Заговор невест - Лиза Хендрикс

– Его кличка Бриг, мисс, – добавил он, когда она застегнула шлем. Он еще раз проверил подпругу и подсадил ее в седло. – Вам стремена не длинноваты?

– На одно деление, по-моему.

Томми быстро укоротил стремена, она их проверила и поблагодарила его.

– Все готово? – спросил Брайен, уже сидевший на сером, который боком приплясывал по двору, прижав уши к голове.

– Порядок. Показывайте дорогу.

Они выехали в поля, простиравшиеся за конюшней, чтобы дать коням размяться в легком галопе. Гнедой оказался замечательным верховым конем, ему хотелось пуститься во весь опор, но он готов был подчиняться, и вскоре у Тары заболели щеки от восторженной улыбки. Но Брайену пришлось немного поукрощать серого.

– Он всегда доставляет столько хлопот? – спросила Тара после того, как серый в очередной раз шарахнулся в сторону, теперь уже от птицы, пролетевшей над головой.

– На нем мало ездят, – ответил Брайен. – Он принадлежит моей сестре Кэтлин. Она несколько лет назад уехала из страны, а я не забочусь о нем так, как следовало бы. Я решил заодно сегодня его погонять, поскольку вы едете на Бриге.

– Это ваш конь? Почему вы посадили на него меня?

– Я могу ему доверять. Я не был уверен, что вы хорошая наездница, – улыбнулся Брайен. Он бросил взгляд в ее сторону. – Собственно говоря, я еще и сейчас не уверен.

– Так почему бы вам не убедиться? Сумеет ваш Бриг перепрыгнуть вон через те ворота?

– Сумеет, если сумеете вы. Адвокаты РТИ не предъявят мне иск, если вы сломаете шею?

– Думаю, нет. – Она ударила гнедого пятками и пустила вскачь. – Поехали, парень!

Она понеслась через луг; тяжелые копыта иноходца выбивали ритм в такт стуку сердца Тары. Брайен ка сером догнал их, и теперь они мчались наперегонки.

Впереди выросла каменная стена. Тара слегка придержала Брига, позволяя Брайену вырваться вперед. Он повел их к воротам высотой не больше трех футов, и они с серым легко взяли это препятствие.

Адреналин вскипел в крови Тары, когда ее гнедой последовал за ними. Давно ей не приходилось брать препятствия.

– Я с тобой, мальчик, – прошептала она, пригнулась к гриве коня и отпустила поводья.

Конь знал свое дело, так что надо было просто довериться ему, и они тут же оказались по другую сторону стены. Брайен ускакал далеко вперед и издали наблюдал, как они приземлились.

– Похоже, вы не блефовали, – удивленно протянул он. – Вы могли бы перепрыгнуть и через саму стену, да еще с запасом.

– Отец задал бы мне хорошую взбучку, если бы я запорола такое невысокое препятствие, – ответила она, намеренно подчеркивая сильно выраженный ирландский акцент графства Керри.

Его приподнятая бровь поднялась еще выше.

– И кто же ваш отец?

– Кристофер О’Коннел из Баррадуфа, графство Керри.

– Вы – одна из дочерей Кита О’Коннела? – Брайен откинулся в седле и покачал головой. – Ваш отец, по моему мнению, лучший тренер в этой стране, а вы еще говорите, что ездите верхом довольно прилично!

– Но я же не участвую в соревнованиях, а в моей семье если вы не годитесь для Олимпиады, то вас просто считают приличной наездницей. К тому же я почти не ездила верхом, с тех пор как окончила университет.

– Хорошо, – сказал Брайен. – Спишу вашу притворную скромность на высокие моральные стандарты, а не на преднамеренную попытку ввести меня в заблуждение.

– Вряд ли я стала бы тратить силы на то, чтобы ввести вас в заблуждение относительно лошадей. Слишком легко проверить. Значит, я сдала тест?

Он взглянул на нее; взгляд его переходил с нее на коня и обратно, и у нее по коже побежали странные мурашки.

– Оба теста, мне кажется, – загадочно ответил он, повернул серого и направил его вдоль изгороди. – Кстати, Брига тренировал еще ваш отец.

Она похлопала гнедого по шее.

– Мне следовало догадаться об этом по тому, как он слушается поводьев. Если бы в детстве у меня был такой конь, я бы, может, и передумала насчет участия в скачках.

– Но у вас наверняка была собственная лошадь.

– Вам так кажется, но я ездила на самых разных лошадях, какие оказывались под рукой. Мой отец тогда еще не был так хорошо известен, а нас у него семеро, и с деньгами было туго. Он выделял нам собственного коня только тогда, когда мы доказывали, что готовы посвятить этому свою жизнь, так же как он сам. Я всюду бегала с маленьким магнитофоном, брала интервью у братьев, когда они выигрывали то или иное соревнование. Отец рано понял, что лошади – не для меня.

– Он был разочарован?

– Если и был, то не подавал виду. Я единственная из О’Коннелов, кто не заразился этой болезнью. Мой средний брат, Альберт, уехал в Канаду и стал швейцаром в Отеле «Хилтон» в Торонто, и отец так же гордится им, как и всеми остальными. Думаю, у него достаточно детей, которые пошли по его стопам, чтобы сделать его счастливым.

Они ехали больше часа, объезжая поместье Ханрахана, еще несколько раз брали несложные препятствия и беседовали о лошадях, о фермерстве, о местной охоте, о погоде – обо всем, кроме Брайена Ханрахана и телевизионных интервью.

И в результате Тара забыла, зачем она сюда приехала. Это лошади так на нее действовали. Пусть она не стала наездницей, как хотел ее отец, но верховая езда всегда была ее любимым занятием. А день был чудесный, что редко случается на западе страны. Редкие облака плыли высоко над головой, а солнце согревало ее щеки.

Они ехали по дороге, ведущей в заброшенную, заросшую кустами небольшую лощину. Обсаженная одичавшими фуксиями, дорога была настолько узкой, что ее ширины хватало только на двух коней в ряд, и Брайен ехал так близко от нее, что его щиколотка иногда касалась ее ноги. Эти случайные прикосновения взволновали Тару, словно глупую девчонку. Она тут же списала это на естественную реакцию своего тела, которое вот уже несколько месяцев не знало мужчины.

Они снова соприкоснулись, и по взгляду Брайен она поняла: эти прикосновения не были случайными. Щеки ее порозовели.

Это просто смешно.

– Я часто удивляюсь, как ездили в каретах по таким старым дорогам – они ведь очень узкие, – сказала она, пытаясь переключиться на другую тему. На любую другую.

Брайен искоса взглянул на нее.

– Почему вы целую неделю болтаетесь в Килбули? Значит, он расспрашивал о ней. Ну если он хочет застать ее врасплох, ему надо придумать что-нибудь получше, чем толкать ее ногой.

– Не совсем так, – весело ответила она. – Всего лишь с вечера вторника. А Финн – мой оператор – приехал в среду, если ваши осведомители еще не сообщили вам об этом. Хотя, должна сказать, я польщена тем, что вы взяли на себя труд навести обо мне справки.

– Не надо, – поморщился Брайен. – Это слишком долгий срок, чтобы бродить здесь в надежде на мое появление, особенно если учесть, что я был в Дублине и не планировал его покидать. Могу добавить, что вы бы знали об этом, если бы позвонили ко мне в офис.

– Мне надо было изучить ваше окружение. И нам предстоит снять еще несколько репортажей в этом районе, чтобы вставить их в новости, если не будет ничего срочного.

– Мне казалось, что теперь так не бывает.

– Не часто, но бывает, – возразила она. – Мы стараемся дать людям отдохнуть от напора новостей. Редкие репортажи о маленькой деревне, о каком-нибудь человеке, который рисует картины или мастерит скрипки, всегда получают хорошие отклики зрителей.

– Тогда вам надо побеседовать с моим конюхом, – заметил Брайен. – Он именно этим и занимается – мастерит скрипки.

– Томми? – удивленно спросила она.

– Он на них играет, к тому же и… – Брайен замолчал, и в его взгляде снова появилось подозрение. – Откуда вы знаете его имя?

– Я… э-э… – Попалась! – Я его уже видела, вот и все. Килбули не так велик. Не нужно много времени, чтобы узнать, кто есть кто. Томми встречается с этой медсестрой, Эйлин Макенрайт, ведь так? А его мать шьет на дому, ее зовут Пег или что-то в этом роде. И еще есть Рори Боланд, который живет над пабом и работает в гараже Мартина Джури. Крисси – девушка из булочной. – Она продолжала трещать, обезоруживая его именами и обрывками сплетен, которые собрала за время своего короткого пребывания в Килбули.

– Ладно, ладно, – перебил он, – Вы доказали, что это маленькая деревня.

– И разговорчивая, – с важным видом добавила она.

– Ммм. Насколько я понимаю, обо мне вы тоже расспрашивали?

– О вас и о многом другом.

– И люди отвечали?

– О вас или о многом другом?

Он прищурился.

– Одни отвечали, другие нет. И, предупреждая ваш вопрос, отвечу: нет, я вам не скажу, кто есть кто, хотя некоторых людей мы снимали, так что вы, возможно, когда-нибудь узнаете, если я решу использовать эти пленки.

– Вы должны знать, что я не слишком жалую репортеров.

– Я об этом слышала.

– Особенно тех, кто выпытывает сведения за моей спиной.

«Это потому, что вам есть что скрывать», – подумала Тара. Вслух же она его заверила: