Скажи мне «да» - Викки Уэбстер

— У меня свои правила. Я работаю в одиночку, — твердо заявил он.

– Я обещаю, что не стану вам мешать. — Элизабет подняла руку, как бы давая торжественную клятву. — Я обещаю выполнять все ваши указания. Мне нужно быть там с вами и знать, что я делаю для своего ребенка все, что в моих силах!

— Оставайтесь дома. Я буду звонить вам каждый день и сообщать, как идут дела.

Кейн лгал Лиз. Он никогда бы не стал звонить ей каждый день, но ей об этом необязательно знать. Она отрицательно тряхнула головой; темные пряди волос взметнулись у нее по плечам, и Кейн, вспомнив, как пламя свечи блестело на них, решил поскорее избавиться от этого наваждения. Он равнодушно пожал плечами и сдержанно заметил:

— Простите, но это самое большее, что я могу вам обещать. Вы не можете лететь со мной. — По голосу Мэдигена чувствовалось, что его терпение иссякает. Он продел пальцы под ремень и медленно, словно сдерживаясь, покачался на каблуках.

— Могу! — Кейн испепелял ее взглядом, но в нем уже чувствовалось растущее уважение к ее решительности, повисло тяжелое молчание.

— Итак, я не убедил вас оставаться здесь? Она крепко сжала губы:

— Нет!

Кейн покачал головой и неожиданно расхохотался. Его поразило упорство Лиз.

— А я-то пожалел вас, считая, что сестра вами помыкает! Она никогда не сможет сравниться с вами в напористости!

— Так вы разрешите мне ехать?

— Похоже, что в данной ситуации слово «разрешить» не имеет смысла. Если я не разрешу вам лететь, мне придется все время быть начеку, постоянно оглядываться через плечо и чувствовать, что кто-то дышит мне в спину. Я должен быть уверен, что вам ничего не грозит. Если вы не станете слишком мешать мне, может, я буду присматривать за вами. В каком-то смысле мне будет даже легче действовать, зная, где вы…

Лиз от радости крепко обняла его и прижалась к нему:

— Вы не пожалеете.

— Я уже жалею!

Ему хотелось освободиться от объятий Лиз. Когда они договорились о так называемом сотрудничестве, Кейн сразу же решил, что между ними не должно быть никаких контактов. Но сейчас события развивались самым невероятным образом: Кейн не снял ее рук со своей шеи; вместо этого он крепко обнял Лиз. До самого Судного дня Кейн не мог бы сказать, кому из них принадлежал первый поцелуй. Он ли поцеловал ее, или она прижалась к нему губами?! Кто знает! Ему оставалось считать, что ее поцелуй выражал благодарность, а его — раздражение! Кейн повторял себе, что он чувствовал только одно. Злость! И ничего больше. Злость на то, что Лиз загнала его в угол…

За долгие годы одиночества Мэдиген постарался окружить себя своего рода непробиваемой броней, отгородиться с ее помощью от внешнего мира. Лиз, с ее теплыми и жаждущими губами, с прекрасными влажными синими глазами смогла нарушить казавшийся ему незыблемым покой. Кейн не мог ожидать, что ее поцелуй может так подействовать на него… Ему нужно было самому диктовать условия, поставить на колени ее, однако он сам очутился на коленях. Так произошло… Его руки бережно ласкали ее нежные, хрупкие плечи. Боже, как он хотел ее в этот момент!

Лиз крепче обняла Кейна, теснее прижалась к нему. Жар, исходивший от Кейна, волновал и возбуждал ее. Она не думала, что может так случиться, но что-то влекло ее к этому человеку… Она почувствовала в этом поцелуе нечто, из-за чего ей хотелось плакать, но не из-за себя, а из-за этого мужчины. Лиз казалось, что душа его опустошена и что ей предстояло заполнить эту пустоту. Она считала, что он холоден и бесчувствен для страсти, но это оказалось далеко от истины. Ее сердце стремилось к нему. Ему была нужна ласка куда больше, чем ей. И Лиз жаждала помочь ему.

Не отводя от нее взгляда, Кейн медленно опустил руки. Лиз тоже стояла, вытянув руки по швам, и глубоко вздохнула, прежде чем смогла что-то сказать. Когда же она заговорила, каждое слово давалось ей с величайшим трудом.

— Если вы сделали это, чтобы отпугнуть меня, то вам это почти удалось…

Черт побери, ему хотелось еще поцеловать ее. Он желал целовать Лиз до тех пор, пока его душа не оттает, не станет мягче и восприимчивей к простым человеческим чувствам.

~ — И вы все равно поедете со мной? Она медленно кивнула головой:

— Я же сказала, что готова на все!

В этот миг ей почему-то показалось, что когда все это закончится, то она будет уже не одна. Лиз облизнула губы, на которых все еще сохранялся вкус его губ — мужской, приятный и острый вкус.

— Когда мы отправляемся?

Мы. Кейну не нравилось это местоимение. Он был одиночкой, не любил ни от кого зависеть и не переносил, чтобы кто-то зависел от него.

— Как только будут куплены билеты; я тем временем подготовлю документы.

Может, ему еще удастся удрать от Лиз? Он посмотрел на ее платье.

— Мне кажется, что вы не готовы к путешествию. Она не смогла удержать торжествующую улыбку:

— У меня в багажнике машины лежит дорожная сумка со всем необходимым.

— Я требую, чтобы вы подчинялись моему любому приказанию. Это вам ясно?

Лиз радостно кивнула и горячо сказала:

— Конечно, я буду все выполнять, Кейн, я стану играть по вашим правилам. Но я хочу, чтобы вы помнили: для вас это каждодневная работа. Для меня же это вопрос жизни и смерти!

Лиз заставила себя успокоиться. Она провела рукой по шее, пытаясь массировать судорожно напрягшиеся мышцы.

— Я оплачу свой билет и все остальное, что может понадобиться. Деньги для меня в данной ситуации не имеют никакого значения: мне нужна только Кэти. Я знаю/, вы сможете вернуть мне мою девочку. Я просто хочу оказаться в этот момент рядом с вами, чтобы сразу обнять ребенка!

— Черт побери, вы так сильно верите в меня, леди, если учесть, что две с половиной недели назад вы и представления не имели о моем существовании.

Лиз подумала о том, что с его характером ему, наверное, всегда удается держать людей на расстоянии. Правда, с ней это не получилось, ведь Кейн не удержался и поцеловал ее!

Лиз, не теряя времени, пошла к выходу, но в дверях задержалась.

— Я хочу взять дорожную сумку из машины. Вы не уйдете, пока я буду на улице? — Она чувствовала, как Мэдигену хотелось удрать от нее. Но Лиз верила его слову, которое он сдержит даже в том случае, если обещание ему и не будет по нутру.

— Ладно, — недовольно пообещал ей Кейн. Его пальцы тщетно пытались отыскать сигареты в кармане. — Я буду ждать вас, хотя мне этого и очень не хочется.

— Их там нет, — сказала Лиз.

— Чего там нет? — Черт побери, о чем она говорит?

— Ваших сигарет.

С этими словами она поспешила к своей машине.

Кейн тем временем собрал все документы, касающиеся случаев похищения младенцев, затем вернулся к своему столу и уложил все бумаги в потрепанный дипломат, который он нередко использовал в качестве дорожной сумки. Затем Мэдиген выдвинул нижний ящик стола и начал перебирать его содержимое: у него была настолько непредсказуемая работа, что Кейну приходилось держать в своем кабинете вещи, которые могли пригодиться ему в командировках, — чистую рубашку, нижнее белье, бритву и зубную щетку. Все это также было уложено в дипломат: ему не так много было нужно. Более того, ему нужно было совсем немногое. И он ничего не собирается менять в своей жизни!