Сокровища Траникоса - Роберт Говард

Гобелез отпустил Тину, и девочка жалким рыдающим комочком опустилась на пол, прижалась к дереву, словно пыталась слиться с ним воедино. Белеза вырвалась из рук Гальбро. Сотрясаясь от рыданий, девушка подбежала к избитому, ребенку и опустилась перед девочкой на колени. Она прижала ее к себе, с рассерженным выражением лица, гневным взглядом оглянулась на дядю, словно пытаясь уничтожить его справедливым негодованием. Однако тот даже не взглянул в ее сторону.

Граф, казалось, совершенно забыл с племяннице и о своей жалкой и слабой жертве. Она не поверила своим ушам, когда он, обратившись к черному корсару, произнес:

— Я принимаю ваше предложение, Зароно. Во имя Митры, мы разыщем эти проклятые сокровища и навсегда исчезнем с этого дьявольского берега.

При этих предательских словах огонь его гнева превратился в золу. Не способная больше сказать ни слова, девушка подняла рыдающую девочку на ослабевшие руки и понесла ее вверх по лестнице, пошатываясь и замедляя шаги.

Бросив взгляд через плечо, она увидела, что Валенсо сидит за большим столом и вливает в себя красное вино из огромного бокала, сжимая его дрожащими узловатыми руками, а Зароно, нагнувшись словно стервятник, стоит перед ним.

Очевидно, он тоже был совершенно ошеломлен происшествием, но он также готов был использовать эту перемену в настроении графа. Он говорил с ним тихим, но твердым голосом, а Валенсо отупело кивал, соглашаясь, словно он едва слышал то, что ему говорят.

Гальбро задумчиво стоял одиноко в тени, обхватив пальцами подбородок, а слуги, толпившиеся вдоль стен, украдкой переглядывались друг с другом, пораженные внезапным надломом своего господина.

Войдя в комнату, Белеза положила наполовину потерявшую сознание девочку на кровать и стала промывать кровавые полосы на ее спине, а затем стала смазывать рассеченные участки кожи смягчающим боль маслом.

Тина слабо всхлипывала, однако не противилась движениям нежных рук своей госпожи. Белезе показалось, что мир рухнул. Она чувствовала себя совершенно потерянно, жалкой и дрожала от последствий шока, вызванного ужасными переживаниями и нервным срывом. Она боялась своего дядю и ярости, непредвиденно проснувшейся в его сердце. Она никогда не любила его. Он был строг, не проявлял никаких теплых чувств по отношению к своим близким, и, кроме того, был скуп и алчен. Однако, по крайней мере, до сих пор она считала его справедливым и храбрым человеком.

Она содрогалась от отвращения, вспоминая его бешеные, помутневшие глаза и искаженное страхом, побелевшее лицо. Что-то так сильно испугало его. Но до потери контроля над сознанием. Почему-то он считал существо, запавшее ему в сердце, таким ужасным, что решил продать свою единственную племянницу этому печально известному морскому вору и грабителю. Что скрывалось за этим внезапным помрачением рассудка? Кто был тот черный незнакомец, которого видела Тина?

Девочка бормотала в полубреду:

— Я не лгала, моя леди! Я действительно не лгала! Я на самом деле видела черного человека на черной лодке, которая держалась на голубом огне. Это был очень и очень большой человек, темный, почти как кушит, и на нем развевался черный плащ. Я так сильно испугалась, когда увидала его, что у меня кровь застыла в жилах. Он вышел из лодки, вытащил ее на песок и отправился в лес. Я не лгала, не обманывала. Почему граф жестоко избил меня только за то, что я видела этого ужасного черного человека?

— Тс-с-с, Тина, — Белеза попыталась успокоить мечущуюся девочку. — Лежи тихо и спокойно, тогда противная боль пройдет.

Дверь позади нее открылась.

Белеза выпрямилась и схватила украшенный драгоценными камнями кинжал. На пороге стоял граф Валенсо.

При взгляде на него, у нее по спине пробежали нервные мурашки. Он, казалось, постарел. Его лицо стало серым и напряженным, а в его глазах присутствовал нескрываемый страх.

Он никогда не был близок ей, однако теперь она почувствовала, что их разделяет чудовищная пропасть. Тот, кто сейчас стоял перед ней, перестал быть ее родным дядей. Перед ней возвышался чужак, который пришел мучить ее.

Она подняла кинжал.

— Если вы еще раз поднимите на нее руку, — яростно прошептала она. — Я воткну этот клинок в ваше сердце, клянусь Митрой.

Он вообще не обратил внимания на ее слова.

— Я поставил охрану вокруг главного дома, — бесцветно произнес он. — Завтра Зароно приведет в форт своих людей. Он не покинет бухту, пока не найдет сокровища. Как только он обнаружит их, мы отплывем. Куда поплывем? Решим по пути.

— И вы хотите продать меня ему? — выдохнула она. — Во имя Митры…

Он бросил на девушку мрачный взгляд. Она отшатнулась от него, потому что прочитала в его глазах, в изгибе губ, в дергающихся бровях бессмысленный ужас, от которого этот человек почти сошел с ума. Но почему? Это оставалось загадкой.

— Ты сделаешь то, что я тебе прикажу, — сказал он, и в его голосе чувств было не больше, чем в звоне оружия. Он резко повернулся и покинул комнату. Белеза бессильно опустилась на кровать Тины.

4. ЧЕРНЫЙ БАРАБАН ГРЕМИТ

Белеза не имела понятия, как долго она находилась без сознания. Придя в себя, она почувствовала на себе руку Тины и услышала ее прерывистые рыдания. Она с трудом встала и взяла девочку на руки. Сухими глазами сна невидяще уставилась на мерцающее пламя свечи. В доме было совершенно тихо. Даже корсары на берегу моря больше не пели и не орали. Тупо, почти против своей воли, девушка начала размышлять над возникшей проблемой.

Совершенно очевидно, что известие о появлении таинственного черного человека повергло Валенсо в состояние, близкое к сумасшествию.

Чтобы ускользнуть, спрятаться от нагоняющего на него непреодолимый ужас, граф хотел покинуть форт и бежать вместе с Зароно. В этом не было никаких сомнений.

Было также ясно, что граф был готов принести ее в жертву для того, чтобы получить возможность бежать. Она не видела для себя никакого проблеска. Слуги и солдаты были бесчувственными, тупыми и эгоистичными созданиями, а их жены — ограниченными и равнодушными. Они не отважатся помочь ей, они вообще не хотели делать этого. Она оказалась совершенно в беспомощном состоянии.

Тина подняла припухшее, заплаканное лицо, словно прислушиваясь к какому-то внутреннему голосу. Понимание ребенком ее отчаянных мыслей и проникновенное сочувствие были почти невероятными так же, как и понимание ее ужасной судьбы и единственного пути к бегству, который еще оставался у нее.

— Ты должна обязательно бежать отсюда, моя леди! — всхлипнула девочка. — Зароно не должен получить вас. Уйдем в лесную чащу и будем идти, пока не устанем. Потом мы ляжем на траву и умрем вместе.