Пуля для невесты. На карусели чувств (СИ) - Суботина Татия

У мужчины сбилось дыхание.

Вор уже отстранился, намереваясь через долю времени повторить попытку утолить голод.

— Берегись! — взвизгнула девушка.

Егор вскинул голову.

Катерина бежала к нему, не обращая ни на что совершенно никакого внимания. Словно одиночество простиралось на мили вокруг.

Сердце Егора пропустило удар.

Девушка оказалась в самой гуще сражения.

Как только Егор вновь обрел способность говорить, он попытался урезонить сущую глупость Катерины:

— Стой!

— Не надо! — возопила она в ответ, отчаянно размахивая руками. — Берегись!

Расширенными от ужаса глазами девушка сосредоточенно наблюдала за чем-то над головой Егора. Мужчине не надо было даже смотреть, чтобы понять — Тень приготовилась к следующему удару.

Вместо защиты или обманного хода, который Егор мог предпринять, дабы избежать очередного укуса твари, он оцепенело следил за передвижениями девушки. Единственная мысль, что билась пульсом в его висках, была о сохранности Кати.

По чистой случайности или же как доказательство об абсолютном везении безумцам, девушка избегала ранений. Пока. Егор прекрасно знал, что Фортуна — изменчивая леди, и постоянство не входит в список ее добродетелей.

Любое неловкое движение союзника или противника, удар и… Катя могла погибнуть.

Находясь в самом пекле битвы, ее, казалось, никто не замечал. Словно хрупкая блондинка в ярко-алом платье — именно то, что хоть кто-нибудь мог пропустить. Даже в пылу боя. Даже в полутьме.

О себе Егор не думал.

Вновь выпустил из виду атаку наглой Тени. Лишь ощутил короткий, но мучительно болезненный укус в плечо.

Боль вместо того, чтобы еще больше физически ослабить главу, помогла ему сориентироваться, вынырнуть из оцепенения и вернуться к сражению.

Продолжи он бездействовать — защитить Катерину будет некому.

Если выберутся из этой передряги живыми, обязательно задаст девчонке хорошую порку. За явный талант появляться там, где опасность становится синонимом смерти.

Сейчас Егор не пытался идти вразнобой с инстинктами. Третий укус жадной твари он не позволил. Ловко увернулся, одновременно блокируя мощный удар кентавра, подоспевшего воспользоваться временной заминкой главы.

Но услышав громкий вскрик Катерины, вновь позволил себе отвлечься. Не вовремя.

Очередной выпад кентавра обернулся для Егора ранением в плечо. Левую руку мужчины опалило жаром. Кровь ручейком стекала к запястью. Оросила клочок земли под ногами.

Толчок. И глава неловко пал на спину.

Последующие произошедшие события Егор не раз потом будет прокручивать в голове, пытаясь понять — каким образом все так получилось. Ответа не найдет. Слишком молниеносно и неожиданно все случилось, сплелось в невообразимый клубок спонтанности.

Рваный вдох… и кентавр размахнулся для решающего удара. Откровенный триумф засветился в его глазах. У Егора промелькнула отчаянная мысль, что эта чернота станет последним, что он увидит перед смертью.

Доля секунды, в которую ищейка успел встать на пути кентавра, заслоняя главу от удара — решила все.

Берсерк полоснул когтями по шее противника, разрывая его горло. Меч кентавра не изменил траекторию удара, прошив острием живот нежданного защитника.

Тело предателя рухнуло на землю, а ищейка, даже не поморщившись голыми руками вытащил из собственной плоти меч. Лишь когда звякнуло откинутое прочь оружие, лицо мужчины исказилось в муке. Трансформация схлынула, превратив мощное существо в обычного, по виду, человека. Петр упал на колени, ладонями зажимая кровоточащую рану.

Одновременно с этим и везение Катерины закончилось.

Тени обратили на нее внимание.

Они накинулись всем скопом на девушку, словно оголодавшие шавки на кусок мяса.

Егор заметил, как первая тварь присосалась жадным укусом к предплечью Кати, как глаза других «падальщиков» ярко засверкали алчностью, ожидая своей очереди откусить лакомый кусок энергии.

Пелена ярости перекрыла мужчине зрение.

Неистовый рев, словно гром, прорезал пространство.

Где-то на задворках разума, Егор с удивлением понял, что этот дикий звук принадлежал именно ему.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Ужасающее осознание того, что, как бы мужчина ни спешил, все равно не успеет вовремя, до того, как Катю иссушат до последней энергетической капли, жаром опалило его внутренности.

Сила, вкус которой он уже успел позабыть, лавиной взметнулась наружу. Выброс оказался таким мощным, что у Егора перехватило дыхание. Никогда ранее с ним не происходило ничего подобного. Словно смерч высвободился из глубин души, вывернув мужчину наизнанку. Дикая, первозданная энергия правила балом.

Мантикора взбешенным зверем ринулся вперед, расправив синие крылья. Секунда и ослепительная вспышка ударила по глазам.

Егор рефлекторно зажмурился.

Стоило проморгаться, и взору предстала картина, от которой засосало под ложечкой. Безмятежная природа простиралась вокруг. На лицах уцелевших членов ордена сияли довольные улыбки. Противники оказались повержены. Нескольких кентавров-предателей пленили их собратья. Союзники же недоуменно переглядывались, прежде не видя в действии… силу главы ордена существ.

Егор и сам… не знал, что внутри него могла скрываться такая… мощь.

Самое главное, мужчина не заметил и намека хотя бы на одну Тень. Все они были уничтожены. Только едкая вонь, что еще чувствовалась в воздухе, осталась напоминанием о недавнем присутствии тьмы.

Не теряя времени, он поспешил к девушке. То, что она лежала без движений, раскинув руки в стороны, заставляло сердце мужчины болезненно сжиматься в груди.

— Как ты? — глупейшего вопроса Егор и представить не мог, но почему-то именно он сорвался с губ прежде, чем удалось подумать.

Облегчение, которое мужчина ощутил, стоило Кате перевести взгляд на него, было ни с чем несравнимым. До того момента, как она слабо ответила:

— Я умерла?

— Черта с два! — прорычал Егор, удивившись собственной не совсем адекватной реакции на простой вопрос.

Ни капли самоконтроля. Вновь. Видимо, близость этой девушки и не могла действовать на него иначе.

Егор наплевал на условности, довольно крепко, но аккуратно взял Катерину на руки, устроив на своих коленях. Окруженная его телом, девушка смотрелась, словно в живой колыбели. И этот вид отозвался внутри мужчины необыкновенной правильностью происходящего.

Перед глазами Егора все еще прокручивалась картина нападения тварей на Катю, а мысли, что он мог бы не успеть, не объявись так вовремя страж, не давали покоя.

А еще никак не удавалось насмотреться на девушку. Даже старался на глаз определить серьезность ее травм. К облегчению, таковых было немного. По крайней мере, так ему показалось. Из-за слоя грязи на коже, Егор затруднялся сказать что-либо точнее.

— А кто умер? — прошептала Катя.

Егор нахмурился, не понимая причину такого больного интереса. Ему совершенно не понравился остекленевший взгляд девушки. Мужчина решил, что на поведение Кати повлиял шок от пережитого, который она несомненно должна испытывать. Не каждый же день встречается с изнанкой мира, видя живое подтверждение существованию монстров.

Из-за того, что девушка оказалась неподготовленной к такому, Егор испытал сейчас острый укол вины. Даже злиться и выспрашивать причину появления в самом неподходящем месте, где он мог ее увидеть, не получалось. Девушка выглядела такой хрупкой и ранимой. Уставшей, трогательной и дезориентированной.

Мужчина решил отложить все выяснения на потом.

— Все будет хорошо, малышка, — клюнул он мимолетным поцелуем ее в макушку. — Ты в безопасности. Я обещаю.

— Кто-то должен был умереть, — еще тише пробормотала она. — Я боялась, что это будешь ты.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Егор не стал особенно зацикливаться на ее словах, внутренне радуясь, что в глазах Кати стал появляться проблеск осмысленности. Не хотелось бы столкнуться с женской истерикой, как последствием шока. Неподготовленные люди, впервые встречаясь с тем, что считали несуществующим, могли значительно повредиться рассудком. Егору приходилось уже видеть тех, кто не справился с потрясением. Это знание так же присутствовало в ряде причин скрытности и нежелания мужчины открывать Кате такую сторону его жизни. А вдруг она окажется той, кто не сможет справиться с правдой?