Счастливо оставаться! (сборник) - Татьяна Булатова

В полумраке комнаты творился полный беспорядок: пятнами на полу белели брошенные Ольгой кружевные носки, пестрой занавеской выглядело скинутое на спинку стула жеваное ситцевое платье, на дверной ручке уютно расположились Вовкины шорты на пару с покрытой бурыми пятнами футболкой. Посредине комнаты стояло цинковое ведро, источающее отвратительный тлетворный запах. «Надо бы вылить», – подумала Ираида, но с кровати не встала. Безудержно клонило к подушке, в голове звенело, веки тяжелели – женщина погрузилась в сон. На этот раз без видений.

Вынырнула из него под утро, взгляд наткнулся на горящий, но уже бесполезный по причине рассвета ночник. «Еще пять минут», – подумала Ираида и что есть силы зажмурила глаза. Пять минут давно миновали, а Ираида Семеновна так и не нашла в себе мужества, чтобы подняться. «Куда мне торопиться? – размышляла она. – Туда – успею».

Туда как раз и не хотелось: дома было хотя и пустовато без Степана, зато привычно. А там – тоскливо. К тому же дети. Вчера весь день провели без матери – и вот что из этого вышло. Теперь то, что вышло, покоилось в жестяном ведре и призывало Ираиду к решительным действиям. Женщина нехотя поднялась с кровати, еле сдерживая стон – до чего затекло все тело!

Потянулась раз. Потянулась второй и почувствовала, что бесконечно приятно ощущать живым и плотным собственное тело. Вытянула руки, минуту постояла, поднесла их к лицу и обрадовалась – живая! «Живая!» – про себя ликовала Ираида. «Живая!» – стучало сердце. «Живая!» – пела истомившаяся за вчерашний день ее душа. Ощутив со всей полнотой радость от встречи с самой собой, женщина суеверно насупилась, чтобы не вспугнуть столь не вовремя нахлынувшее счастье, и засуетилась. Задернула шторы, чтобы продлить детский сон, подхватила зловонное ведро и вышла из комнаты. Дома кто-то был.

– Степа? – безошибочно определила Ираида.

– Тише! – шикнул снизу супруг и начал подниматься навстречу жене. – Ты чего это с ведром? – изумился Степан.

– Зато с полным, – как-то криво улыбнулась Ираида.

Муж не оценил нечаянного юмора и сердито уточнил:

– Туалета, что ли, нет в доме?

– Посмотрела бы я на тебя, как ты блюющего Вовку тащил бы со второго этажа в туалет, – огрызнулась Ираида.

– А что с ним? – встревожился отец. – Заболел, что ли?

– Сырого теста объелся. Ольга блины пекла.

– А Татьяна твоя что делала? Ты ж ее вчера посмотреть за ними просила.

– Просить-то просила. Да не выпросила. Пусти-ка, Степа, вылить надо, а то вонь на весь дом.

Звягин посторонился, но ведра взять не догадался, а только задумчиво посмотрел вслед жене.

Десятью минутами позже супруги сидели на кухне и вполголоса обсуждали перспективы сегодняшнего дня. Ираиде очень хотелось расспросить Степана, как там? Как Полина? Как провели ночь? Но она волевым усилием подавила собственное любопытство и решительно перешла, как ей казалось, к самому главному:

– Есть будешь?

– Поел бы чего-нибудь, Ирка, – виновато согласился Степан.

Ираида Семеновна с обычной для себя решительностью распахнула дверцу холодильника и тут же вернула ее в прежнее положение:

– А нету, Степа, ничего. Я ж вчера не готовила. Разве только к Татьяне сбегаю?

– Куда-а-а?! – преградил ей дорогу Звягин. – На часы-то посмотри.

– А что на них смотреть-то? – отмахнулась Ираида и метнулась из кухни.

На часах было ровно 6.30. Но ради мужа она с легкостью преодолевала любые светские приличия. На то ведь она и дружба, чтоб в любое время дня и ночи и в любой день недели. В это воскресенье Татьяна думала совершенно иначе, поэтому, услышав стук в окно на фоне отсутствующего лая, сразу поняла – «кто-то свой». «Кто-то свой» в это воскресное утро мог носить одно-единственное имя. И это имя звучало так: «Какой черт принес Ирку в такую рань?» Обладательница столь длинного наименования объявила о своем приходе, постучав в окно супружеской спальни. Уж в чем-чем, а в этом Ираида разбиралась! Стук становился все отчетливее и звонче. «Сейчас эта сумасшедшая окно расколотит!» – не на шутку рассердилась Татьяна, поднялась с кровати и, отогнув занавеску, выглянула в окно. Так и есть – Ирка!

Звягина отчаянно жестикулировала, раскрасневшись от нетерпения.

– Куда ты? – пробурчал спросонья Татьянин муж.

– Спи давай, – прошипела женщина в ответ и на цыпочках вышла из комнаты.

Пока Татьяна шла к входной двери, Ираида стремительно огибала дом. Столкнулись на крыльце. Заспанная Татьяна с трудом сдерживала вскипавшее в ней раздражение:

– Что случилось? Опять умер, что ли, кто?

– Ты что-о-о?

– Ну а тогда что-о-о? – не выдержала Татьяна.

– Да ничего. Яиц дашь?

– Я-и-и-иц? – задохнулась от негодования Татьяна. – Это ты меня ради яиц в такую рань подняла, что ли?

– Да какая рань-то?

– Ир, воскресенье вообще-то…

– Тань, ты не сердись, – виновато произнесла Ираида. – Степа пришел утром, надо бы накормить, а у меня – шаром покати. Я ж не готовила вчера, ты знаешь. Весь день у свекрови пробыла, не до того было. Вовка вот… Полночи рыгал.

– А с Вовкой-то что?

– Да не знаю. Ольга блины вроде пекла.

– Ох уж твоя Ольга. Ну что за девка! Вчера звала-звала. Не пошла. Сами, мол.

– Да знаю я. Чего теперь говорить, вроде обошлось.

– Ну, обошлось и обошлось.

– Тань, может, яиц дашь? Пяток.

Татьяна не удостоила ответом – растворилась в глубине дома. Ираиду не пригласила, и та стояла на крыльце, не зная, куда деть себя. Ждать долго не пришлось. Татьяна появилась с эмалированной миской в руках, доверху наполненной яйцами. Под мышкой у закадычной подруги торчал целлофановый пакет, изнутри покрытый жирными бляшками.

– Это что? – Ираида ткнула в сверток.

– Мясо. Из борща. Корми иди мужика.

– Ой, Тань, спасибо. Выручила, – засуетилась Ираида Семеновна.

– Да ладно, – зевнула Татьяна и вручила подруге гуманитарную помощь. – Ты смотри, может, еще что надо? Только сразу говори, пока не легла.

– Нет, не надо ничего. Хватит. Ему ж только перехватить. А я сготовлю. Не успела просто, – в очередной раз начала оправдываться Ираида.

Татьяне, очевидно, не хотелось выслушивать объяснения подруги по второму разу, поэтому она нарочито зевнула, даже не прикрывая рта. Но на это Ираида даже не обратила внимания, ей было не до того. Поставленная цель оказалась достигнута. Дома ее ждал Степан, и впереди была еще масса дел, выполнение которых обеспечивало главное – возможность находиться дома. Далеко от пронзительной скорби свекрови, от мертвого свекра, занавешенных зеркал и дотошных соседей.

Мысль о трагических событиях вчерашнего дня придала сегодняшнему утру какую-то неповторимую пронзительность, Ираида вздохнула полной грудью, махнула рукой подруге и быстрыми шагами направилась к калитке. Не дойдя, обернулась:

– Та-ань! Вынос завтра в двенадцать. Приходи.

Сказала Ираида Семеновна на пару секунд раньше, чем поняла, что на крыльце никого нет. Вернуться не решилась. Закричать, чтобы снова поднять подругу с постели, тоже. Внутри заворчало раздражение: «Минуты не подождет!»

При входе в свой дом градус раздражения стал на пару единиц выше – за кухонным столом вместо оставленного Степана сидело двое: на коленях у мужа расположился Вовка, спросонья похожий на китайца.

– Ты чего не спишь? – набросилась Ираида на мальчика. – Рань такая!

Звягину ничуть не смущало, что ровно пять минут назад в разговоре с подругой она придерживалась противоположной точки зрения.

– Не хочу-у-у, – капризно протянул Вовка, выворачивая припухшие со вчерашнего губы.

– Что еще за не хочу!

– Я пить хочу, – продолжал ныть мальчик.

Ираида стремительно подошла к плите, резким движением схватила вскипевший чайник и плеснула в бокал. Выставила перед сыном, громко стукнув о стол:

– Пей.

Над бокалом клубился пар.

– Горячо.

– Просил? Пей!

Степан неодобрительно посмотрел на жену и спустил сына с колен на пол.

– Давай, Вовка, поднимайся наверх – я воду принесу.

– Все равно я спать не буду, – заявил мальчик.

– Не спи, – согласился отец. – Просто полежи, пока мы здесь с мамой поговорим.

– А мне почему нельзя? – изо всех сил сопротивлялся Вовик. – Я все знаю: Ольга нам не родная, она – принцесса, Трифон – король, деда умер, его в землю закопают.

Супруги переглянулись. Ираида хотела было открыть рот, но, увидев выражение Степанова лица, осеклась.

– Конечно, ты все знаешь, – продолжал обрабатывать сына отец. – Но когда один мужчина разговаривает с женщиной, другой дает ему такую возможность. Если он, конечно, настоящий мужик. Ты настоящий мужик, Вовка?

– Я настоящий! – приосанился ребенок. – Но это не женщина.

– А кто же это?

– Это не женщина, это мама. А я настоящий мужик. Я даю возможность.

– Вот и молодец, – масляным голосом похвалил сына Степан и легко подтолкнул к деревянной лестнице, ведущей на второй этаж.