Меркнущий свет - Стюарт Макбрайд

— Лаз, дорогой мой. Как дела? — Колин Миллер, популярный репортер из «Пресс энд джорнал», главной ежедневной газеты Абердина.

— Сплю. Что тебе нужно?

— Спишь? В это время? Решил слегка позабавиться с очаровательным констеблем Ватсон, а? — Логан не удостоил его ответом. — Ну да ладно, слушай, мне тут позвонила одна женщина, говорит, что нашла труп сегодня в лесу. — О господи, подумал Логан, миссис Хендри зря времени не теряла. — Давай, дружище, раскалывайся! Кто это?

Логан нахмурился:

— Ты еще не успел поговорить с Исобел, да?

Сконфуженная пауза, потом:

— Да, ну… ее мобильный телефон не отвечает, а на офисном автоответчик.

Колин Миллер был не только многообещающим журналистом, он был еще «слегка грубоватым парнем» Исобел, тем самым, которым она увлеклась после того, как покончила с Логаном. Для него это могло стать вполне весомой причиной, чтобы невзлюбить бесцеремонного засранца, но почему-то не стало.

— Давай, Лаз, колись! Ваша чертова информационная служба выдает обычное дерьмо: «Без комментариев». Ты ведь был там, правда?

Вздохнув, Логан откинулся на спинку кресла:

— Я могу сказать только, что сегодня в Гарлоги-вудз нами были обнаружены органические останки. Если хочешь узнать подробности, рекомендую обращаться в пресс-службу. Или дождись, пока Исобел вернется домой.

— Черт… Да ладно тебе, Лаз, дай мне хоть что-нибудь, чтобы можно было начать работать! Я ведь был хорошим мальчиком, ничего не пустил в печать без твоего одобрения…

Логан не мог сдержать улыбку — брать верх всегда очень приятно. Если бы Миллер опубликовал хоть что-нибудь из того, что патологоанатом нашептала ему между простынями, не получив одобрения Логана, ей бы пришел конец. Логан пошел бы тогда прямо в службу собственной безопасности и рассказал бы им все о прежних «опрометчивых поступках» Исобел и ее отношениях с прессой. С ее карьерой было бы покончено.

— Слушай, давай я принесу чего-нибудь вкусненького к чаю, мы посидим, поговорим. Может быть, у меня будет что-нибудь, что тебе полезно знать. Обменяемся информацией, типа того.

— Что, как в прошлый раз? Нет, черт возьми, большое спасибо.

— Ну ладно, прости меня, о’кей? Он сказал мне, что там все будет забито краденым… — Последовала короткая пауза. — Слушай, ты ведь работаешь над этим большим пожаром? — Логан сказал, что нет, но это не означало, что он не был в этом заинтересован — наводка по делу о поджоге, которое вел Инщ, могла помочь ускорить его перевод из Штрафной Команды. — Отлично, как насчет восьми часов?

В замке загромыхал ключ, входная дверь открылась. Это вернулась с работы Джеки, в руках у нее была пицца, которую она купила в забегаловке напротив, и она держала ее на загипсованной руке, как на подносе. Она увидела его и протянула бутылку «Шираза».

— Подожди минуту, — сказал он, закрыв микрофон рукой. — Колин Миллер хочет заглянуть на чай.

Джеки фыркнула:

— Без вариантов, черт возьми. Пицца, вино — и в койку. Можно все сразу.

Она поставила пиццу на кофейный столик и начала снимать брюки.

Логан улыбнулся:

— Кх-м-м… Прости, Колин, тут кое-какие дела появились. Мне пора.

— А-а? Что? Что случилось?

Логан положил трубку.

Позевывая, легкой походкой Логан шел по Маришаль-стрит, направляясь в штаб-квартиру полиции. На часах было девять сорок пять, и солнце уже подумывало о том, как бы пойти домой отдохнуть. Дневная жара медленно выветривалась из гранитных зданий, согревая воздух, несмотря на то что уже наступил вечер. Много чего осталось нерассказанным голому констеблю Ватсон под пиццу и вино. И не нужно было застегивать униформу на все пуговицы. Сегодняшняя операция проводилась строго в гражданской одежде.

В штаб-квартире полиции людей было больше, чем ожидал Логан, — по всему зданию сновали полицейские. Большой Гари, похожий на слишком туго набитый диван в плохо сидящем чехле, сидел за своим столом, держа в громадной лапе вафлю с карамелью, и делал какие-то записи.

— Добрый вечер, Лазарь, — сказал он, роняя шоколадные крошки на список дежурств.

— Добрый вечер, Гари. Что это все тут носятся как сумасшедшие?

— Ты что, не знаешь? Скоро наркоту привезут. Сегодня был хороший улов, просто громадный. Половину смены на улицу выгнали, играть в полицейских и воров. — Он слегка нахмурился и полистал засыпанный шоколадом журнал. — А ты почему здесь? Ты в дневную должен выходить…

Счастливая улыбка сошла с лица Логана.

— В ночную — сегодня и завтра. И сегодня я только до двух ночи, уже почти целый день отработал.

— Вот уроды… — Большой Гари нацарапал что-то шариковой ручкой в журнале дежурств. — Почему мне никто никогда ничего не говорит? Кто такое решение принял?

— Детектив-инспектор Стил.

Большой Гари заворчал и откусил приличный кусок вафли:

— Чертовски на нее похоже. — Он покачал головой. — Особенно с тех пор, как суд над Кливером просрали…

Зазвонил телефон, и Большой Гари ушел.

Логан расписался в журнале, развернулся и вышел. Пошел по Маришаль-стрит, потом через мост, потом прошел мимо своего дома. Портовые огни уже мигали, собирая вспомогательные суда, блестевшие громадными ярко-оранжевыми корпусами в лучах медленно садившегося солнца. Вода приобрела темно-фиолетовый оттенок, отражая темнеющее небо. У подножья холма Логан повернул налево, выглянул на Шор-лейн, чтобы посмотреть, не вышел ли кто на работу. Пока было пусто.

Сунув руки в карманы, он медленно шел по набережной, по пути заглядывая в каждый проход, в каждый закоулок и на каждую парковку. Большинство ночных бабочек, с кем он заговаривал, были готовы помочь, правда, приходилось клясться могилой матери, что он не будет их арестовывать. Рози они знали — все они занимались одним делом, — и им было очень жалко, что она погибла. Но никто ничего такого не видел.

Он уже пошел на второй круг, как его мобильник разразился какофонией бипов и свистков. Снова Колин Миллер:

— Так, коротенький звоночек. Сказать, что ты все просрал, парень. Ваша пресс-служба сообщила, что туловище не человеческое. Просто собака. Это значит, что теперь торговать тебе нечем.

Логан тихо выругался — надежда на обратный билет с Фабрики Засранцев накрылась.

— Лаз, ты меня слышишь?

— Да, я думаю…

Должно же быть что-то, что можно дать Миллеру… и тут до Логана дошло: он рассказал Миллеру о своей теории генеральной репетиции убийства.

— Здорово, пустим это в печать, пойдет боковой врезкой.

— Ну что ж, давай поддай жару.

— Имя «Грэм Кеннеди» тебе что-нибудь говорит? Наркотой приторговывал рядом с мостом через Дон, травкой в основном, но бывало и кое-чем покруче, когда товар найдет. — Логан никогда о нем не слышал. — Ну, так вот, он был одним из тех хорошо прожаренных сквоттеров.

Отлично, ходили слухи, что детектив-инспектор Инщ до сих пор не идентифицировал тела. Немного, но с этого можно начать. Логан поблагодарил и отключился. Не так все плохо сегодня складывалось.

Когда он снова вернулся на Шор-лейн, было почти половина двенадцатого. С прошлой ночи уличное освещение тут не стало лучше: темнота лишь в нескольких местах прерывалась островками бледно-желтого света. В самом конце, где на разрыве двойной линии машины могли развернуться, чья-то одинокая фигура упорно продолжала предлагать себя. Сунув руки в карманы, Логан вошел в переулок, окунувшись в запах разлагающихся крыс. Слава богу, крысы пахли не так ужасно, как гниющий лабрадор. Девочке, навязчиво предлагавшей свои услуги напротив товарного склада «Шор Портере», было не больше шестнадцати лет, если не меньше. Она была в короткой черной юбке, топе с глубоким вырезом, чулках в сетку и черных лакированных туфлях на высоких каблуках. Очень стильно. Волосы с перманентом зачесаны вверх, как у рок-звезд 1980-х, на лице столько макияжа, что хватит выкрасить целый мост. Она оглянулась на звук шагов Логана и с опаской взглянула на него.

— Добрый вечер, — сказал он приятным нейтральным голосом.

Она оглядела его с ног до головы:

— Чего надо?

Не местная. Акцент, что-то среднее между Эдинбургом и Украиной. Слова слегка смазаны на концах, как будто уже прибалдела.

— Ты здесь по понедельникам? — спросил Логан. Она попятилась. — Все в порядке, — сказал он, подняв вверх руки. — Просто хочу с тобой поговорить.

Ее глаза забегали. Влево, вправо… и она сорвалась с места. Логан схватил ее за руку, остановил.

— Мне больно! — заскулила она, вырываясь.

— Я просто хочу задать тебе несколько вопросов. Все в порядке…

Из кустов выползла тень.