий пеплос, потом шлем… Это трудно передать, но…

Ее темные глаза удивительно блестели. Она улыбнулась мне немного грустной улыбкой, облизав враз пересохшие губы.

– К сожалению, я не могу выразить все свои непростые чувства простыми словами. Увы, я не писатель! Но я хорошая актриса и обещаю назубок выучить текст роли, который ты для меня сочинил.

Тут Дина приосанилась и произнесла голосом богини цитату из моих скромных трудов к открытию салона:

– «Да расцветут счастливо и благополучно «Сады Семирамиды» на священной земле солнечной Эллады! Да принесут людям частицу волшебной вечной молодости и красоты, вдохновляющей на великое творчество!»

В этот момент нам принесли дзадзики с ароматным хлебом в корзинке, и мы без лишних слов отложили мудрые беседы на потом, с аппетитом накинувшись на угощение. Минуты летели волшебно незаметно – мы еще наслаждались пастой, а уже подоспело горячее, и тут Дина по достоинству оценила мой выбор в пользу стручковой фасоли в компании с шашлычками.

Отобедав, мы по греческой традиции покинули таверну, пройдясь до ближайшего кафе, чтобы, как полагается, завершить обед порцией кофе с выпечкой.

– Знаешь, Дина, я отдыхаю в Греции уже не помню который раз, – заметил я, пока мы неторопливо брели по узенькой, утопающей в зелени апельсиновых деревьев улице, – и за все эти годы в этой славной стране ничего благополучно не меняется! Чудесные, наполненные солнцем улицы, мотоциклы без глушителей, то и дело с треском пролетающие мимо, эти важные кошки в ошейниках и бесконечные террасы бесконечных кафе и таверн, где за столиками сидят старики с четками в руках, с чашками кофе или рюмочками узо – порой мне кажется, эти величавые долгожители никогда не спят, никогда не дряхлеют и не умирают. Они бессмертны, как боги Олимпа!

В ответ Дина только вздохнула, чуть теснее прижавшись ко мне.

– Не устану повторять, милый Ален, ты потрясающе умный и тонкий лирик. Ты не говоришь, но словно читаешь мне чудесный роман, удивительную сказку, под которую все горести сами собой исчезают. Спасибо тебе, дорогой!

И она поцеловала меня тепло и нежно – словно поставила точку.

Глава 13

Рыжая, наглая, глупая

Едва мы устроились за столиком кафе и сделали свой заказ, как я, увы, чуть запоздало сделал неприятное открытие: в противоположном от нас углу восседала за столиком парочка – Старый Лис и живая и вполне здоровая (даже чересчур) Жанна в мини-юбочке и мини-маечке.

– Смотри-ка, какие люди! – проговорил я, наклоняясь через стол к Дине. – Только ради бога, резко не разворачивайся. Черт возьми, мы с тобой поторопились сделать заказ… Пока нас с тобой не заметили, предлагаю все-таки тихо и незаметно смыться отсюда…

Естественно, Дина тут же дернулась и едва не обернулась, но я вовремя положил руку ей на плечо.

– Говорю тебе: без лишних телодвижений! За столиком прямо напротив нас милейшим образом сидит мой отец в компании огненно-рыжей Медузы горгоны, в миру – Жанна Милье.

Моя Афина тут же прищурилась, ехидно поджав губы, в одно мгновение из богини превратившись в обычную фемину, – в подобных обстоятельствах все женщины земли кроят точно такую же мину.

– Смотри-ка, выздоровела! – Дина презрительно фыркнула. – Да, нашу Жанну и змеи не возьмут. Но к чему же нам сбегать? Я уверена: тебе будет очень интересно выпить кофе в компании Жанны и лично убедиться в справедливости моей характеристики. А я готова повторить хоть сто раз: наша Жанна – красивая дура.

Между тем, судя по восторженным улыбкам, мой отец пока что никакой дури в своей визави не замечал и был в полном восторге от ее выздоровления, ровно как и от топазовых глазок, и львиной гривы огненных волос.

– Ты и сам, возможно, знаешь, что в мире полно глупеньких красавиц, которые очень даже успешно снимаются в кино. Но наша Жанна – совершенно особый случай. Дело в том, что в ней нет ни грамма элементарной доброты, миролюбия, – продолжала Дина, вальяжно откидываясь на спинку своего кресла. – Она чертовски агрессивна! Такое впечатление, что девчонка родилась где-нибудь среди военных и с первых шагов ее учили атаковать. Ну а когда у женщины нет доброты, у нее нет и обаяния. Наверное, поэтому ни один режиссер, даже переспав с Жанной, не рискнул предложить ей хотя бы самую крошечную роль в своем фильме.

Тут Дина перевела дух и наконец-то улыбнулась мне почти прежней – божественной улыбкой.

– Стало быть, Жанна вновь будет сидеть по правую руку от твоего отца на завтрашней гулянке… Бедная Елена!

Я невольно вздрогнул. Разумеется, Дина права: Жанна будет сидеть рядом с отцом. А ведь если я прав и это именно Елена устроила «сюрприз» со змеями, то ее целью было избавиться от соперницы хотя бы на вечер в честь открытия…

– Может, нам все-таки не стоит дожидаться кофе, а попросту…

Увы, я даже не успел договорить фразу до конца – в тот же момент отец нас заметил, сделал радостный приветственный жест и, подхватив под руку свою пассию, поспешил к нашему столику.

– Как ты и предлагала, дорогая Дина, мне предоставляется чудесная возможность лично пообщаться с Медузой, – проговорил я, включая фирменную дипломатическую улыбку. – Они направляются к нам. Что ж, в таком случае предлагаю тебе улыбаться со мной на пару – мы так рады, что она жива и здорова!

Что ни говори, а Дина – талантливая актриса и свою роль сыграла на пятерочку. Надо было видеть, как она была рада благополучному выздоровлению «красавицы Жанны» и с каким благодушием рассмеялась на ее приветственный вопль: «Да тут прохлаждается старушка Орсуан!»

Пять минут приветственных поцелуйчиков, и мы все расселись за столом. Отец первым делом радостно сообщил нам вполне очевидный на тот момент факт: его подругу благополучно отпустили из больницы – укус оказался совершенно безвредным. Не дав ему договорить последнее слово, Жанна выставила вперед свою полуобнаженную грудь, на которой блеснуло роскошное колье из черного жемчуга.

– Видали? Классные бусики. Вот что задарил мне твой папик за то, что я быстренько поднялась на ножки!

Признаюсь, хоть я уже и был в общем и целом знаком с Жанной, данная реплика заставила меня криво хмыкнуть в ответ – эта девушка запросто обратилась ко мне на «ты», словно мы с ней сто лет знакомы, а отца и вовсе назвала «папиком»! Я перевел взгляд на «папика» – он как ни в чем не бывало задорно мне подмигнул, а подруге послал воздушный поцелуй, заставив меня в один момент ощутить себя древним старомодным старцем. Господи, я прихожу в ужас от вполне невинных словечек, на которые отец только подмигивает!